Вошла в комнату сестры. Она на руках укачивала Аврору. Моя племянница была вылитая Маркус, та же форма бровей, глаз и носа. Ее родители души не чаяли в своей девочке. Я тоже мечтала о дочери, но нутром ощущала, что этот буйный ребенок, который не давал мне покоя ни днем не ночью — мальчик, и скорее всего такой же вспыльчивый, как и его отец. Вот как я справлюсь с двумя такими мужчинами? Они же весь замок разнесут!
— Наверное, скажу это в сотый раз, но я безумно рада, что ты и Аврора гостите у меня вторую неделю. Мне так спокойней в отсутствии Актазара, — призналась я. Покряхтела, попыхтела и все же опустилась в кресло, устроившись напротив сестры. Рамина протянула руку, переплела наши пальцы и сжала.
— А я в сотый раз благодарю Всевышнего, что у меня есть ты! — прошептала она, а в ее глазах отразилась грусть, потому что вспомнила брата. Мы по нему скучали и не раз вспоминали прошлое, когда были счастливы все вместе.
— Как там сын Феникса? — поинтересовалась я, тяжело вздохнув. Потерла бок, потому что малыш со всей силой ударил в ребро.
— Артур очень хороший мальчик, маленькая копия своего отца. Я порой смотрю на него и сердце сжимается от боли. Жаль, что брат никогда не узнает, какой у него замечательный наследник, — вытирая слезы, прошептала Рамина и поцеловала дочь в щеку. Аврора вздохнула и зачмокала губками во сне, вызывая у меня улыбку. Не верилось, что еще немного и смогу точно так же обнимать и свое дитя.
— Обязательно приеду навестить племянника, как только стану более поворотливой.
С трудом поднялась с кресла. Хотела еще выслушать жалобы населения, так как Актазар был занят и не мог уделить время жителям. Но стоило сделать пару шагов, как услышала хлопок и что-то горячее потекло по ногам. Застыла, как вкопанная, осознавая, что воды отошли. Рожать боялась до ужаса. И как назло Актазара не было рядом. Просто чудесно!
— Вот черт! — выругалась я, испуганно посмотрев на Рамину.
— Ну что, Сапфира, готова встретиться с сыном или дочкой? — улыбнувшись, поинтересовалась сестра.
— Мне страшно, — прошептала, сложив руки на животе. Рамина осторожно переложила Аврору в люльку, позвала няню, чтобы за крошкой присмотрела. Потом взяла меня за руку и повела в лазарет, где были различные колбочки с травами, мазями и там туда-сюда бегали бывшие целительницы, которые в силу своего возраста уже лишились своего дара. Там как раз и помогали родиться малышам. Когда прошел слух, что миледи собралась произвести на свет наследника, все побросали свои дела и мысленно просили небеса здоровья мне и малышу. Но я сомневалась, что их молитвы услышат, ведь зная Тьму, наверняка не обойдется без какой-нибудь пакости. Неизвестность пугала до чертиков, стягивая все внутренности в тугой нервный ком. А потом пришли схватки. Надо ли говорить, что от боли я потеряла контроль над дымом и уничтожила половину лазарета? Ко мне боялись приближаться, потому что стала опасной и непредсказуемой. А меня больше всего пугало то, что я могла навредить Рамине. Не пережила бы ее потерю. Поэтому шипела на сестру, чтобы не приближалась ко мне. Единственный, кто не боялся моего дыма — Актазар, но его как всегда где-то черти носили.
Для меня время словно остановилось. Десять часов настоящего ада. Нескончаемая боль пронзала тело, судя по всему я на интуитивном уровне призывала дым, чтобы исцелиться, он вырывался из моих ладоней, уничтожая пространство, но помочь мне не мог, ведь я не была ранена. Злилась, рычала, проклинала весь белый свет, цепляясь пальцами за изголовье кровати. Испарина покрыла все тело, волосы прилипли к лицу, а малыш все не хотел рождаться. Когда все же смогла собрать волю в кулак и удержала дым, меня осмотрели бывшие целительницы. По испуганным глазам поняла, что что-то идет не так. Но это и не удивительно. Разве у меня когда-нибудь было все легко и просто? Вдруг пришло осознание, почему прорицатели не видели моего будущего — я умру в родах! Это часто случалось с женщинами, погибали даже могущественные личности.
