— Так, он попросил Вас?
— Естественно. А к кому он еще мог обратиться? В Центр? Ты не подумала о том, что и по сей день известие о появлении "второго шанса" не разлетелось по всему Миру?
— Ну…
— Вот тебе и "ну". Центр не знает о твоем "втором" возрождении. Ты просто выжила, вот и все.
— А он мне ничего не сказал.
— И я о том же.
Гийон, тем временем, появился на лестнице, перепрыгивая через ступеньки и сбегая вниз.
— Лоб расшибешь, — засмеялся Цемеи.
— Папа, тебе пора домой.
— Выгоняешь? Ладно. Приятно было увидеть тебя, девочка.
— И мне, — улыбнулась Кайлин, но с места не сдвинулась.
Гийон закрыл за отцом входную дверь и подошел к ней, пряча руку за спиной.
— Что там? — спросила Кайлин.
Гийон опустился перед ней на одно колено и взял за руку.
— Черт, забыл, с чего хотел начать.
— А ты не спеши. Я подожду.
— Сарказм в тебе переливается через край, дорогуша.
— Еще раз назовешь меня "дорогушей", и я покажу тебе третий палец.
— Только не палец, — засмеялся Гийон, целуя ее руку.
— Ну? — вопросительно произнесла она.
— Что, "ну"?
— Начинай! Расскажи, как ты меня любишь, как не можешь представить себе свой завтрашний день без меня, как я способна довести тебя до кипения всего лишь несколькими фразами, но ты все равно продолжаешь хотеть меня и при каждом удобном случае тащишь в свою постель.
— Да, ты, я смотрю, готовилась больше, чем я?
— Давай, заливай, про то, что ты готовился. Если бы не папаша, ты бы даже и не вспомнил об этом, засранец.
И тут Кайлин расплакалась. Вытирая слезы своей рукой, она отстранилась от него и присела на стул.
— Думаешь, мне приятно все это? Вот так? Ты испоганил все, что мог, Гийон. Не хочу я за тебя выходить. Будешь до конца дней своих моим опекуном.
Он встал на колени перед ней и протянул маленькую черную коробочку.
— Что это?
— А ты открой.
Кайлин взяла в руки обтянутый бархатом предмет и открыла его.
На шелковой белоснежной обивке покоилось золотое кольцо с огромным сапфиром, возвышающимся в центре.
— Оно новое… — прошептала Кайлин, вглядываясь в кристально чистый синий оттенок камня, который еще в ее времена стоил не меньше маленького состояния.
— Я давно купил его для тебя.
— А, почему не подарил сразу?
— Ты с Сианной тогда поругалась. Кричала, что в твоей голове достаточно мозгов, чтобы пройти тестирование на интеграцию, и ее мысли о том, что ты хочешь побыстрее получить гражданство, выскочив за меня замуж, она может засунуть себе…
— И ты не стал дарить его.
— Не стал.
— В моей голове действительно достаточно мозгов, чтобы пройти тест.
— Я знаю.
— Но, кому все это нужно? Мне не нужно гражданство. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной.
— Я буду, только несколько в другом амплуа.
— Муж. Уж не знаю, стоит ли так рисковать, — улыбнулась Кайлин. — Опекуном ты был, словами не передать, а вот какой из тебя получится муж?
— Ну, заешь… — Гийон поднялся с пола и протянул руку к коробочке. — Отдавай!
— Нет! Я загоню это кольцо по спекулятивной цене!
— Что?
— Согласна!
— На что? На такого мужа, как я?
— Ну, ты же мне сам предложил. И кольцо даже выбрал… Красивое…
— Кайли?
— Поверь, жена из меня выйдет более невыносимая, чем пробужденная.
— Это точно…
— Что? — Кайлин подскочила с места, надевая на палец кольцо и пытаясь ухватить Гийона за плечи.
— Все! Сдаюсь! — засмеялся он, опрокидывая ее на пол и придавливая своим телом сверху.
— Не похоже на капитуляцию…
— Правда? — спросил он, проникая своей ладонью под ее белье.
— Я люблю тебя, — ответила Кайлин, прижимаясь губами к его шее.
— Ты выйдешь за меня? — прохрипел он, вдыхая аромат ее волос и окунаясь в них своим носом.
— Да.
— И я люблю тебя, зайчонок. Боже мой, как же сильно я тебя люблю…
Полина рассчитывала на следующий день остаться дома и спокойно собрать свои вещи, чтобы тихо скрыться затем в никуда. Но планам ее не суждено было сбыться. И, наверное, в основном потому, что Маркус и Гийон прекрасно слышали все, о чем она говорила со своей родственницей на кухне.
Войдя в дом, Маркус даже не дал ей возможности снять с себя пальто. Навалившись на девушку всем своим телом в прихожей и прижав ее к стене, он без зазрения совести впился в ее рот, с жадностью и нетерпением прикусывая теплые губы.
Полина совершенно не сопротивлялась такому натиску. Он обняла его за плечи и, ответив на поцелуй, прижалась к нему бедрами. Маркус наклонился и проникнул руками под ее очередную узкую юбку, рванув плотную ткань вверх.
Полина вскрикнула от неожиданности и залилась краской. Маркус развел ее ноги и прижался к ее лону своим возбуждением.
— Ты ведь знаешь, что это? — тихо прошептал он ей на ухо.
— Да, — пролепетала она.
— И ты осознаешь, что назад дороги уже не будет?
— Да.
Он прикоснулся теплыми губами в ее шее и провел по нежной коже кончиком языка.
— Тогда можно сейчас я сделаю все так, как давно хотел?
Его губы коснулись ее уха, а язык окунулся в ямочку за раковинкой. Поли судорожно вздохнула, но все же ответила:
— Да.
Он снова приник к ее рту и приспустил ее кружевные трусики. Мужские пальцы коснулись скопившейся влаги снизу, и Полина на этот раз тихонько застонала.
— Напоминаю, что ты мне все разрешила, — быстро проговорил Маркус и, опустившись перед ней на колени, окунулся своим языком в ее влагу.
— Маркус!!! — закричала Поли и вцепилась руками в его плечи.
Он потянул ее вниз и уложил на полу прямо в пальто. Затем окончательно стянул с нее белье и, разведя ее ноги, продолжил с того, на чем остановился.
Расставаться с девственностью в двадцать восемь лет довольно легко, особенно когда любимый мужчина при этом впервые в жизни осознает, что бывают ситуации, при которых невозможно не только добраться из прихожей до кровати, но и просто полностью раздеться…
— Ненавижу все эти больницы, — бурчал Маркус, прохаживаясь по коридору акушерского отделения взад и вперед.
Гийон спокойно сидел на диванчике и показывал маленькой девочке, сидящей в слинге у него на груди, одноразовый картонный стаканчик. Ребенок сначала внимательно его рассматривал, а затем схватил своими крошечными ручками и начал комкать.
— Только не ешь, — со всей серьезностью произнес Гийон, будто ребенок был в состоянии внять его просьбе.
— Как ты управляешься с ней?
