— А я, пожалуй, смогу ему простить, — вздохнула она, — Ведь он хотел для нас как лучше, он всё равно любит нас. Отец хотел пожертвовать самым дорогим, чтобы спасти большее. Просто, …я понимаю его чувства, Зур. Когда я бросила вас — я осознавала, какая это жертва, но моя цель была для меня ещё выше, я думала, что этим спасаю тебе жизнь.
— Ты просто наивная дурочка, — нежно прошептал ей на ухо Зур, — А Тиар член фанатичного братства, есть разница.
— Я ощущаю, что ты, наконец, поверил мне, тебе больно от раненой гордости, но ты пытаешься меня простить, — снова прошептала Энн, грустно усмехнувшись самой себе. — Ты чувствовал, как обошлись со мной похитители?
— Да уж, от обоюдной связи никуда не деться, нельзя скрыть, ощущаешь те же эмоции, — с напускной досадой ответил Зур, — С тех пор как ты снова вернулась, я стал постоянно хватать твоё состояние. …Когда у тебя болело сердце — это была привычная уже для мне боль. …Когда тебя оперировали, я тоже ощущал это бесподобное состояние наркоза. Эти ублюдки сепаратисты, я почувствовал, как они тебя бьют, всё твоё омерзение к ним. — Зур замолчал. Энн слушала его дыхание, ощущая его внезапно возникшее напряжение. Вздохнув, Зур всё-таки сказал, то, что не давало ему покоя:
— Теперь я начинаю думать, что было очень гуманно, по отношению ко мне надеть на тебя тот блокиратор. Я так тонко научился тебя ощущать, что наверняка бы почувствовал тебя с другим мужчиной. …Тогда бы мы умерли с тобой намного раньше. Проклятье! ……Не могу, пока не могу этого забыть!
Энн не смогла не уловить его мелькнувшую неприязнь, и попыталась отстраниться от него, но Зур продолжал держать её в своих объятьях.
— У-у, — шепнул он, останавливая её, — Со временем я научусь отпускать прошлое, но ты моя. …Всегда ею была, в тебе всегда была часть меня, и она звала тебя, даже когда ты …была не со мной. Я тебе открою один секрет. Химеры могут овладевать практикой контроля боли, этому в основном обучают химерских солдат. Есть разные ступени этого контроля. Я прошел их все. То есть я могу заставить себя не ощущать боль, даже если мне без наркоза отрежут руку, ну не говоря уже, если ударят по лицу. Но я так же мог бы заставить тебя чувствовать адскую боль без видимой на неё причины, когда я был невероятно зол на тебя, я хотел сделать это с тобой, но …не смог. Не смог! Я мог бы с помощью этой практики заблокировать себя и не ощущать твою боль, но я намерено не делаю этого, потому что хочу ощущать тебя полностью! Есть ещё одна положительная сторона от этой практики, особенное если обладающий ею в сипате, если ты Энн испытаешь боль, и если я буду рядом — то я смогу заставить тебя не чувствовать этой боли. Наша связь мощная штука. И сложно объяснимая.
— То есть, если тебе навешают по бокам, я могу этого не ощутить, если ты таковое пожелаешь? Это забота или скрытая угроза, я что-то не пойму? — она усмехнулась в темноте, почувствовав, как он ущипнул её. — Лучше заставь меня уснуть и не ощущать холода.
Утром Зур потащил её дальше, ловко и грациозно скользя между валунов, своими широкими, почти порхающими скачками. Энн приходилось всё время догонять его, ускоряя шаг, и выпрашивать короткие привалы, спасаясь в тени от солнца.
Маячившая впереди спина химера застыла на месте. Но Зур остановился не для того, чтобы подождать девушку, хотя он не упускал её из виду. Перед ними разверзлась бездонная пропасть, а карта указывала идти вперед.
— У нас проблемы? — Энн подойдя к краю, попыталась заглянуть вниз. — Химеры хорошо бегают по горам, но чтобы они летали по воздуху, …я о таком не слыхала. Ну, что возвращаемся?
— Ты зря надеешься, радость моя, мы пойдём дальше. Видишь карниз вдоль скалы, над пропастью? …Вот по нему и пойдем. Мешки нужно повесить на бёдра, и прижимаясь спиной к этой каменной стене, потихоньку проберемся. Давай, Энн, доверься мне.
В точности, исполнив его инструкции, вжавшись в эту безразличную глыбу, нависающую над пропастью, осторожными медленными приставными шагами, она ступала следом за Зуром по карнизу, ощущая рядом его руку.
