Ренельд смял в кулаке пустующую соседнюю подушку, зажмурился посильнее, ещё пытаясь вернуться в ускользающий сон. Но бросил это гиблое дело и встал. Вышел на балкон, надеясь, что его, голого по пояс, никто не увидит.
Оказалось, внизу, в глубине каштановой рощи, кто-то ругался. Двое мужчин перебивали друг друга, хорохорились, бравировали, в общем, вели себя так, как подобает двум соперничающим самцам. Порой до слуха долетали весьма нелестные их характеристики в адрес друг друга.
— Началось, — тихо вздохнул Ренельд.
До начала состязаний, вернее, первого их этапа из трёх, ещё несколько часов, а претенденты уже готовы переубивать конкурентов. Что же будет дальше? И хватит ли их запала на более разумную и серьёзную конкуренцию?
Лица друг другу в лиловый разукрашивать — это не борьба, а мальчишество.
Однако яростный спор продолжился, а слушать его надоело — потому Ренельд вернулся в комнату.
Ещё раз с досадой отметил гнетущую тишину и пустоту спальни без Мариэтты. Когда только успел привыкнуть к тому, что она постоянно рядом? Надо же, свадьба была не так уж давно, а жена уже проникла в самые глубины его жизни…
— От его величества не поступало никаких распоряжений? — на всякий случай уточнил Ренельд у камердинера.
Тот развёл руками.
— Нет, ваша светлость.
Значит, всё идёт по намеченному королём плану. Но пора бы собираться на совместный завтрак всех представителей рода Таури. Неприятная процедура, но необходимая дань традиции перед столь редким и важным событием. Потому Ренальд собрался очень тщательно, стараясь ко всему прочему привести в порядок мысли.
Арку он пройдёт и без артефакта: это обязательное условие. Никаких посторонних предметов, кулонов, брошей и пряжек у претендентов быть не должно.
Тут важна стальная выдержка и безупречное владение собственной аурой, когда начнётся магической воздействие арки. Для тех, у кого аура светла, как луч зари, проход через неё не составит труда, хоть возможны неприятные ощущения. А вот для Ренельда или того, кто является Собирателем — этот миг будет самым длинным и трудным. Возможно, во всей прожитой жизни.
Мало держать баланс ауры, ещё не лишним было бы сохранить лицо.
На всякий случай Ренельд проверил вмонтированный в рукоять кинжала накопитель — под крышечку. Аура Мариэтты, стоило только её коснуться, сладкой волной пробежалась по всему телу. Взбудоражила каждый завиток природной схемы.
Но утро продолжается, а жёнушки всё нет… Похоже, дела в Эйле серьёзные, раз она решила задержаться до утра. Лишь бы в дороге ничего не случилось!
Пока пришлось оставить тревоги за несносную Мари: она девочка взрослая и самостоятельная. Если сказала, что приедет, то приехать должна — тем более с той охраной, которую Ренельдк ней приставил. Там даже кошка не прошмыгнёт незамеченной.
Завтрак в большой столовой, где смогли разместиться все претенденты и придворные, кому статус позволял находиться здесь, прошёл напряжённо и даже скованно. Многие уже поглядывали в окна, выходящие на ту сторону резиденции, откуда всем предстояло двинуться к месту состязаний.
Лоррен сидел за столом напротив Ренельда и только одним своим нахально-подозрительным видом немало портил ему аппетит. Король не стал напоказ окружать его охраной, хоть по-прежнему не доверял. Но и к себе не приблизил, как того требовала степень их родства. Однако Ивен, кажется, постоянно наблюдал за сыном. Может, поверить до сих пор не мог, что тот здесь.
Мать Ренельда тоже была напряжена, бледна, а в её глазах стояла постоянная тревога.
Во время последнего разговора с Ренельдом и супругом, она призналась, что сглупила: пару раз сболтнула при Экторе об увлечениях своего покойного мужа. Она уже не видела в том ничего плохого: ведь он умер. Да и подробностей не рассказывала, и уж тем более не открывала особенностей ауры старшего сына.
Это многое объясняло. Однако ничего не доказывало. Никаких документов Эктору она якобы не передавала, да и вообще вскоре после смерти мужа они стали видеться гораздо реже.
