Я снова поймала себя на том, что не могу оторвать от нее взгляд. Я прониклась к ней симпатией после сочувствия и участия, проявленных ко мне возле склепа. В ее янтарных глазах отражались отблески пламени, отчего они казались еще глубже. У застенчивой девушки шестнадцати лет не могло быть таких глаз. Это были глаза взрослого человека, который пережил боль и страдания, который понял мир и свою роль в нем.
Такие глаза я уже видела прежде. Это были глаза короля, моего отца, Иглена, однако здесь они принадлежали юной сагеанской девушке. Я уселась возле костра, наслаждаясь теплом, которое медленно исходило от него. Сначала оно достигло моих пальцев на ногах, потом колен и наконец, когда я подалась вперед, лица. Оно раскраснелось, и мне даже стало немного жарко.
Фэллон, довольный проделанной работой, протянул руки к костру, грея их. Отэмн придвинулась ближе и присоединилась к нему. Языки пламени в этот момент буквально изогнулись в их сторону, став ярко-оранжевого цвета. Отэмн надула губы, словно собираясь дунуть на пламя и загнать назад. Фэллон усмехнулся, когда пламя, ненадолго отступив, снова потянулось к ним. Отэмн на этот раз ничего не предприняла и просто смотрела на огонь.
Вампиры, в свою очередь, убрались подальше от огня. Каспар поколебался несколько минут, сидя рядом со мной, но вскоре тоже скрылся в мраке.
На какое-то время наступила тишина. Иногда из темноты слышался смех Лилы. Не надо было много ума, чтобы понять, чем они там занимаются с Фабианом. Феликс и Чарли иногда перекидывались парой слов. Алекс достал гитару, ушел в дальнюю часть поляны и забренчал без особого задора.
Каждый, как и я, был поглощен своими мыслями. Как странно осознавать, что все сидевшие вокруг меня находятся в центре всех важных событий, происходящих в разных измерениях.
— Как и ты, — заметил мой внутренний голос. Я поморщилась.
Едва пи. Я даже не понимаю Пророчество.
— Возможно, стоит спросить.
Несколько секунд я размышляла над этим предложением, но потом решила, что у меня не хватит смелости. Я чувствовала себя полной дурой среди сагеан. Гадая, смогу ли тихонько задать вопрос Каспару, я повернулась, но в этот момент он встал.
Обойдя костер, принц схватил одну из сумок и извлек несколько плиток шоколада. Он швырнул пару плиток мне, а остальные отдал сагеанам. Отэмн разорвала упаковку и быстро съела шоколадку. Сейчас она была больше похожа на человека, чем вампиры. Фэллон отдал ей свою плитку и, махнув рукой, сотворил из воздуха яблоко.
Каспар передал по кругу банки с пивом, которое захватили вампиры. Отэмн вежливо отказалась. Затем он уселся позади меня, потягивая пиво. Разморенная от жара, я подвинулась к Фэллону.
— Как ты это делаешь?
— Что? — спросил Фэллон, грызя яблоко.
— Создаешь еду из воздуха. Он откусил очередной кусок.
— Магия…
— Но как такое возможно?
— Да как-то так, — ответил он, пожимая плечами. Наступила тишина.
— Значит, у вас никто не голодает. Фэллон нахмурился.
— Мы кормим только своих.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я, прекрасно понимая, о чем он говорит.
— Мы можем сотворить лишь то, что предоставляет нам при-
рода, а природа не может дать достаточно еды для постоянно растущего населения каждого измерения.
От удивления я открыла рот.
— То есть миллионы людей, несчастных детей умирают, пока темные существа купаются в роскоши?
— Я бы так не сказал, — возразил Фэллон, но я повернулась к Каспару в поисках поддержки.
— Ты сам говорил, что все темные существа богаты. Он медленно кивнул.
— Но все не так просто, слишком много политики замешано в отношениях между людьми и темными существами.
— Ну конечно, — огрызнулась я, понимая, что моя ситуация прекрасно это отражает.
— Каспар прав, — сказал Каин. — Сотрудничество в принципе невозможно. Случай с матерью — тому подтверждение. Доверия нет. Я виновато потупилась.
— Ну, возможно, именно это и надо изменить.
— Я согласна с Виолеттой, — внезапно послышался тихий голос. Все повернулись к Отэмн, которая, на секунду взглянув на меня, поспешила пояснить:
— Богатство можно распределить более равномерно.
— Но, мисс Ли, — начал Фэллон, — кто может взяться за такое? Я зарделась.
— Темные 1ероини. Ведь об этом говорит Пророчество?
Все замолчали. Фэллон прочистил горло, покосившись на Отэмн:
— Мы расскажем тебе первые два стиха Пророчества, но не более. Ты очеш, много не знаешь о других измерениях, чтобы понять вес.
Я уже слышала первый стих, — сказала я, вспомнив его строки.
— От Каспара?
Каспар кивнул и прижался затылком к дереву. Опустив напряженные руки на землю, он впился в нее пальцами. Я гадала, почему он вдруг стал таким отрешенным, и подвинула руку настолько близко к нему, что паши мизинцы почти коснулись. Возможно, он почувствовал мое тепло, потому что его рука расслабилась.
— Тогда только второй стих.
Фэллон пожал плечами и сделал большой глоток из банки с пивом. Допиив его, он смял банку в кулаке. Когда он разжал его, от банки осталось, лишь, немного пыли, которую он рассеял над костром.
Отэмн посмотрела на него и начала говорить на родном языке. Фэллон тут же переводил.
Ее судьба заключена и камне,
Воссесть на втором троне.
Суждено ей предать спой род,
Живет она его прошлым грехом,
Купаясь в крови темной розы.
Ни рождения, ни времени, ни выбора,
Как мученики, должны двое невинных погибнуть
Ради девы, рожденной волнован..
Последние слова Отэмн произнесла громким дрожащим голосом и удивленно вздохнула, словно не ожидала от себя такой горячности. Фэллон ничего не сказал по этому поводу — лежа на земле, он глядел в темное небо, будто считая звезды. Наступила тишина, только хворост потрескивал в костре. Ветер шевелил невысокую траву и ветви деревьев.
Я удобнее устроилась возле дерева и тоже посмотрела вверх, подумав, что, вероятно, звезды нам гораздо ближе и понятнее, чем первое измерение и его странные обитатели сагеане.
Фэллон вздохнул и приподнялся, уперев локти в землю.
— Этот стих — самое настоящее объявление войны!
— Но ведь сейчас мир? — спросила я в замешательстве.
— Нет, мисс Ли, — снисходительно возразил Фэллон. — Если бы сейчас был мир, вы, жертва политических интриг, не сидели бы здесь, вынужденная принимать решение, о котором до недавних пор не могли и помыслить.
Я опустила взгляд и сжала руки в кулаки.
— Если бы сейчас был мир, ни один ребенок, вне зависимости от происхождения, не голодал бы.
