— Скажи, а ты за него замуж пошла уже после получения наследства? — маленькие иголочки беспокойства впились в мою интуицию.
— Да, он мне помогал в Швейцарии с переоформлением вклада на мое имя.
Не нравится мне что-то в этой истории с ее замужеством, как бы не оказалось, что муженек-то мамин какой-нибудь аферист. И только после того, как первоначальный шок от встречи с мамой сошел на нет, обратила внимание на ее внешний вид. Серого цвета лицо с мешками под глазами выглядело больным, волос седых стало больше, да и взгляд какой-то мутный.
— Мам, ты как вообще себя чувствуешь, а? — обняла я ее за плечи и прижалась к ней покрепче. — Как ты живешь, расскажи…
Эд больше не вмешивался. Мне даже показалось на какое-то время, что мы с мамой остались одни в номере. Говорили о многом, словно и правда давно не виделись. Мама успела и поплакать, и порадоваться, особенно когда я ей сообщила о беременности. Спустя некоторое время появился Эдуард с обедом, заставил нас прерваться и поесть. Сидя за столом, уставленном яствами с ресторана, я заметила, что бледность с маминого лица немного спала, щечки порозовели, глазки заблестели, да вообще она как-то похорошела, а потом ее стало резко клонить в сон. Муж уговорил ее поспать. Я отвела маму в нашу спальню. Тихонечко прикрыв дверь, вернулась в гостиную. Эд тут же привлек меня в объятия, и жарко задышал в ушко, вызвав рой мурашек.
— Я скучал, любимая, — прошептал он, усаживая меня к себе на колени. — А твоя мама очень больна. И виноваты скорее всего именно те таблетки, о которых она говорила.
— Ты думаешь, муж ее травит намеренно?
— Она богата, а если Давид станет вдовцом, то унаследует все ее состояние. Но я не берусь однозначно утверждать это, — пожал плечами и поцеловал в шейку.
Помолчали, каждый думаю о чем-то своем, как муж бодрым голосом спросил:
— Пока гостья спит, не желаешь прогуляться? Воздухом подышать?
— Да! — еще спрашивает, надоело же сидеть уже в четырех стенах. — Я быстро.
Собралась за несколько минут, влезла в брючки, в которых переместилась в наш мир, накинула зимнее пальто с меховым воротником. Эд помог одеть сапожки, нахлобучил мне на голову вязанную шапочку, а на руки рукавицы, и потащил на улицу. Немного побаивалась — вдруг повторится сумасшествие среди мужской части постояльцев гостиницы, но все обошлось. Эд только многозначительно сверкнул взглядом, когда я косилась на парня-лифтера (блин, забыла как их зовут… может, портье?), и чуть заметно хмыкнул. На улице было солнечно, снежно и несколько морозно. Красота! Мимо пробегали спешащие по своим делам прохожие, кутающиеся в воротники и шарфы, проносились машины, изредка пробуксовывая в снегу колесами, а я смотрела на них и не могла нарадоваться. Как же тут все знакомо! И в то же время, я ведь мало что успела увидеть в мире супруга, да практически вообще ничего не видела.
— Мда, — вдруг произнес мой благоверный, наблюдая за моим лицом, — надо было тебе все-таки показать как можно больше, а не только дворец…
— А ты и дворец-то не особо показывал, — фыркнула я в ответ, ловя на рукавицу снежинку. — Куда пойдем?
Мы двинулись неспешным шагом под ручку по улочке, спускаясь в сторону набережной.
— Цирк, театр, кино… о, хочешь в кино? — весело поинтересовалась, удивляясь своему ребячливому настроению. — Или может в зоопарк, не-а, холодно… да и животные все дрыхнут наверное, а может в мюзик-холл?
— Риночка, только не зрелищные места, я тебя умоляю. В кино… нет, нет и нет. Я и сам мастер иллюзий. Это не интересно.
— Ты знаешь что такое кино? — остановилась и с любопытством посмотрела на мужа. — Когда ты успел с ним познакомиться?
— В интернете видел… ничего интересного.
— Э-э-э… странно. А может тогда в планетарий, музеи или… Все, сдаюсь, — удрученно надула губы, скрещивая руки на груди.
— Что ж. Если ты все сказала, можно и мне предложить кое-что? — хитро улыбнулся мой суженный и притянул к себе ближе.
— Рискни.
— Какое в этом мире сегодня число? — с усмешкой спросил и легонько щелкнул по носу.
А и правда, какое?
— Двадцать седьмое декабря, милая.
— Что? Новый год на носу? — оглянулась по сторонам и поняла, что стала не только эмоциональной, но и невнимательной.
Во всех витринах магазинов светились неоновые новогодние поздравления, стояли ярко украшенные елки и сверкали гирлянды. Вспомнила, что в фойе гостиницы тоже присутствовала вечнозеленая вестница праздника.
— Вот именно. А не хотелось тебе, дорогая, когда-нибудь побыть Снегурочкой? — хитрый взгляд и ироничная ухмылка вызвали некоторое недоверие.
— Ты всерьез?! А ты, стало быть — Дед Мороз?
— А что? Чем тебе не седовласый старец? — и отвернулся.
Через пару секунд, я даже толком не успела осознать шутку, повернулся, и на меня уже смотрел настоящий Дед Мороз — с белоснежной бородой, кустистыми бровями и такими знакомыми глазами.
— Э-э-э… и что ты собираешься делать в таком прикиде? Детишек конфетами кормить? — скептицизма мне было не занимать.
— Нет. Навестим кое-кого… ну, и чудеса еще никто не отменял под Новый год.
Возражать не было ни желания, ни сил, и что я уяснила себе достаточно четко за то, время что знаю своего мужа, если ему что-то вклинилось в голову — уже не выбьешь ничего, даже чугунной сковородой. Костюм Снегурочки и Дедули образовался довольно легко, мы просто зашли в первый попавшийся супермаркет, совершили покупки, в том числе и странные подарочные наборы не обошли вниманием, и вскоре спускались в метро. Почему в метро, а не на такси? Очень просто. Оказалось, князь никогда не был в подземке, не могла же я отказать в удовольствии ему и прежде всего себе — посмотреть на его реакцию.
Спуск на удивление прошел без происшествий, и даже борода нигде не застряла, да к тому же по станции уже прохаживались еще два Деда Мороза, ревниво посматривая на друг друга, а затем и на Эда, явно прикидывая, у кого костюм вышел удачнее. Снегурок правда не было рядом с ними, но вот мешки с подарками были раза в четыре потоньше. Эд в свою очередь не смотрел на них, все больше рассматривая окружающий антураж, отделку, золотую лепнину, спешащих по своим делам людей. Эскалатор не произвел на него особого впечатления, вызвав лишь кривую гримасу. Да и мысли свои он не стал озвучивать, ограничившись лишь тем, что обронил пару ничего не значащих фраз.
Эх, а я то думала, что он будет весьма удивлен самодвижущейся лестницей.
— Эй, Снегурка, не желаешь подработать? — вдруг услышала я позади голос подвыпившего мужчины.
Обернулась, отмахнувшись от косы, которая мне уже порядком надоела. Не свое, так не свое, все время мешает.