После завтрака Ренельд расспросил слуг, не приехала ли вдруг Мариэтта. Вдруг они просто где-то разминулись. Но жена пока не появилась, и это лишь расшатывало обычное спокойствие Ренельда невозможностью предугдать, что это всё значит.
Пришла пора выезжать к месту состязаний. Добираться туда недолго, но пешком довольно утомительно. Потому для мужчин оседлали лошадей, для женщин подготовили повозки.
— Где Мари? — Ксавье, который уже держал под уздцы своего коня, озадаченно огляделся.
— Приедет, — уверенно ответил Ренельд. — Просто отвлекли дела.
Он оглянулся: неподалёку стоял Лоррен, и его направленный в сторону братьев взгляд явственно говорил о том, что их разговор ему очень хочется расслышать.
Нестихающее предчувствие грядущей подлости стало только острее.
Закончив сборы, все выехали. И если бы не то, что ждало впереди, эту прогулку вполне можно было бы счесть приятной. Ясное небо после нескольких дождливых дней казалось особенно синим. Солнце ярко светило, пробиваясь лучами в промежутках кипарисовой аллеи.
Скоро роща вокруг дороги стала светлее, а среди залитой медовым светом зелени показались очертания старинной, если не сказать — древней каменной арки. Дальше дорога была открыта только тем, кто не участвовал в состязаниях, но желал на них взглянуть, и тем, кто должен был через эту арку пройти, чтобы побороться за место преемника короля.
Мариэтта
Мы торопились в Фройготт, как могли. Но, кажется, ещё со вчерашнего дня всё было против нас. Ночью в окрестностях Эйл и дальше прошёл такой страшный ливень, что дорогу безнадёжно развезло. Мой кучер с видом знатока уверил меня, что знает короткую дорогу, которая не так изрыта колеями, залихватски гикнул и свернул с основной. Мне даже показалось, что мы и правда покатили быстрее, но этого чувства хватило не надолго.
И скоро мы окончательно увязли. Моей охране пришлось пачкать ноги до колен, чтобы вытолкать проклятущую нагруженную шинакорнами, мной и моей злостью карету из грязи — и всё это задержало нас довольно сильно.
Под конец мне самой уже хотелось выпрыгнуть из экипажа и побежать впереди. И лишь когда среди густых каштановых и кипарисовых рощ наконец показались ворота летней королевской резиденции, меня немного отпустило.
“Ну вот, Карамелька, — философски заметила Ли. — А ты переживала. Кабы на твоих переживаниях можно было тащить карету, мы добрались бы, конечно, гораздо быстрее. А так — они совершенно бесполезны”.
— Надеюсь, состязания ещё не начались, — только и ответила я.
И первые же встреченные мной стражники развеяли хотя бы часть опасений.
— Все уже готовятся выезжать.
Я отпустила своих перепачканных в грязи охранников отмываться: до места добралась, теперь смогу передвигаться и сама. Тем более под присмотром шинакорнов. Найти бы ещё Ренельда поскорей! И как бы ни были заняты слуги во дворе и покоях господ, а всё равно нашлись свободные, чтобы меня встретить и проводить в подготовленную для нас с герцогом комнату.
Я в Фройготте не ориентировалась совсем. Пришлось уповать на горничную, что повела меня замысловатыми переходами и галереями. По одной лестнице, по другой… Одной тут потеряться можно вмиг — и шинакорны не спасли бы!
Но Ренельда в покоях не оказалось: служанка только развела руками. А я попросила её узнать, где теперь мой муж: наверное, весь в заботах по подготовке к испытаниям. Вовремя же я нагрянула!
“Терпеть не могу эти каменные лабиринты, — проворчала Ли, озираясь в гостиной. — Каждый раз всё по-новому. Только привыкнешь...”
Лабьет не разделял её страданий: в это время он задумчиво и довольно пристрастно обнюхивал всё вокруг. В каждом его суетливом движении чувствовалось нетерпение. Но вот он наконец остановился, поднял морду и страдальчески заскулил.
— Сейчас мы пойдём к твоему напарнику, — попыталась я его успокоить. — Тоже очень хочу его увидеть.
