— Эй, кто-нибудь! — врешь, не возьмешь. — Кто-нибудь, помогите!
Если кровать снова ощериться ледяными иглами, я просто не доживу до суда.
— Господа стражники, у вас из-под носа уводят жертву. Я серьезно! Меня тут спальня казнить хочет.
Молчат, сволочи, как тот Герасим. Надо выбираться отсюда! Скинув одеяло на пол, я спрыгнула вниз и прыжками помчалась к двери. Правда, недалеко, выход гораздо дальше. Что делать?
— И-эх! — тяжелая ваза врезалась в дверь, оглушающе разбившись на сотню осколков. — Отройте сейчас же! Помогите!
Вслед за вазой полетели книги, декоративные статуэтки и даже корзины. Ять! Как же холодно! Ступней почти не чувствую, и кидаться больше нечем. Черт, меня же тут просто покроет ледяной корочкой, и наутро служанки найдут зимний памятник Её величества.
— Аврора, помоги включить свет, — острые шипы магии вонзились в ладони, но лампа над кроватью загорелась приглушенным светом. — Есть идеи? Нужно выбираться.
«Попробуй разбить окно», — подсказала королева, намекнув на тяжелый кубок с водой, оставленный мне на ночь камеристкой.
— Не разбивается, — давя подступающую панику, всхлипнула я.
Пришлось забраться обратно на кровать, откровенно трясясь от холода. Изо рта вырывался пар, коленки дрожали, и очень хотелось психануть. Страшно! Магии королевы не хватит, чтобы остановить распространение угрозы или покинуть с её помощью спальню.
Подхватив с пола одеяло, моё величество закуталось в него по самую маковку и приготовилось издавать крик умирающего лебедя, ибо лёд добрался до потолка. Вот так и умру в этом мире одна, не успев повидаться с родными. Ы-ы-ы, сейчас бы огнемет!
— Аврора! — глухо закричали за дверью. — Леди Макмиллан!
— Помогите! — икнув от облегчения, моё величество заорало во всю глотку. — Пожалуйста, помогите!
— Нельзя, — вякнул кто-то снаружи и тут же получил в жбан.
Бах! В дверь тараном врезалось что-то тяжелое, и незнакомый мужской голос грязно выругался. Вслед за этим раздался девичий вскрик. Ну конечно! Дверь тоже обледенела, и подмога не может попасть ко мне.
— Ч-черт! — выругалась я и, поднатужившись, метнула железный кубок в ледяную коросту. Туда же отправила и кувшин, чудом расколов холодный панцирь в дверном проеме.
Освобожденная от оков дверь распахнулась, озарив комнату коридорным светом, который тотчас заслонила гигантская фигура.
— Гризли! — вскрикнув от облегчения, я вскочила на постели. — Это ты! А меня тут морозят заживо.
— Вижу, — пропыхтел медведь, протискиваясь сквозь зарастающий льдом проем.
В коридоре валялись ноги. Обутые в черные кожаные сапоги размера этак сорок пятого, мужские ноги растянулись прямо на пороге, мешая проходу. Но никто из моих поздних спасителей не обратил внимание на преграду: вслед за ледничим в комнату скользнули два девичьих силуэта, перепрыгнув через чужие конечности.
— Леди Макмиллан, — неловко поприветствовала меня Лавиния, таща на буксире упирающуюся Розу. — Доброй ночи.
— Здравствуйте, девочки, — я недоуменно выгнула бровь. — Вы бы подождали снаружи, тут несколько морозно.
Сказала и поняла, что лёд остановился. Тихое шуршание нарастающего панциря исчезло, оставив после себя звенящую тишину. Эдгар вдавил ладонь в ближайшую стену и коротко выдохнул, пустив магию.
Стены затрещали, осыпаясь огромными ледяными кусками.
— Это не стража там в отключке валяется?
— Они, — смущенно потупилась баронесса Галбрейт. — Не хотели пускать его светлость, и нас тоже. Извините, леди Аврора.
— Ничего, — я устало опустилась обратно на кровать, подгребая к себе кокон из одеяла. — Ты не специально, я знаю. Больше никто не пострадал?
Ужасный дар. Жуткий, вызывающий оторопь и рьяное желание жить. Определенно Лавинию нужно оставить здесь и передать её в руки нормальных педагогов, чтобы девочка наконец-то научилась контролировать эту жуть. И почему всегда достается именно мне?
— Я извиняюсь не за себя, — решительно помотала головой баронесса и отступила вбок, открыв сгорбленную фигуру подруги.
