в Ленхарде, и который много раз спасал мне жизнь. Он время от времени самоактивировался, способствуя множеству казусов. То посуда со стола слетает, то нира Шелена потолке молнией бьет, то вот Инес отбросило. Теофас говорил, что это от близости его дракона, ведь внутри браслета часть его силы, и они стремятся соединиться, и что он его перенастроит. Но каждый раз такая перенастройка заканчивалась в постели, а браслет продолжал постреливать по дворянам,
— Прости, — сказала, виновато глядя на Инес. — Давно надо было снять, а я позабыла.
Сняла браслет и положила его на маленький столик, полный склянок с кремами и маслами. Отпила, поданный Инес, прохладный коктейль и откинулась в ванне, собирая в голове все случившееся за последние дни.
Все нити из Ленхарда вели к императрице. Теофас начал подозревать ее сразу, как начались покушения на меня, а я верила в это только пока в Ленхарде сидела. Предполагалось, что императрица саботировала войну в Ленхарде, чтобы сместить Тео с трона, попутно пытаясь ослабить его с помощью смерти Истинной или хотя бы свести с ума темным источником. Теофаса она при этом кормила сказками, что заговорщиков-ритуалистов вот-вот найдут, ее клан об этом позаботится.
Беспроигрышный план полетел к чертям, когда Тео разорвал связь со мной перед богами и людьми. Ношвайле не ожидала, что сын начнет собственную игру, не посоветовавшись с ней. Недоверие у Теофаса вызвала ее собственная настойчивость, чтобы меня привлекли для уничтожения темного источника. Он просто испугался, что темный источник убьет меня, и предпочел организовать круговую защиту в Верцене для моей защиты.
Императрице, думавшей, что у нее полно времени для моего убийства, пришлось менять план на ходу. Привлечь Ротокана, чтобы испортить данный мне защитный артефакт и отправить в Ленхард. Лично я была больше, чем уверена, что в Ленхард меня отправили только потому, что это были единственные координаты, забитые в память портала. Императрица слишком часто связывалась с ним. А вот отправить меня хоть в Великую пустошь, хоть к ифритам требовало подготовки. Времени, которого у нее не было. Она-то полагала, что Тео со мной просто разведется, и до меня можно будет добраться в любой момент.
Как объяснил Тео, она собиралась меня убить в любом случае. Просто, чтобы меня не было. Это повышало шансы на его безумие. А по версии Рейнхарда, она хотела разбить нашу пару из других побуждений. Он решил, что Ношвайле двигало желание разбить Истинность и посмотреть, что будет. Примерно из таких побуждений дети отрывают мухам лапки. Теофаса в это не верил, а я… немножко верила. Я-то слышала ее признание.
Окончательно план полетел ко всем ифритам, когда Тео вернул меня во дворец и восстановил брачные руны, невольно сделав меня полноценным противником. Оставался риск, что в случае его смерти, императрицей Вальтарты сделают меня. На этот случай, на сцену выходила марионетка матери Латан, жившая наполовину в ночных кошмарах из-за употребления розовой цанты. Ее до сих пор до конца излечить не могут. Может, и никогда не смогут.
Разумеется, никакого будущего Латан не видела, и уж тем более перевертышами не управляла. Перевертышами управлял кто-то из высокопоставленных ритуалистов, в идеале, черный маг. То-то на казнь и коронацию вся Ильва съехалась, стараясь нас убедить, что это не их происки. Но вот ритуалиста, связанного с Императрицей вычислить не удалось.
В работе было всего три версии. Нир Шелен, изучавший в молодости темную магию, Целес, который теоретически мог интересоваться темной магией и баронесса Вашвиль.
Все три версии рассыпались прахом. Нир Шелен не сбегал и не планировал, и как тайком его кабинет не обыскивали даже остаточного следа от темной магии не нашли. Целес и вовсе оказался чист, как стекло,
— Он бы не причинил вам вреда, — сказала Клео, хотя мы условились общаться на ты. — Я просто это знаю.
Самой дельной версией была баронесса. Она подходила идеально, потому что иномирянкам доступна темная магия, и информация об этом давно просачивается в общество. Фактически она могла ставить темные заклятья налево и направо и обвинить бы ее никто не смог — ведь такова ее натура. Разве она виновата, что ей доступны и светлый, и темный потоки силы?
Но и эта ниточка трагически оборвалась. К тому моменту, как баронессу нашли, та уже была мертва. Судя по кровавым пятнам в ее доме, она буквально изошла кровью — такова плата за нарушение кровной клятвы. В ходе обыска было найдено треснувшее кольцо с заклятьем, отсрочивающим плату за нарушение клятвы.
Скорее всего, кто-то обманул ее, заставив поверить, что кровную клятву можно обойти. Уж насколько ленивой нужно быть, чтобы не проверить слова неизвестного благодетеля? Однако, баронесса поверила, что может подсыпать мне яду безнаказанно. Итог ее доверчивости был виден в запечатляющих снимках в стекле, которое доставили мне следователи. Одинокая и долгая смерть.
— Вряд ли баронесса управляла перевертышами, она и магией занималась, только потому что я заставлял, — сказал тогда Тео.
Скорее всего, императрица дергала Вашвиль за ниточки, словно марионеточную куклу, но вот кто дергал за ниточки саму императрицу?
Ротокан закончил жизнь самосожжением, три доверенные фрейлины императрицы выпили яд, предыдущий начальник стражи взорвался, как фейерверк, надкусив кекс… Четверо министров, человек двадцать из стражи, несколько довольно высокопоставленных чиновников и целая плеяда придворных красавиц в одночасье потеряли память. Из их памяти просто выпал кусок жизни. Кто-то не помнил всего один день, кто-то один час, а некоторые потеряли половину жизни.
Невидимый кукловод грубо и поспешно заметал за собой следы.
Рейнхард полагал, что это сбежавший нир Баллок, открыто возглавивший часть ритуалистов, и оставалось только гадать, как он сумел пробраться во дворец. Его лицо, его аура были широко известны, а дворец сверху донизу покрыт потоками сила. Дворец не пропустил бы его.
Мысли путались. Немыслимо хотелось спать.
Надо встать, поставить бокал, заставить себя надеть сорочку и запрыгнуть в постель, но не было сил даже приподняться. Может, попросить Тео?
Даже странно, что он не пришел. Обычно его терпения хватало на полчаса, после чего он заявлялся в ванную и выгонял Инес. Я потянулась сознанием к его дракону, но натолкнулась на пустоту. Кое-как выпрямилась, и попробовала еще раз, ведь он на расстоянии всего в десяток метров, как я могу его не почувствовать?!
— Поднимайся, птичка, — позвала Инес, помогая мне подняться.
Ну надо же, как меня повело от горячей ванны, аж мушки черные перед глазами пляшут.
— Я не чувствую Тео, — сказала заплетающимся языком.
—
