говорить мне? Почему ты пожертвовала им? Как ты могла? Он ведь твой брат.
— Не только им, Адалин. Победить одержимого старшего брата было бы непросто, практически невозможно. С гибелью Джеймса окончательно нарушился баланс. Это единственный способ достучаться до отца и заставить его вмешаться в разборки своих детей.
— Почему он? Почему Джеймс? Вы со Светом использовали его, а он любил тебя!
Я всхлипываю. Хоть и понимаю, что эта встреча происходит у меня в голове, а всё равно ощущаю боль, трясёт всю от рыданий. Он умирал у меня на глазах, погиб мгновенно и не успел даже попытаться отразить атаку брата. Джеймс для них обоих ничего не значил, но при этом любил сестру и брата… Раньше мне казалось, что младшая всё-таки Энергия, но она называла Джеймса младшим… Или младшим для Света? Да какая теперь разница? Единственное, чего хочу теперь — отомстить за его гибель.
— Я тоже любила его, Адалин! Я любила обоих братьев… И даже Света любила. Несмотря на все проделки, он всегда оставался моим братом. Ты даже не представляешь, насколько тяжело жертвовать теми, кого любишь… И сейчас я хочу вмешаться, чтобы остановить Света, но он не должен догадываться, что я снова в твоём теле.
Нас вырывает грозный рёв.
Даже Энергия дёргается, заставляя моё тело присесть.
Раненый дракон ковыляет к нам, и я понимаю — это не отец Байрона, он сам.
Чешуя больше не светится, серебро окроплено кровью, одно из крыльев сломано, плетью болтается вдоль тела. Однако Байрон всё-таки двигается вперёд, отвлекает внимание Света на себя, позволяя Люциторуму нанести удар противнику. Это не помогает. Люциторум в проигрышной ситуации. Как бы он ни готовился к встрече со Светом, исход битвы был предрешён заранее.
— Энергия… как же ты меня достала. Оставь несчастную девочку, отпусти её тело. Мне нужен свет её сердца, и ты не помешаешь мне получить его. Сколько ещё жертв нужно? Я могу убить её истинного… хоть и бывшего, — посмеивается Свет, играючи отражая атаку Люциторума.
Он понял, что сестра снова заняла моё тело. И он не откажется от своих слов — он убьёт Байрона. Я больше не пытаюсь вытолкнуть Энергию. Даже если сейчас избавлюсь от её присутствия, у меня не осталось яда… Я лишь помогу Свету, и все жертвы окажутся напрасными.
Помощь приходит из ниоткуда, режет яркой вспышкой по сознанию.
— Я помогу тебе, — со стороны ко мне подбирается Тори.
Хоть Энергия старательно блокирует моё сознание, но я сильнее её. Она не ожидала такого исхода?
— Уже не помочь! — выдавливаю из себя я.
Демонесса пытается стащить меня с камня, но моё тело будто бы приклеилось к нему. Это запечатывающее заклинание. Его так просто не снять.
— Убей меня, Тори! Уже ничего не удастся изменить, но он не должен одержать победу. Вырви моё сердце из груди…
Энергия подавляет мою речь.
— Не говори ерунду! Ты должна жить в память о Джеймсе, — фыркает Тори. — Он бы никогда не простил мне твою смерть.
— Тори, молю… — слёзы обжигают кожу.
Каждое слово даётся с огромной болью.
Мы так готовились к схватке, но даже представить себе не могли, что она закончится настолько быстро… И плачевно.
— Сделай это в память о нём… О Джеймсе. Его смерть не должна оказаться напрасной. Если моё сердце достанется врагу…
Свет отвлекается на атаку Байрона, до меня доносится жалобный рёв дракона. Ему больно, и я пропускаю эту боль через себя. Всё внутри натягивается, мне страшно подумать, что секунда промедления подарит врагу победу.
Тори достаёт из ножен острый клинок. Её глаза полны слёз. Демонесса плачет. Впервые вижу её такой. Это лучший выход. Сейчас… Она должна лишить Света чистого сердца, а поиски нового займут немало времени. Он не победит сегодня. Кто знает, может, появится новый герой? Тот, кто сможет оказать ему сопротивление?
— Не делай этого! — шипит Энергия и пытается перехватить руку Тори, используя моё тело.
— Я не смогу держать я долго. Давай, Тори! Сейчас!
Жмурюсь, вкладывая все силы в попытку удержать Энергию, однако она отвлекается и кричит, извивается внутри меня от боли, и я понимаю — почему. Люциторум падает на колени, а из его бока струится алая кровь.
— Давай, Тори!
Взмах стали со свистом разрезает воздух, острый наконечник приближается к моему сердцу, но какая-то сторонняя сила укрывает меня, и нож гнётся, так и не коснувшись моей плоти.
— Всё кончено, сын! Склони свои колени предо мной или бесславно погибнешь!
От звучания властного громогласного голоса всё внутри переворачивается. Тори падает на колени и склоняет голову. Энергия покидает моё тело и предстаёт перед всеми в своём призрачном обличии. Она бросается к Люциторуму и обнимает его. У них хотя бы есть время попрощаться… а у нас Джеймсом его не было.
Байрон!..
Вспоминаю о нём и смотрю в сторону, где ещё недавно находился дракон, но он потерял связь со своей второй ипостасью, лежит на обагрённой кровью траве и разламывает палочки мгновенного исцеления. Надеюсь, они помогут ему. Очень на это надеюсь.
У меня получается присесть. Я смотрю на величественного мужчину, окружённого ореолом холодного света. Рассмотреть черты его внешности не могу, потому что свет вокруг него слишком яркий, но я точно знаю кто это — Создатель… Творец. Он, наконец, решил вмешаться в разборки своих детей? Радуюсь, что он появился, но одновременно проклинаю. Он мог сделать это раньше, когда Джеймс ещё не погиб… А если он не погиб? Часть его силы всё ещё бьётся внутри меня, и если я смогу вернуть её… Сердце учащается, а я пытаюсь встать. Мне важно молить Создателя о помощи. Он ведь сможет спасти своего сына? Или я заблуждаюсь? Я хочу верить в лучшее, но случится ли оно?
— Ты пришёл слишком поздно, отец. Я стал сильнее. Если уж мне не дают забрать сердце какой-то ведьмы, я заберу твоё! — рычит Свет. — Я стану абсолютным добром и завладею всем. И никто не помешает мне в этом.
— Глупый, неоперившийся птенец! Только выпорхнул из семейного гнезда, а уже пытаешься
