— Не спорю, подделка качественная, — низший демон еще раз постучал указательным пальцем по лестнице, — но это не делает ее чарусой в полном смысле этого слова.
— И что это значит? — спросила Вишня.
— А это значит, — прошептал Кай, — что мы все еще в Малых Виноградах. Он не перенес нас в чарусу. Он попытался изменить мироздание, чтобы сделать свою собственную, но…
— … но изменить мироздание невозможно, — Хозяин Дорого довольно кивнул, обрадованный тем фактом, что не ошибся в мальчике, что у того действительно есть мозги, получив подтверждение тому, что он занимает свое место. Один минус: глупый мальчишка до безобразия не уверен в себе!
— Так что все эти мысли совершенно ни к чему, — повторил низший демон и даже пальцем погрозил Наследнику. — Возможно, тебе пока не хватает сил, но ты еще и не вступил в свой возраст, правда же?
— Правда, — Кай неуверенно кивнул, вспоминая все бесчисленное количество тяжелых вздохов мэтра Лина по поводу его, Кая, молодости.
— Вот годиков через пятнадцать-двадцать, — Хозяин Дорог зажмурился, — будет самое оно.
— Через пятнадцать? — переспросила Арфина и громко хлюпнула носом. — Нам что теперь тут пятнадцать лет сидеть? Я не хочу-у-у-у!..
— Никто не хочет, — согласился ласковый старичок и по-доброму закивал головой, сыто поглаживая живот. — Но есть такое слово, девочка, "надо". Так что…
— Эй! — Вишня и Кай слаженно возмутились нахальству низшего демона, решившего, что ему удалось усыпить их бдительность и собравшегося перекусить прямо у них на глазах. Но неожиданно замерли, глядя друг на друга.
Вишня почувствовала под ладонью, как мужское сердце заколотилось сильнее и громче, а Наследник порывисто обнял лицо своей невесты и, не стесняясь никого, поцеловал ее раз и еще раз, провел большими пальцами от уголков розовых губ до очаровательно порозовевших ушек и прошептал:
— Я люблю тебя.
Девушка растерянно моргнула, смущенная внезапным поцелуем и не менее внезапным признанием, нарисовала дрожащими пальчиками круг напротив сердца, обнимавшего ее мужчины, и невнятно ответила:
— Я… очень.
Они выберутся. Они обязательно выберутся отсюда. Даже если придется изменить мироздание и развернуть ход Вселенной. Только где-то нужно взять для этого силы.
Кай посмотрел поверх темной макушки на Хозяина Дорог, и тот одобрительно кивнул, поднял руки к воротнику рубашки и расстегнул верхнюю пуговицу, попросив:
— Только, пожалуйста, оставь немножко мне…
— Что происходит? — Вишня вдруг почувствовала неладное и испугалась.
— Все хорошо, — Кай снова на миг прижался к сладким ягодным губам. — Я люблю тебя.
— Кай? — внезапная слабость сначала не сказала ни о чем, а потом синие как июльское небо глаза расширились во внезапном осознании происходящего.
— Прости, — Наследник подхватил на руки теряющую сознание невесту, поцеловал ее еще раз и, уложив на кровать, стоявшую в углу, повернулся к Арфине.
— Иди сюда.
— Я… не хочу-у-у-у, — привычно взвыла девушка, но горячие шоколадные глаза не позволили ей отступить, они приказывали двигаться вперед.
— Все будет хорошо, — пообещал Кай. Наследник. Мужчина. Разве можно ему верить? Все мужчины обманщики. Сначала они клянутся в любви и обещают быть рядом, а потом уходят из деревни, из жизни, навсегда.
— Не бойся, — повторил Наследник, укладывая сонную девушку на кровать рядом со своей невестой.
— Напрасно, — проворчал Хозяин Дорог, подходя к молодому человеку. — Их бы сила тебе тоже пригодилась.
— А я попробую так, — Кай решительно кивнул и прижал обе ладони к обнаженной груди низшего демона.
— Я пойму, если ты заберешь все, — обреченно прошептал тот и закрыл глаза.
— Такой умный и такой дурак, — хмыкнул Наследник, но Хозяин Дорог за шепотом покидающей его жизни слов молодого человека уже не услышал. В конце концов, он прожил долгую жизнь. И наверное, даже хорошо, что в самом конце ее он встретил мага, от которого не стыдно принять смерть.
Глава одиннадцатая, пространственно-временная
Не делай вчера того, что следует сделать завтра. А если и выйдет, не пытайся сделать снова.
«Патруль времени»
В детских играх все было понятно. Вот есть я — и я, конечно, за хороших. И Кай за хороших, и все наши друзья тоже, сколько бы их ни было. А есть, например, Петька Воднев, наглец, хам и драчун. И он, само собой, за плохих. Он за хороших быть не может, потому что хорошие люди не стреляют в тебя из резинки сухим горохом, не портят «Резиночки», больно щелкая по обнаженным ногам, и не обзываются плохими словами, доводя тебя до истерики своей твердолобостью и непробиваемостью.
Как просто было в детстве и как сложно стало сейчас!
Кир задремал на соседней подушке, не выпуская мою ладонь из плена своих пальцев — видимо, боялся, что я опять сбегу. Лютик и Ромашка сопели в общей кроватке, а мне не спалось. Я лежала на высоко поднятой подушке и просто рассматривала потолок, испуганно прислушиваясь к тревожному чувству внутри.
Такое бывало со мной и раньше, особенно после приступов особенно хорошего настроения, когда возвращаешься после празднования своего дня рождения домой, а в голове все еще шумит общее веселья, слышны отголоски поздравлений, а шампанское все еще пьяно щекочет нос. И вот идешь ты в сторону своей одинокой квартиры, по-прежнему улыбаешься, но уже чувствуешь, что что-то не так, что дома ждет тебя сюрприз. И он не будет приятным. И ноги сами собой укорачивают шаги, пытаясь отстранить неизбежное…
Так и сейчас. Противное чувство снедало меня не хуже оголодавшего пса, которому, по чистой случайности, попалась сахарная косточка с огромными кусками мяса на мослах… Я перебирала в уме события последних дней, и это, конечно же, не способствовало отдыху и уж точно не могло мне помочь в попытках уснуть.
Но что? Что не дает мне покоя? Пусть бы оно уже случилось, в конце концов!
— Не спишь?
Я вздрогнула и перевела взгляд на Лютик, сидящую в кроватке.
— Не сплю… — прошептала я в ответ.
— И мы не спим, — кивнул Ромашка и совершенно взрослым жестом обнял сестру за плечи. — Ты тоже чувствуешь это?
Я растерянно моргнула, удивленная новой манерой говорить наших маленьких подопечных. И, кажется, даже немного испугалась, потому что в отблесках каминных углей малыши утратили свою младенческую невинность. Сейчас они больше всего походили на маленьких, уставших от жизни старичков.
— Наше время, Ром, — забыв о неправильности своей речи, выдохнула Лютик и погладила брата по плечу. — Кажется, именно сегодня мы, наконец, сыграем свою роль и под аплодисменты зала удалимся за кулисы жизни.
