«Что это?»
Лена взвизгнула. Я попытался смахнуть слипшийся порошок с ресниц и бровей, но он уже попал в глаза. Увидев Лену, я пришел в ужас. Ее прическа, лицо, красивый наряд… Ее первый танец. Все было уничтожено. Вместо горсти поддельных снежинок, которым полагалось украсить фотографию, на наши головы вылили вспененный раствор, густой, как тесто для оладий. Я посмотрел на балкон и тут же получил в лицо еще одну струю. Наверху загрохотало ведро.
— Кто налил воду в снег? — закричал фотограф, красный от злости.
Никто не сказал ни слова. Естественно, «Ангелы Джексона» ничего не заметили.
— Она тает! — выкрикнул кто-то.
Мы стояли в луже белой пены, мечтая сжаться в точку до полного исчезновения. По крайней мере, так это выглядело для хохочущей толпы, собиравшейся перед нами. Саванна и Эмили стояли в нескольких шагах от нас, наслаждаясь каждой секундой того унизительного положения, в котором оказалась Лена.
Кто-то крикнул через нараставший гомон:
— Вам следовало остаться дома!
Я узнал бы этот голос где угодно. Я тысячи раз слышал его на баскетбольной площадке. Эрл обнял Саванну за плечи и что-то прошептал ей на ухо. Метнувшись к нему, я пробежал эти несколько метров так быстро, что он даже не заметил моего рывка. А затем мой покрытый пеной кулак обрушился на его челюсть, и Эрл рухнул на пол, ударив в падении Саванну ногой — прямо по ее вертлявому заду под колокольной юбкой.
— Что за черт? Ты спятил, Уот?
Эрл начал подниматься, но я снова уложил его на пол безжалостным пинком.
— Тебе лучше лежать и не дергаться.
Эрл сел и поправил воротник костюма, словно, сидя на полу в нелепой позе, он все еще мог выглядеть крутым пареньком.
— А тебе лучше подумать о том, что ты делаешь, Уот.
Однако он не стал подниматься. Эрл мог говорить что хотел. Но мы оба знали, что если он встанет на ноги, то снова окажется на полу.
— Я знаю, что делаю.
Вернувшись к Лене, я вытащил ее из вязкой кучи, образовавшейся на месте фальшивого сугроба.
— Пойдем, Эрл, — сердито сказала Саванна. — Сейчас начнут объявлять королевский двор.
Эрл, поднявшись на ноги, начал отряхивать пыль со штанов. Я вытер глаза и взъерошил мокрые волосы. Лена стояла и дрожала, с нее капала пена, похожая на известковый раствор. Даже в многолюдном зале вокруг нее было небольшое пустое пространство. Никто не приближался к ней, кроме меня. Я хотел вытереть рукавом ее лицо, но она отклонилась.
«Как всегда, от меня одни неприятности».
— Лена.
«Я могла бы догадаться, что так будет».
К нам подбежали Ридли и Линк. Темная чародейка едва не кипела от ярости.
— Я не спустила бы этого, кузина. Как ты можешь терпеть такое от этих типов?
Слова слетали с ее губ, как плевки. Она напомнила мне Эмили.
— Никто не смеет так обращаться с нами! Ни Свет, ни Тьма не заслужили такого гнусного отношения! Где твое самоуважение, Лена Бина?
— Их выходки не стоят моего внимания. Тем более в этот вечер. Я просто хочу вернуться домой.
Лена была так расстроена, что не могла сердиться, как Ридли. Перед ней стоял выбор: дать бой обидчикам или спастись бегством. Она избрала бегство.
— Итан, отвези меня к дяде.
Линк снял свой серебристый пиджак и накинул его на плечи Лены.
— Я тебя понимаю. Это было кисло, подруга.
Однако Ридли не желала успокаиваться.
— Они все подлые ублюдки, кузина. Кроме Короткой Соломинки и моего нового приятеля Мятой Банки.
— Я Линк! Сколько раз повторять тебе, что я Линк?
— Уймись, Ридли, — вмешался я. — Лена и так получила достаточно.
Чары сирены больше не действовали на меня. Ридли посмотрела через мое плечо на сцену, и на ее лице появилась улыбка — улыбка темной ведьмы.
— Но ты должен понять, что меня это не устраивает.
Я проследил за ее взглядом. Снежная королева и ее придворные поднимались на сцену. Естественно, королевой снова стала Саванна. В нашем городе ничего не менялось. Она улыбалась Эмили, которую, как и в прошлом году, избрали Ледяной герцогиней. Ридли приспустила свои солнечные очки на самый кончик носа. Ее глаза засияли янтарным огнем. Я даже почувствовал жар, исходивший от нее. В руке чародейки появился леденец. Меня затошнило от густого и липкого аромата сладостей.
«Я не хочу, Ридли!»
«Дело не в тебе, кузина. Тут нечто большее. Их город застрял в глубокой заднице. Нужно что-то менять».
Голос Ридли звучал в моем уме так же ясно, как и просьбы Лены. Покачав головой, я попытался отговорить ее:
«Оставь их в покое, Ридли. Ты только осложнишь ситуацию».
«Раскрой глаза, Соломинка. Ситуация в вашей дыре не может быть хуже нынешней. Или все-таки может?»
Она похлопала Лену по плечу.
«Смотри и учись, кузина».
Сунув в рот вишневый леденец, Ридли устремила взгляд на королевский двор Саванны. Я надеялся, что в полумраке зала люди не заметят ее жуткие кошачьи глаза.
«Нет, Ридли! Они потом обвинят во всем меня. Не делай ничего!»
«Этому дерьму нужно преподать урок. Не беспокойся. Я научу их вежливости».
Ридли направилась к сцене. Ее сверкающие каблуки звонко цокали по деревянному полу.
— Эй, детка, ты куда пошла?
Линк засеменил за ней, как покорная собачка.
На сцену вызвали Шарлотту. Она должна была получить пластмассовую корону и занять свое место на четвертой позиции королевского двора — следом за Идеи; вероятно, в ранге Ледяной советницы. Ее платье, которое было на два размера меньше, чем требовалось, украшали ярды сверкающей бледно-лиловой тафты. И вот когда Шарлотта поднялась на последнюю ступеньку лестницы, гигантское лавандное творение местного кутюрье странным образом зацепилось за перекладину гимнастической лестницы. Еще один шаг — и вся задняя часть ее платья оторвалась по швам. Шарлотте потребовалась пара секунд, чтобы осознать случившееся. В это время полшколы смотрело на ее розовые трусы размером с Техас. А потом раздался леденящий душу вопль — Шарлотта изливала свои чувства по поводу того, что теперь все узнали, какая она жирная.
Ридли удовлетворенно усмехнулась.
«Опаньки!»
«Прошу тебя, Ридли! Перестань!»
«Я только начала».
Пока Шарлотта истерично визжала, Эмили, Идеи и Саванна пытались укрыть ее от насмешливых взглядов своими юбками. Музыка в динамиках сменилась скрипом скользнувшего по пластинке звукоснимателя, и зазвучала другая запись — «Sympathy for the Devil» группы «Rolling Stones». Любимая песня Ридли. Ее визитная карточка. Ребята на танцполе наверняка подумали, что это еще одна задумка тридцатипятилетнего Дикки Уикса, самого известного диджея в округе. Но с ними сыграли злую шутку. Гирлянды из ламп, висевшие над сценой и вдоль танцевальной площадки, начали взрываться — одна лампа за другой.