Зур обожал вкус адреналина, его всегда будоражила опасность, поэтому он наслаждался своим состоянием, …в отличие от Энн, которая терпеть не могла балансировать на краю бездны. А впереди был самый сложный участок, потому что дальше отвесная скала меняла свою структуру, из гладкой переходя в угловатую ребристость, и карниз становился ещё уже. …..Она даже не успела сообразить! Всё произошло в считанные доли секунды. …Нога соскользнула, а внутри словно треснул лёд, обдав её застывшее сердце нечеловеческим ужасом! Энн устремилась вниз!
…И она бы упала, если бы в последнюю четверть доли секунды, её не поймала цепкая рука Зура. Он лежал на боку, распластавшись по карнизу, удерживая за шиворот одной рукой болтающуюся над пропастью девушку.
— Ухватись за мою руку Энн! — прохрипел он.
— Я боюсь, Зур! Я не могу!
— Я сказал, быстро хватай мою руку, я держу тебя, ты не выскользнешь!!! Ну! …Давай родная, давай.
Энн ухватилась за его запястье, ощущая, как он начинает подтягивать её вверх.
— Сейчас я раскачаю тебя немного и попробую забросить на карниз рядом с собой, попытайся зацепиться за угловой выступ!
— Только не отпускай меня, Зур! Я тебя умоляю, держи! — задыхаясь от страха, выдавила она тонким стоном.
Для неё это был слишком изощренный ужас, когда Зур раскачивал её над огромной черной бездной держа за руку, словно полоща тряпку в реке. И он всё-таки смог, вернее они смогли. Зур забросил её на узкий карниз, а Энн уцепилась свободной рукой и ногой, становясь на колено, и карабкаясь выше по стене, снова прижимаясь к ней спиной. То как поднимался на ноги Зур, с этого узкого порога, заставило её ужаснуться снова, но уже от такой невиданной гибкости его химерского тела.
— Вот видишь, всё хорошо, — непонятно откуда взявшимся спокойным тоном произнес он. — Мы дойдем, только ты отдышишься. Энн, скажи что-нибудь!
— Я …уже ненавижу горы, — выдавила Энн, облизав пересохшие губы. — Зур, …ты меня спас, уже в который раз, ты это понимаешь, …я никогда не смогу тебя отблагодарить за это, — в её до сих пор огромных, расширившихся от ужаса глазах, он увидел безграничную признательность и преданность.
— Сможешь, …и тебе это даже не трудно будет сделать, если ты захочешь! — и, уловив вопрос в её глазах, Зур добавил, — Просто люби меня, Энн.
Она потянулась к нему, коснувшись его холодными пальцами, и прошептала:
— А ты не отпускай меня, …в обоих смыслах.
Дойдя до конца карниза, они снова выбрались на широкий каменистый участок северной подножной стороны этого горного хребта. И только оказавшись на твердой устойчивой площадке, Энн бросилась Зуру на шею, с благодарностью замерев у него на груди.
— Если бы ни ты…..хотя если бы ни ты, мы бы никогда сюда не поперлись, — вздохнула она, беря себя в руки, — И я потеряла свой мешок. Он улетел в пропасть вместо меня.
— Вот это уже больше на тебя похоже! А то я уже испугался, что ты меня задушишь от нежности, — криво усмехнулся Зур, доставая из своего мешка флягу с водой, — На, пей, но экономь. У нас теперь на двоих абсолютно всё.
Ночного привала она ждала как благостного чуда! Измучившись от жары и марш броска по камням, с неутомимым Зуром, уже не ощущая ни голода, ни собственного тела, Энн рухнула на мелкий песчаник, как на желанную перину. Докучливым оказался только холод, заставляющий их сильнее прижиматься друг к другу. Она уже почти задремала, как Зур вдруг задал свой вопрос:
— Энн, скажи, …а если бы всё-таки ты сейчас смогла разорвать сипат, освободиться от наших отношений, …чтобы ты делала в своей жизни? — и, не удовлетворившись её неопределенным пожатием плечей, Зур продолжил, — Ну, наверняка бы улетела с Химера. Вряд ли снова вернулась в Имперские просторы, хотя. …. Но я точно знаю, что Бунн был бы рядом с тобой! Возможно, у вас бы что-то получилось. Так бы ты перекроила свою жизнь?
Сон мгновенно как рукой сняло. Приподнявшись на локте, Энн попыталась разглядеть в темноте выражение его глаз, сливающихся с этой ночью. Когда не нужно было карабкаться по горам, Зур принимал свой человеческий облик, и ночь хорошо скрывала его необыкновенно красивые чёрные глаза.
