эту землю и сделаю всё, чтобы не допустить новой крови. Но даже богу для этого требуются живые человеческие руки.
Сердце сжалось материнским предчувствием. Ведать о судьбе детей, знать наверняка, что она не будет простой...
- Я никогда не оставлю их. Иди и не бойся.
Возвращая сознание, слух резанул двойной крик - мой собственный, а следом тоненький жалобный плач.
- Кто ты, малыш? Никаэль? Хальдан? Или Лея?
ЭПИЛОГ
5 лет спустя
- Мам! Мам! - в кабинет вбежала наша маленькая Златовласка, - Там котик!
- Что с котиком? - я медленно глубоко вздохнула, сдерживая себя от того, чтобы не взвыть и настраиваясь на "позитив".
- Лапку повредил. Я помогу, мамочка?
- Конечно, детка...
Лея - внешне очень похожа на меня. Та же хрупкость, не по возрасту густые золотые кудряшки, и ...
В общем, Дреус тогда маленько слукавил, когда обещал не давать детям ничего сверхъестественного. То, что он скромно упомянул, как "таланты", в обычные рамки не помещается никак. По крайней мере у дочки.
Дело в том, что она - лечит. Гладит руками, и от того больным уже становится легче. Первый раз с ней это случилось год назад, когда Аника принесла потомство, и последняя девочка никак не хотела нормально дышать. Мы тогда чуть с ума не сошли, пытаясь помочь, глядя на отчаяние матери. Детей с воспитателями отправили наверх, чтобы не пугать, но Лея, хмуря бровки, чтобы не разреветься, настырно не хотела уходить.
Повинуясь какому-то наитию, решила не сопротивляться. На мой молчаливый разрешающий кивок, дочка прошмыгнула к мокрому задыхающемуся комочку, взяла на руки и поднесла к груди, не обращая внимание на то, как тонкое голубое платьице покрывается влажными бурыми пятнами.
Пока детские пальцы осторожно гладили белую шкурку, губы тихо шептали что-то ласковое, тяжело вздымавшиеся бока начали двигаться спокойнее, пугающий сип неожиданно перешёл в широкий, сладкий зевок во всю пасть, и девочка притихла.
У меня чуть сердце не оборвалось. Первой мыслью было - умерла. Лея подняла счастливые глаза, и мы поняли - спит. Самым натуральным образом.
Вон, притихла за дверью, как будто не знаю, что она там сидит. Выросла в такую же красавицу, как Аника, и теперь они с дочкой - натуральные неразлучники. Для порядка строжусь на периодические "тайные" проникновения собаки в дом, но на самом деле рада, что у детей появились защитники. Могучие, умные, преданные. Сердцу спокойнее. Пожалуй, дочкина подружка в скором времени и мать перерастёт. Правда, любопытная - страсть. Псы мальчишек носы в жилые стены не суют. А вот эта вот хитруля... М-м-да.
А, ну так вот. С той поры и понеслось. Лея бросается спасать любую живность, которая нуждается в помощи. И всё бы ничего, но этих самых животин она прямиком тащит в дом. Замучились пристраивать оздоровленных питомцев.
Сперва сильно волновались за самочувствие самой малышки, но та совершенно серьёзно заявила, что дедушка Дреус во сне учит её, как правильно помочь и не навредить себе. Чуть в обморок не уронилась от таких известий, но потом успокоилась. Ладно. Не мешать - так не мешать. Вон и в травках начинает ковыряться, да разбираться. Кажется, дочь обещает стать величайшим врачом своей эпохи. Люциус и Ангрод ревностно следят за её успехами - как бы не рассорились, когда придёт время получать профессиональное образование.
Чудесные старики. Что бы я без них делала? Помощь двух эскулапов, за эти годы ставших близкими нашему дому и непримиримыми друзьями друг другу - неоценима.
Я задумалась, возвращаясь в прошлое...
-Кто ты, малыш? Хальдан? Никаэль? Лея?..
-Дреус всемогущий! Очнулась! Тасмин! Девочка моя! Очнулась! - в голосе Ангрода слышалось такое облегчение, будто я того света вернулась. Хотя... Кто знает, может оно и так?
Мой немолодой Айболит, кажется, готов был расплакаться.
- Коллега, возьмите себя в руки и приготовьтесь встречать следующего младенца. - послышался сосредоточенный голос королевского доктора, - Всё хорошо, милая. Всё хорошо.
Не смотря на сдержанность тона, было очевидно, что Люциус заметно волновался. Он подошёл к изголовью кровати и показал мне крохотный орущий свёрток.
- Мальчик. Чудесный и здоровый. Для двойни - просто богатырь.
Это был Хальдан - наш маленький силач.
- Их трое. - сипло прошептала я, - Пить, пожалуйста.
- Что? Трое? - обеспокоенно засуетился Люциус, - Срочно позовите кого-нибудь из женщин. Нам нужны дополнительные руки! Стерильные! И ещё воды! Грейте, не жалейте!
Послышалась возня, оживление, возгласы благодарности Всевышнему, радости, топот ног, рассыпавшийся по лестнице. Затаившийся дом вздохнул, задышал жизнью. На первом этаже что-то с грохотом упало, брякали металлическими стенками ёмкости для кипятка...
А я всё прислушивалась и никак не могла отыскать в хороводе звуков голоса мужа. Где он? Почему не пускают?
В комнату, замотанная в такую же хламиду, как эскулапы, вошла, почти влетела Малота, демонстрируя им замытые и затёртые до красноты руки.
- Миленькая моя. - тётка плеснула в чашку воды и бросилась ко мне, за что я была несказанно благодарна, ибо Люциус, озадаченный подготовкой к приёму большего, чем ожидали количества детей, напрочь позабыл о моей просьбе, - Один глоточек, нельзя много. Вот, потихоньку.
Зубы клацнули по керамике, и горло оросила благодатная жидкость.
- А где.. Алекс? - задала мучивший вопрос, - Я его не слышу.
- Так в церкву побежал, родненькая. Мы уж тут как испугались, как молились...
Я расслабилась под воркование доброй тётки. Жутко захотелось спать, но внутренние ощущения говорили о том, что отдохнуть мне не дадут. Второй маленький явно готовился к появлению на свет.
Ангрод и Люциус слишком эмоциональным шёпотом, чтобы его не слышать, совещались в углу у окна. Предметом спора и обсуждения являлись опасения за жизни детей и меня. Тройню до этого момента ни один из них не принимал, они боялись, что кто-то из ребятишек лёг не так и не сможет самостоятельно выбраться.
- Почтенные. - приподняв голову, обратилась к ним, - Мы тут, кажется, настраиваемся на продолжение. И ради всего святого, не волнуйтесь. Мы справимся. Всё пройдёт так, как надо. Я это знаю.
В глазах Люциуса мелькнуло понимание и незаданный вопрос. Он поджал губы и кивнул, сразу поверив моим словам.
Вторым родился Никаэль - главный умник нашей благословенной троицы. Дольше всех дожидались дочку - она получилась такой крошечной, хрупкой, что боязно было в руки взять.
Как только всё завершилось, ребятишек в протопленную детскую унесли надёжные заботливые руки, доктор его величества выставил из комнаты даже Ангрода и плотно закрыл дверь.
- Прости, Тасмин,
