простые домашние вечера, когда мы с Бернардом садились у камина с книгами в руках и время от времени обменивались впечатлениями и что-то рассказывали друг другу. Мой муж был прекрасно образован, и мне не хотелось от него отставать. Я просто проглатывала книги по истории, географии Арвитании, о ее народах и животном мире. А вот от магических книг Клермон меня пока остерегал. Он говорил, что если человек не рожден менталистом, то пытаться овладеть этими знаниями с нуля может быть очень опасно.
Несколько раз я порывалась рассказать ему о том, что на самом деле я — вовсе не Лорейн Ревиаль, но решила, что еще слишком рано. Кто знает, как он к этому отнесется? Но однажды я непременно ему всё расскажу.
Табита, погостив неделю у Гертруды, перебралась в наш дом. Здесь было больше места, а она ужасно не любила кому-то докучать. Но и у нас она не задержалась. Столица ничуть не прельстила ее, и она решила вернуться в Клермон. Я взяла с нее слово, что она не вздумает остановиться в своем старом доме, а расположится в своих прежних апартаментах в особняке. Я даже написала письмо Мэнсфилду, прося его позаботиться о матушке.
Гертруда навещала нас каждую неделю. Наверно, ей хотелось бы делать это чаще, но она робела перед Бернардом. Иногда она приезжала одна, иногда с детьми. Стефани и Сэмюэль уже вполне освоились в городе. И хотя их нынешний дом сильно проигрывал поместью, в котором они прожили несколько месяцев, они нашли в Валье-де Браво новых друзей и множество развлечений.
Я и сама иногда приезжала в дом Уилсонов. Мне нравилось беседовать с Антуаном и рассказывать племянникам сказки. Но один из визитов к ним оказался крайне неприятным.
Я была уверена, что Даррен давно покинул столицу и вернулся домой, но он всё еще оставался в доме своего зятя, чем весьма нервировал Труди.
— Мне кажется, он сидит здесь исключительно для того, чтобы свести знакомство с твоим мужем, — сказала она. — Ведь другого такого случая ему может и не подвернуться. Вряд ли вы захотите нанести им визит в наше старое поместье.
— Разумеется, нет, — рассмеялась я. — А что касается знакомства с Бернардом, то вообще-то оно уже давно состоялось. И для всех для нас оно запомнилось не с самой лучшей стороны. Но если он надеется, что я приглашу его в наш дом, то он сильно ошибается. Я слишком хорошо помню, какое оскорбление он нанес нашей матушке и всем нам. Тебе и самой следует намекнуть, что ему пора бы и честь знать. Твой муж очень гостеприимен, но полагаю, что и его терпение не безгранично.
Гертруда вздохнула:
— Я уже намекала ему, но он делает вид, что не понимает намеков. Но ты права, мне следует проявить настойчивость. Мне думается, что если он не получит от тебя приглашения на бал, то обидится и непременно уедет.
Приглашение на бал? Что за нелепость? Мне даже разговаривать с Дарреном было неприятно, так с чего бы мне портить такой праздник его присутствием? И помня о том, как он пробрался в наш дом прошлый раз, я уже особо предупредила Бастьена о том, что шевалье Ревиаля в числе приглашенных нет.
Но поговорить со старшим братом мне всё-таки пришлось. В присутствии шевалье Уилсона он не решился дерзить мне и дожидался меня на крыльце.
— Если ты думаешь, сестрица, что ты надолго захомутала его светлость, то ты ошибаешься. Я, знаешь ли, тоже вхож в здешнее светское общество, и я успел тут многое услышать.
Он сделал театральную паузу, должно быть, ожидая, что я проявлю любопытство. Но мне были совершенно не интересны эти сплетни.
— Этот брак не угоден его величеству! — так и не дождавшись от меня вопросов, торжественно заявил брат. — И если даже чувства к тебе вскружили его светлости голову, то скоро он придет в себя, одумается и пойдет просить прощения у короля.
Я пожала плечами:
— Я уже слышала это однажды.
Я обошла Даррена и стала спускаться по ступенькам крыльца. Но он пошел за мной следом.
— Ты уже третью неделю находишься в столице. Вполне достаточное время, чтобы получить приглашение в королевский дворец. Но разве тебя или твоего мужа туда пригласили? А между тем, герцог Клермон — племянник его величества, и прежде был вхож во дворец в любое время.
Я не стала ему отвечать. Просто села в карету и уехала. Но его слова, как я ни пыталась выкинуть их из головы, меня обеспокоили. Потому что я и сама уже отметила, что за то время, что мы были в городе, Бернард ни разу не ездил к королю. Но расстраивать мужа вопросами я не захотела.
Гости начали съезжаться задолго до означенного часа. Но это было ожидаемо — длинная вереница карет уже протянулась по всей площади и завернула на Набережную. А каждого гостя требовалось представить.
С большинством из них, разумеется, я не была знакома. С некоторыми из них я виделась на званых вечерах, куда нас с Бернардом охотно приглашали, но этого было слишком мало, чтобы завести с кем-то дружеские или хотя бы приятельские отношения. Поэтому я просто приветствовала их улыбкой и парой вежливых фраз.
— Не беспокойся об этом, дорогая, — подбодрил меня утром супруг. — Я почти всю жизнь провел в столице, но до сих пор не знаю многих из тех, кто будет у нас на балу.
Для меня этот бал был чем-то похож на мой первый бал в Арвитании — тот, что состоялся в поместье. Но на этом балу у меня было всё-таки на один повод для волнения меньше. Я научилась танцевать! Конечно, я освоила отнюдь не все танцы, какие были в моде в Валье-де-Брава, но некоторыми из них я овладела довольно уверенно. Одним из них мы с Бернардом как раз и откроем бал.
И на этот раз у меня тоже было роскошное платье — немыслимо красивое и дорогое. Мне было даже немного неловко его надевать. Оно было нежно-салатового цвета, и с ним прекрасно сочетался изумрудный гарнитур.
Я обратила внимание, что многие барышни и дамы тоже старались поразить окружающих своими нарядами, но ни один из этих туалетов всё-таки не смог соперничать с моим.
Когда я увидела на лестнице младшего брата, я едва сдержала себя, чтобы не устремиться ему навстречу. Нет, во время таких церемоний было не принято проявлять
