руку к спасению королевства.
Вот так всегда. Захочешь мирной жизни в новом мире, а окажешься втянута по самые уши в государственный заговор. Везуха, что тут скажешь.
– Вы сказали, что из-за этого человека сейчас идёт война, – помолчав, спросил Ясень. – Но причем тут военные действия? И что там на границе? Мы, надо признаться, немного отстали от новостей.
– Очень рад, что вы спросили об этом так вовремя. Потому что не все встречи можно отложить на вечер.
В холле большого дома послышался шум, хлопнула входная дверь и кто-то тяжелым и прерывистым бегом преодолел расстояние до гостиной. Я обернулась на звук распахнувшейся двери.
– Папа!
– Прости, – полный страдания шепот полился мне в макушку. – Прости меня, лучик, что не был рядом.
– Папа, – меня душили эмоции. Руки сами потянулись обхватить, обнять, прижать к себе пожилого мужчину, чьи глубокие синие глаза выцвели за время разлуки. – Не нужно, ты ни в чем не виноват.
– Знаешь, я каждую минуту думал о том, что предал тебя. Предал в тот момент, когда подписал договор о помолвке. Предал, когда не послушал твоей просьбы и не разорвал этот контракт. Предал, когда настаивал на твоем смирении и послушании. Предал, когда уехал, поставив службу выше семьи. Я полный идиот и предатель моей самой любимой девочки.
– Пап, не надо. Не надо, а то я сейчас расплачусь. Лучше расскажи, как ты смог вернуться, – ласковым котом я вкрутилась между рук отца, утонув в его объятиях и бухнувшись вместе с ним на диван.
– Давно бы вернулся, если бы не одна продажная шкура, предавшая корону. Лорд Коул, премного благодарен за помощь и предупреждение. И, разумеется, за заботу о моей дочери, – пожал он руку графу.
– И вы примите мою признательность за доверие.
– Ещё бы. Когда переговоры срываются раз за разом по всякой мелочи, когда внутри делегации разброд и шатание, записка с информацией о перебежчике не кажется такой уж фальшивкой. Если бы вы не ткнули пальцем, где искать, я бы так и продолжил садиться за один стол с подсадной уткой.
Я перевела непонимающий взгляд с одного графа на другого.
– Один из членов делегации был нанят, чтобы окончательно испортить отношения между странами и уничтожить любой намек на мирные переговоры, – объяснил мне господин отец, позволяя провести рукой по серо-седым вискам. От благородной пепельной седины не осталось и следа.
– И вы разгадали его намерения?
– Разгадали. Горные жрецы очень обрадовались возможности впервые за много столетий принести Миру в жертву человека, а не барана. Хоть какая-то дипломатическая польза от этой копеечной душонки.
– Получается, теперь мы сможем вернуться домой?
Жаль, дома больше нет. Но ведь дом – это не поместье, а люди, семья, ставшая тебе самой дорогой в этой жизни.
– Господин! – взревели из холла и гостиную захлестнули челобитные поклоны пополам со слезами. – Ваша светлость, вернулся! Живой, здоровый! Мир великий, спасибо, что не оставил, вернул нам надежду!
О-хо-хо, ну и дела. Отпустив отца принимать поздравления, неуставные объятия и раздавать благодарности за верную службу, я повернулась к личным слугам, сидевших мышками на диванчике. Ну да, они же мои, да и с господином графом особо не пересекались, так что позже поклонятся, уже не как слуги, а как будущие вассалы.
Слуго-господский табор перекочевал из гостиной на второй этаж в новообретенные покои отца, подобно отливу захватив с собой и молодняк. Их подзатыльниками погнали старшие слуги, едва ли не откручивая уши за невежливость и непочтительность к господину.
– Что ж, миледи, раз всё закончилось, я бы попросил вас уделить минутку внимания нам.
– Нам? – я слегка поперхнулась, глядя на приблизившегося Виктора.
– Мне, – поправился он. Ещё хлеще, мама миа!
– Ну-у-у, извольте, минута пошла, – слегка отодвинулась я, разрывая дистанцию.
– Как и обещал, вручаю.
Перед носом возникла небольшая коробка, украшенная алой подарочной бумагой и золотистым бантом. Чуть помедлив и благодарно трепыхнув ресницами, я потянула за ленту и открыла крышку.
– Это же…
Кофемолка! Да ладно, настоящая, что ли?
– На том памятном балу вы рассказывали, что добытые зерна после обжарки необходимо перемолоть в порошок. Я узнавал, на кухне нет утвари, способной быстро и без усилий превратить твердое зерно в подобие муки, – чуть смущаясь, начал объяснять он. – Пришлось изобретать.
С ума сойти, я в подпитии рассказывала аристократам процесс приготовления кофе? Ничего себе! Как хорошо, что больше меня никто не слушал.
Кофемолка напоминала железный цилиндр с центральной осью, оснащенной тремя тонкими, но острыми мини-ножами. В комплекте шла крышка, две ручки и полное отсутствие шнура питания.
– Артефактор учел, что вы огненный маг, и поставил защиту от нагревания. Его можно спокойно мыть и разгонять до тысячи оборотов в минуту.
Кажется, за такой подарок я готова его обнять. Это же сколько временно-силовых единиц можно сэкономить, не мучаясь со ступкой и пестиком! Жаль, правда, что пользоваться им смогут только маги, но людей с искрой магического дара намного больше, чем кажется, да и обитать артефакты будут пока что исключительно на кухнях родовитых товарищей.
– Контакты мастера и чертеж изделия я вам дам, – правильно истолковал блеск в моих глазах советник.
Чудо, а не мужчина. Одно только непонятно.
– Спасибо, конечно, но зачем вы изволили меня разбитной девицей называть? – насупилась я, легонько стукая по плечу дарителя.
Граф поймал мою руку и прижал к своему сердцу, чуть виновато пожимая плечами.
– Сначала решил, что очередная мадам пытается устроить личное счастье за мой счёт. Каюсь, был предвзят. А после…
– Пытались вывести на чистую воду? – догадалась я.
– Пытался. Всё думал, как бы поэффективнее вас спровоцировать, чтобы комнатная принцесска рода не выдержала и заявила мне, что я хамло и дурно воспитанный лорд, не чета ей, – чуть подразнивая прижался он губами к венке на моем запястье.
Я замерла загипнотизированная приятным ощущением, разлившимся по телу после легкого и почти целомудренного прикосновения, от которого веяло неприкрытым соблазнением.
– Почему же не раскрыли меня сразу, позволяя прятаться за личинами до самого конца?
– Так было безопаснее для вас. Вдали от столицы и под моим присмотром гораздо лучше, чем притащить вас на блюдечке во дворец, сделав преступнику подарок.
– Гретта! – с лестницы донесся ошарашенный вздох. – Ты