— Ребенок лежит неправильно, уже давно без воды, время идет, а у нее раскрытие всего пару сантиметров. Если ситуация не изменится, она и малыш погибнут, — услышала я речь женщины, которая сообщила новость Рамине. Сестра побледнела и прижала ладони ко рту. Волновалась за меня, не хотела терять. Да и я не горела желанием умирать.
«Вот и все! И никакая сила не поможет в такой ситуации», — с тоской подумала я, скрипя зубами от боли. Мне было все равно, что будет со мной, единственное, что огорчало и чего не хотела, чтобы погиб мой сын. То, что это мальчик, я не сомневалась.
— Сапфира, — прошептала сестра, а я выставила дрожащую руку вперед, чтобы Рамина не смела приближаться.
— Не подходи, — прохрипела я. — Еле контролирую свой дым.
— Как тебе помочь? — простонала отчаянно Рамина, беспокойно шагая из угла в угол и заламывая руки. Она места себе не находила, переживала, но была бессильна что-либо сделать.
— Убей и избавь меня от мучений, — то ли пошутила, то ли сказала серьезно, сама уже не понимала. Как в бреду находилась. Сил уже почти не осталось, дыхание сбилось. Прилипшие к лицу волосы раздражали. Внимание привлек грохот открывшейся двери. По коридору быстрым шагом шел Актазар. Взгляд непроницаемый и холодный. Военная форма в крови и пыли. На ходу сбросил броню, испепелил вещи, оставшись в домашних хлопковых штанах. Подошел ко мне, посмотрел с тоской и болью, когда меня снова перекосило от схватки и я завыла, как раненый зверь. Вот тут у мужа лопнула выдержка, в глазах отразился страх. Наверняка до него дошло, из-за чего меня нет рядом с ним в будущем.
Схватила его за руку и сжала, глядя в глаза.
— Прости меня! За все прости! — сбивчиво, торопясь говорила ему, снова жмурясь от боли, хватая ртом воздух, которого не хватало. Трясло, как в лихорадке. Я теряла энергию, все это меня выматывало.
Актазар обхватил мои щеки ладонями и прорычал:
— Не смей со мной прощаться! Поняла? Ты меня не бросишь! Не теперь, когда столько прошли.
— Прости… Но это уже не от меня зависит. Твой сын неправильно лежит, ему никак не родиться, — роняя слезы, всхлипнула я, сжимая руку Актазара с такой силой, что он морщился, но терпел.
— Рамина! — рявкнул Актазар. — Как ей помочь? Ты же недавно сама стала матерью. Что делать? Я же ни черта не разбираюсь в этом.
— Милорд… Я… Все иначе… Было… — заикаясь из-за рыданий, промямлила сестра.
— Ей никак не помочь. Это конец. Вы же знаете, что женщины у нас часто умирают в родах, как раз из-за таких вот ситуаций, — проговорила бывшая целительница. Актазар метнул на нее свирепый взгляд.
— Я не позволю ей умереть! Вам ясно? — рявкнул он так, что присутствующие поежились от страха. — Есть какие-нибудь травы, которые снимают боль?
— Да, милорд, но у них слабый эффект, мы уже давали Сапфире обезболивающую настойку, — призналась женщина.
А я скулила, уже ничего не замечая вокруг. Перед глазами все плыло. Губы пересохли и потрескались. Актазар похлопал меня по щекам, приподнял голову и напоил каким-то отваром. Потом призвал свой огонь и заставил огненный шарик парить в воздухе. Защелкнул на моих руках по три пары блокирующих браслетов. Я удивленно заморгала, не понимая, что задумал муж.
— Рамина, будь рядом, мне понадобится твоя помощь, — напряженно проговорил Актазар, а я впервые в жизни услышала, как дрожал его голос и это пугало. Сестра кивнула, хотя, судя по ее взгляду, она тоже не понимала, что придумал милорд.
— Любимая, я хочу, чтобы ты смотрела вот на этот огненный шар и, чтобы не происходило, не отрывала от него взгляда, сосредоточься на пламени, это позволит тебе расслабиться и не выпустить свое могущество. Не уверен, что блок удержит дым, а рядом Рамина, поэтому ни о чем не думай и смотри только на шар! Поняла? — прохрипел он и тяжело вздохнул.
Вместо ответа я кивнула и скорчилась от очередной волны боли. Казалось, что меня разрывали на части. Застонала, попыталась дышать, но выходило с трудом.