Леди Ховард была бледна, но вместе с тем и заплакана. Опухшее от слёз лицо, искривленное гримасой злого отчаяния, могло показаться устрашающим, если бы не ужас, скрывающийся в глубине девичьих глаз. Юная леди мандражировала, но не проронила ни слова, сверля взглядом горки из колотого льда. Если подумать, смертоносный покров напугал меня, Лавинию и даже лорд Браун глядел на эти сколотые залежи нехорошо. Но только не Роза.
В голове внезапно прояснилось.
— Это же ты, — моё величество с неверием уставилось на юную леди. — Ты пыталась заморозить потолок в моей спальне, когда баронесса Альверона сбежала.
Леди вскинула на меня волчий взгляд.
— Лави ушла! — обвинительно вскрикнула Роза, распирая изнутри гневом и слезами. — Ушла из-за вас! Вы наказали её, вы были виноваты в её дурном настроении. Из-за вас она перехотела со мной дружить!
— И ты пыталась похоронить меня во льдах перед самой отправкой…
— Вы, — истерика душила леди Ховард. — Вы пытались соблазнить Джека! А когда он отказал вам, то избили его и заперли в кладовке! Тиранша!
Сзади глухо заворчал медведь, сложив руки на груди. Поверить не могу. Всё это время на меня точила зуб не гордячка Лавиния, а тихая и робкая леди Ховард.
— Дура! — рассердилась Лавиния, уперев руки в бока. — Да твой Джек любой юбке рад, по нему же видно. Я тебе сразу сказала, что он сочинил эту сказку, чтобы ты выпустила его из-под замка и дала поесть. Еще и мазь лечебную из матушкиных запасов ему подарила, вертихвостка. А он даже не посмотрел на тебя!
— Это из-за неё. Ты накричала на меня, — девушку затрясло словно в эпилептическом припадке. — Накричала, будто я во всем виновата. За что?!
Лавиния осеклась и судорожно вздохнула. Подбородок девушки задрожал, но больше леди ничем не выдала обуревавших эмоций.
— Ты пыталась убить Её величество, — тихо произнесла баронесса Галбрейт. — Я не сразу догадалась, кто виноват в обледенении холла. Учитель Николас назвал кровь Галбрейтов неконтролируемым наследием ледяной магии. Только он не знал, что мои родители не владеют льдом. В отличие от твоих, Роза. Сначала я подозревала девицу из семьи Паркер, ей по материнской линии вполне могла передаться сила благородных магов. Но увидев вчерашним утром леди Макмиллан, скованную по рукам и ногам, дальше отрицать очевидное не получалось.
— Я не специально, — леди Ховард прокусила до крови губу, пытаясь сдержать рыдания. — Оно само!
У меня защемило сердце и слезы навернулись на глаза. Подруги ругались не на жизнь, а на смерть, встопорщив плечи и желая кинуться в безобразную драку, но мы, взрослые, ничем не могли помочь.
— Я знаю, — на обеих девушек больно смотреть. — Надеялась, что тренировки будут и дальше изматывать тебя до полной потери энергии. Но этот кобель вскружил тебе голову, и ты снова позволила эмоциям взять верх. Опомнись, Рози, вчера ты чуть не убила королеву ради слуги. И пыталась убить сегодня. Ради чего?
— Она приворожила короля. И Джека наверняка приворожила тоже! Ты не понимаешь, она же ведьма. А я просто хотела любить! Ты накричала на меня за то, что я люблю его. Встала на сторону ведьмы и предала нашу дружбу!
— Я накричала потому, что не хотела узнать о твоем заключении, — подавленно прошептала Лави, отрывая слова от сердца. — Покушение на бывшую королеву… При всех смягчающих обстоятельствах ты едва ли успела бы выйти из тюрьмы до совершеннолетия. Думаешь, юных леди не заключают под стражу? Род Ховард лишится титула, выплатит монаршему двору огромную виру, а после простолюдинку Розу сошлют в колонию-поселение. Знаешь, что делают там с барышнями? Их не отпускают, Рози. Любой охранник может сделать тебя своей против воли и быстро жениться сразу по окончании срока.
Услышав приговор, Роза почти посинела. Вина и обида перекрывали дворянке кислород, а потому, почти задохнувшись от истерики, леди Ховард просто завыла, размазывая слезы по лицу. Боль отвергнутой, впервые влюбленной девушки завибрировала в воздухе.
