своём обещании явиться на день рождения Лейлы Кинч. Вспомнил буквально в последний момент и даже зубами заскрипел: так хотелось всё отменить. Тем более что у Айрин в этот вечер была долгожданная премьера того самого спектакля, репетиции которого несколько раз заставал Арчибальд. «Корабль».
И пусть во время этих репетиций его высочество ревновал Айрин к маэстро Говарду Родерику, побывать на премьере хотелось. Премьера — это нечто особенное, по крайней мере, так всегда говорил муж старшей сестры Арена, и Арчибальд даже понимал, что он имеет в виду. Действительно, в театре в тот день, когда актёры впервые играли на сцене новую пьесу, царила какая-то особенная атмосфера.
В итоге, сверив время, его высочество решил, что успеет повсюду. И Лейлу поздравит, и с Леоной поговорит — или лучше её младшую сестру обо всём спросить? или обеих? — и на премьеру к Айрин придёт.
О чём конкретно Арчибальд собирался узнавать у сестёр Кинч, он и сам толком не понимал. Но решил, что на месте разберётся. В отличие от главного дознавателя, который всегда старался продумывать план действий, Арчибальд, как типичный охранитель, был приверженцем тактики быстрых, даже почти мгновенных, решений в зависимости от ситуации.
И прогадывал он крайне редко.
.
Дом родителей Леоны и Лейлы Кинч произвёл на Арчибальда впечатление, потому что обычно в таких домах жили аристократы. Большой особняк в центре столицы, двухэтажный, со множеством комнат, собственным садом и слугами. Кем были родители девчонок, его высочество не знал, понимал только, что они не охранители. Арчибальд и не подумал бы спрашивать, но Кинч-старший пояснил сам:
— Этот дом раньше принадлежал одному аристократическому семейству, однако они обеднели и продали его нам, когда моё дело пошло в гору. Я торгую с Корго, ваше высочество. А моя жена работает в Институте артефакторики, на кафедре инженерных сооружений.
Арчибальд понимающе улыбнулся. Что ж, пожалуй, сложно представить что-то более прибыльное, чем торговля с Корго — южным соседом Альганны, страной, где лето было круглый год, — и кафедра инженерных сооружений Института артефакторики — зарплаты там, по слухам, были самые грандиозные. Потому что одно дело разрабатывать амулеты от насморка или прыщей, и совсем другое — проектировать инженерные сооружения. Абсолютно другой уровень ответственности. Ошибёшься — и из-за твоей халатности погибнут люди.
Арчибальд сразу осознал, что родители у девчонок Кинч — люди амбициозные. Это было заметно по всему: по их осанке, снисходительным взглядам на всех, кроме его высочества, даже на собственных дочерей, манере говорить. Они знали себе цену, и цена эта была высокой. А ещё… Да, они, несомненно, мечтали, чтобы Леона и Лейла вышли замуж за аристократов.
— Мы безумно благодарны его величеству за закон о титулах, — вздыхала айла Кинч, глядя на Арчибальда с откровенной подобострастием. — Теперь наших девочек смогут оценить по достоинству. Они сильные маги. Хотя я, честно говоря, жалею, что и Леона, и Лейла решили стать охранителями. Простите, ваше высочество, я мать, не могу не переживать…
— Понимаю, — кивнул Арчибальд. — Думаю, если бы моя мать дожила до принятия мною этого решения, она тоже была бы против.
— Ох, конечно, родителям сложно мечтать о таком. И если с Леоной всё понятно — она с детства влюблена в вас, ваше высочество, — то Лейла…
— Влюблена? Действительно? — Арчибальд решил притвориться, что не понимает, о чём идёт речь, — и, на удивление, сработало.
— Да-а-а… — Айла Кинч закатила глаза и огляделась, выискивая в переполненном зале старшую дочь. Гостей в доме было много — больше, чем ожидал его высочество, несколько десятков человек. Родственники, бывшие одноклассники, студенты… Причём, судя по обалдевшему виду Лейлы, которая принимала поздравления, стоя в центре огромной гостиной, она и сама не ожидала подобного количества. — Я даже не помню, когда это началось. Леона тогда совсем маленькой была, прочитала статью про охранителей в «Золотом орле», увидела ваш портрет — и всё, решила тоже стать охранителем. И завоевать ваше сердце. Извините, что я об этом так откровенно, просто, сами понимаете…
Да, Арчибальд понимал. В отличие от Леоны, ещё не отказавшейся от детской мечты, её родители твёрдо стояли ногами на земле и понимали: вероятность того, что принц разобьёт их дочери сердце, гораздо выше, чем вероятность, что он на ней женится.
И сейчас айла Кинч в своеобразной манере пыталась попросить Арчибальда не трогать Леону.
— Не волнуйтесь, — ответил он, мимолётно улыбнувшись. — Моё сердце принадлежит другой женщине. А что же Лейла? Она по какой причине выбрала своей специальностью именно охранительство?
— Наша младшая дочь — идеалистка, — хмыкнула айла Кинч. — Она хочет спасать мир от демонов. Защищать страну даже ценой собственной жизни.
— Что ж, это похвально.
— Я её и не осуждаю, но принять это, к сожалению, не могу. Никогда не понимала риск… И, по правде говоря, когда из-за какой-то провинности — Лейла так и не сказала мне из-за какой, — её перевели на другую специальность, я даже обрадовалась. Хотя государственная безопасность тоже не лучший выбор для девочки, на мой взгляд…
Арчибальд засмеялся, и тут сбоку от него раздался взволнованно дрожащий голос:
— Ваше высочество! Сейчас начнутся танцы. Разрешите пригласить вас?..
Он обернулся и окинул Леону быстрым, но пристальным взглядом. Девушка была чудо как хороша — это следовало признать. В светло-бежевом платье с завышенной талией и глубоким декольте, что делало её грудь прямо-таки даже аппетитной, с живыми цветами в волосах, Леона казалось и невинной, и соблазнительной. Замечательный образ, и Арчибальд отчего-то не сомневался, что он предназначен для него.
— Разрешу, — согласился он, Леона расцвела, но почти тут же его высочество добавил: — Однако только после того, как потанцую с именинницей.
И, отвернувшись, пошёл по направлению к Лейле.
Когда через несколько мгновений младшая сестра заметила идущего в её направлении Арчибальда, на лице девушки отразилась такая гамма эмоций, что принцу и не понадобилось снимать эмпатический щит — он и без этого всё понял.
Лейла, мягко говоря, была не в восторге от перспективы танцевать с двоюродным братом императора, но отлично понимала, что отказаться не получится, поэтому на её лице кроме ужаса отражалась ещё и обречённость.
Толпа вокруг Лейлы расступалась, пропуская его высочество, и он, дойдя до именинницы, протянул девушке руку как раз в тот момент, когда кто-то включил музыку:
— Потанцуете со мной?
— Да, ваше высочество, — печально вздохнула Лейла, вкладывая в его руку
