— Не сметь! — Властно приказала я, заставив его остановиться. — Убить я его сейчас могла бы и сама, если бы захотела. Ты хочешь оставить Государство Драконов без Правителя? Вообще-то я тебя впустила не за этим. Таурэн, помоги мне. — Проговорив это, я тихонечко сползла по стенке. Мои силы кончились.
«Надеюсь, я не буду в отключке долго. Разлеживаться мне некогда». — Это была последняя мысль. Я вырубилась…
* * *
Не открывая глаз, прислушиваюсь к себе. Вроде ничего, жить буду. Открыв глаза, натыкаюсь на мягкий взгляд Таурэна.
— И сколько я отсутствовала? — Задав вопрос, пробую приподняться, получается. Оглядываю себя. Я целомудренно завернута в одеяло.
— Два часа. Тебе надо еще полежать. Регенерация идет, но повреждений внутренних много, — смущаясь, Таурэн отводит взгляд.
— Ладно, Таурэн, я ведь не маленькая. Что сильно он у меня все «богатство» подпортил? — Спросила я, криво усмехаясь, заставив Таурэна покраснеть. Капец! Это по идее я должна сгорать от стыда. Но, видимо, по стыду и унижению я перевыполнила сегодня норму до конца своих дней.
— Все будет хорошо, девочка. Все заживет.
— Надеюсь, — поморщившись от, все еще, неприятных ощущений, я села, — и, кстати, Таурэн, я не девочка. Причем во всех местах. — Зло съязвила я. Видимо, начался откат. Так что, прощай адекватность.
Мой многострадальный телохранитель снова покраснел и отвернулся. Мне стало его жаль. Что толку брызгать на него ядом. Он и так, бедный, похоже, себя винит в том, что не смог защитить. А как тут защитишь? Оба бы в результате полегли. А так я одна. Хоть и изрядно помятая, зато живая. Единственное, что меня еще волновало — это как все сказалось на моей беременности. Конечно, это еще и беременностью нельзя назвать, но все-таки.
— Таурэн, у меня к тебе один деликатный вопрос. Мне неудобно спрашивать, так что избавь меня, пожалуйста, от своих смущений и просто ответь. Я все еще беременна или уже нет?
— Да, Повелительница! Ребенок не пострадал. Его Аура ясно переплетается с Вашей. Вы его оставите?
— Конечно! Глупый вопрос Таурэн. Это мой ребенок. — Удивленно ответила я. Таурэн облегченно вздохнул, — А еще это ребенок мужчины, которого я любила. — Добавила я, с трудом подавив в себе слезы.
— А сейчас? — осторожно спросил телохранитель.
— Мой мужчина умер. Не бойся, пока я не подниму ребенка на ноги, я в Долину Скорби не уйду. И все, Таурэн. Закрыли тему. Помоги-ка мне подняться. Мне разлеживаться некогда, ибо это чревато.
Дракон помог мне подняться. Я прислушалась к себе. Вроде ничего. Через пару часов вообще буду здорова. Только вот, есть ли у меня эта пара часов?
Я села обратно на диван и пристально посмотрела на Таурэна. Наконец, решилась начать разговор:
— Таурэн, мне нужно исчезнуть.
— Знаю.
— Поможешь?
— Да.
Я удивленно вскидываю бровь, он в ответ только усмехается.
— Есть какие-нибудь идеи?
— Аниам, отличный способ затеряться — это уйти в земли людей. Во-первых, там почти нет магов, а простые люди не видят ауру, а во-вторых, земли людей довольно обширны. Но, боюсь, что именно там и будет искать тебя Повелитель в первую очередь. Я бы наоборот остался на земле Драконов. У нас тоже довольно обширная территория, почти как у людей, и много лесов. И он будет искать тебя здесь в последнюю очередь. Единственный минус — Драконы видят ауру. Значит, будем использовать защиту.
— Какую защиту?
— Если ты не хочешь, чтобы кто-то видел твою ауру, или не понял твое настроение, то выставляется защита, своеобразный щит. Его используют маги еще, чтобы спрятать свои способности. Только защита действенна, если ты имеешь дело с магами, ниже уровнем, чем ты. Но с тобой это годится. Сильнее магия только у Грэммера, а с ним тебе просто не нужно встречаться. Потому что, если он тебя найдет, тебе и так никакая защита не поможет.
— О какой силе ты говоришь? Я заклинаний-то знаю мизерное количество. Так, самые основные и элементарные.
— Я говорю не об умении, а потенциале. Ты, Аниам, Повелительница. Этим все сказано.
— Таурэн, я больше не Повелительница, а простая женщина — человек, а не Дракон. Зовут меня, — я на секунду задумалась, — Алла. Фамилия — Деева. Мне двадцать пять лет. Я не замужем, а ребенка нагуляла.
— Нет. Тебя зовут Алла. Ты замужем. Твоего мужа зовут Тарас, он охотник, и у вас ожидается прибавление в семействе. И фамилия наша Краевы. — Упрямо глядя на меня, проговорил Таурэн.
Я ахнула:
— Зачем тебе это надо? Грэммер тебя убьет!
— Если найдет, то непременно убьет. — Усмехнулся Таурэн. — Но если он нас найдет, то нам в принципе будет лучше умереть. Ведь так?
— Подозреваю, — согласно вздохнула я. — И все-таки, зачем?
— Я поклялся Вас защищать, Повелительница. А сейчас я буду защищать еще и наследника Престола Драконов.
— Я никогда не буду больше Повелительницей. А мой ребенок будет обыкновенный человек. И ты поставишь на него необходимые блоки. Наверняка, знаешь, как это делается. Хорошо?
— Хорошо, — вздохнув, согласился Таурэн.
— Ну, вот и договорились. Пора собираться. Ты только Маэлану ничего не сообщай, а то он нас вмиг вычислит.
— Я уже здесь, — раздался тихий голос от камина. Из кресла поднялся Маэлан. Лицо его было бледным и осунувшимся.
— Простите, Госпожа, — проговорил Таурэн, — но я его вызвал. Без помощи Маэлана нам не обойтись. Во-первых, надо, чтобы он нас прикрыл, потому что, когда Повелитель Грэммер очнется и все осознает, то удержать его сможет только Маэлан. А во-вторых, Вы забыли про метки, установленные на Вас. Их надо снять. И сделать это сможет только Маэлан, так как знает магию Грэммера, как свою.
— Ты нам поможешь? — Удивленно спросила я, не веря, что Маэлан пойдет против своего друга.
— Сначала я хотел бы задать вопрос. Ты любишь Грэммера?
— Мэл, не надо, — поморщилась я от боли — огромная дыра в душе кровоточила. — Все умерло. Он все сегодня убил и растоптал.
— Аня, я не говорю тебе о чудовище, с которым ты сегодня имела несчастье познакомиться. Хотя я тебя об этом и предупреждал. Ты стала чересчур беспечна в своих словах и поступках, забыв, с кем имеешь дело. Но я тебя сейчас спрашиваю о Грэммере.
— Мэл, зачем ты меня мучаешь? Я не знаю, смогу ли я теперь относится к нему иначе. Для меня сейчас он садист и чудовище. Я просто его боюсь, причем объективно боюсь. Посмотри на меня, и ты поймешь, что для этого у меня есть все основания. А как можно любить того, кого боишься? И я не знаю, пройдет ли у меня этот страх. А еще не знаю, пройдет ли у меня омерзение к нему и к себе. Так ты поможешь?
