что ее отец жив, Равена не смогла молчать о том, перед каким выбором поставил ее Марис. Натаниэль имел право знать.
Она слышала, как он подошел к ней, и взволновалась, когда его руки развернули ее к себе. Натаниэль обнял ладонями ее лицо, вынуждая Равену поднять на него глаза.
— Ты помнишь слова, которые выгравированы на наших кольцах? — спросил он и, не дожидаясь от нее ответа, произнес: — «Два крыла одной птицы».
Он сделал глубокий долгий вдох, не переставая смотреть ей в лицо — как будто взглядом хотел проникнуть до самого сердца.
— Я совершил ошибку. Когда утаил от тебя, кто я. Когда не доверился тебе. Ответственность за клан давила на меня, я боялся, что не справлюсь с ней. Клану Воронов нужна была женщина-сапфир, но ты не узнала меня, и я сомневался, что ты полюбишь меня, примешь таким, каким я стал. Это тревожило меня, и я не мог найти в себе смелость для того, чтобы поверить в тебя. Но хуже всего… из-за собственной слабости я потерял веру в наши узы. И своими сомнениями разрушил их.
Он покачал головой, словно упрекая себя в том, что не понял этого раньше:
— Но птица не взлетит, если не взмахнет обоими крыльями одновременно. Поэтому я должен был, несмотря ни на что, верить в тебя.
Натаниэль наклонился к ней еще ближе — так, что теперь между их лицами почти не осталось промежутка.
— В этот раз я не повторю своей ошибки. Я верю в тебя, Равена.
Ее губы дрогнули. Сердце дрогнуло.
— Мне страшно, — прошептала она.
Натаниэль прижался лбом к ее лбу.
— Я знаю, — сказал он. — Просто запомни. Как бы ты ни поступила. Чего бы это ни стоило тебе. Чего бы это ни стоило мне. Какой бы ни была цена для нас обоих… Делай то, что подскажет тебе твое сердце. Потому что правильного пути нет — есть только тот, что выберешь ты.
Равена слабо кивнула. От его слов ей стало немного легче — ведь если правильного пути нет, то и не за что будет себя корить в последний момент. Она будет знать, что сделала все — все, что могла сделать!
Натаниэль слегка отстранился. Внимательным взглядом он изучил ее лицо, как будто пытался запечатлеть в памяти каждую черточку. Нежно скользнул ладонью по щеке, кончиками пальцев повторил линию брови, подушечкой большого коснулся нижней губы. Равена стояла, боясь дышать.
Какой странный момент. Кажется, что ничего не происходит… Но при этом происходит так много…
Натаниэль наклонился, как будто его губы спешили коснуться ее лица там же, где касался его большой палец, но, словно передумав в последний момент, он отстранился.
— Я говорил тебе, что ты мое второе крыло?
Равена снова ответила согласным кивком. Натаниэль улыбнулся.
— Но кажется, я никогда не говорил тебе, что и я тоже твое второе крыло.
Равена озадаченно моргнула.
— Я — твое второе крыло, — повторил он. — Если станет совсем тяжело, просто вспомни об этом. Ты не сама по себе. Мы — два крыла одной птицы.
Натаниэль нахмурился и словно с досадой покачал головой, потом снова прислонился к ее лбу, погрузил пальцы в ее волосы и тяжело выдохнул:
— На самом деле, сейчас я просто хочу забрать тебя и спрятать. Чтобы ты больше никуда не исчезла. Чтобы все было так же просто, как тогда, когда мы были детьми.
Равена улыбнулась, внезапно вспомнив, как радовалась в детстве, когда Натаниэль появлялся в их доме. Тогда он был другой. Он больше улыбался и казался ей… свободнее. Свободнее, чем сейчас.
Вздохнув, она ответила:
— Но мы больше не дети.
— Да, — приглушенным голосом произнес Натаниэль. — Мы больше не дети.
Заметив, что его взгляд прикован к ее губам, Равена вдруг поняла, что он сейчас думает совсем не о том, о чем она. Ее сердце учащенно забилось за миг до того, как он поцеловал ее.
«Люблю, — подумала она. — Сколько бы раз мне не казалось, что он исчез из моего сердца, он всегда возвращается. Натаниэль, Тан, снова Натаниэль — всегда только он».
Оторвавшись от ее губ, Натаниэль выдохнул.
— За дверью тебя ждет твой маг, — с напряжением произнес он. — Я по-прежнему не доверяю ему и совсем не хочу отпускать тебя вместе с ним. Равена… прошу тебя, возьми в сопровождающие кого-нибудь другого. Любой ворон из моего клана отдаст за тебя жизнь.
Равена помедлила, прежде чем ответить.
— Ран-Ги дал мне клятву верности, Натаниэль, — сказала она. — Он защитит меня.
Ее жених выдохнул.
— Хорошо, — словно смирившись, произнес он. — Я вижу, что мне не переубедить тебя. Просто будь осторожна.
Увеличив расстояние между ними на шаг, Натаниэль мягко сжал ладонями ее плечи.
— Иди. Клан Воронов остановит драконов и детей исхода, можешь быть уверена. Ну же. Иди…
Равена вдруг почувствовала, что стоит ей задержаться — и она отступится, откажется делать тот страшный выбор, которого от нее требуют. И поэтому, не сказав ни слова, повернулась спиной к Натаниэлю и поспешила прочь.
В коридоре ее встретил канрийский маг.
— Мы должны торопиться, Ран-Ги, — сказала Равена, накидывая на голову капюшон.
— Как скажете, мин-са.
* * *
Когда в сопровождении Ран-Ги Равена следовала тайными тропами из замка Черного Ворона в сторону леса, в ее памяти всплыл недавний разговор с Марисом, когда карета везла их обратно через Бриест в земли Клана Воронов.
— Есть еще кое-что, о чем я хочу рассказать тебе, Равена, — сказал ее дядя. — Ты должна знать: речь идет не только о спасении людей от Клана Смерти.
— О чем вы? — нахмурилась озадаченно она.
Марис смотрел в окно кареты на оживленный город, который все еще пребывал в счастливом неведении насчет того, какая страшная участь ждет его. Взгляд Мариса выражал непреклонность, которая не знала сомнений и терзаний.
— Забрав духовную силу у четырех кланов, ты сможешь исцелить своего отца.
