должно быть, отстали.
Адиб обернулся, поднял голову и глубоко вдохнул.
— Я пойду разведаю.
— Стой…
Пёс-ифрит пронесся через сломанную дверь больницы и исчез во мраке. Черт возьми.
Я села на землю. Мое тело болело так, будто кто-то обработал меня мешком кирпичей.
Дерек выпрыгнул из зелени и подбежал ко мне.
— Где Кэрран? — спросила я.
— Ему пришлось повернуть назад. Повозки и лошади не могли проехать через Юникорн-лейн, а медведи медлительны.
Да, держу пари, Мэхон был просто счастлив от этой гонки.
— Он помогает поднимать… — Дерек сделал паузу. — Что-то приближается.
Я потянулась за мечом.
Звук копыт эхом разнесся по пустой парковке. Слева в поле нашего зрения появилось существо и остановилось под фонарным столбом. Оно было шести футов ростом, линии его худощавого, почти хрупкого тела напоминали газель, но его шея и мощная грудь были полностью лошадиными. Бока покрывал светло-песочный мех в полоску более темного буро-коричневого цвета. Изо лба торчал единственный рог длиной в фут, узкий и острый, как лезвие сабли. Длинные темные пятна растянулись по его лицу от глаз, будто он плакал. Дерьмо.
Существо возобновило свою неторопливую походку, направляясь к нам, линии его тела завораживали.
— Это единорог? — спросил Дерек.
Существо прошло под другой лампой. Темно-красное пятно обозначило его рог. Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
— Нет, не совсем. — Я поднялась с земли. — Это шадхавар. Персидский единорог.
— Я так понимаю, они нехорошие.
— Ага.
Дерек встал.
Зашуршали деревья и кусты. Из кустов появились новые шадхавары. Маленький жеребенок справа от нас протиснулся мимо своей матери. Он нес в зубах отрезанную человеческую руку, все еще в рукаве. Один, два, три, семь, двенадцать… Слишком много.
— Будем сражаться? — спросил Дерек.
— Нет, мы будем благоразумны и дождемся подкрепления. — У нас были дела поважнее. Сражаться со стадом плотоядных единорогов было очень смело и смехотворно глупо. Зачем рисковать, получить рог в бок и выбыть из боя, когда за углом было подкрепление?
Большой шадхавар ударил копытом по земле.
Дерек взглянул на бетонную крышу над нашими головами.
— Я подниму тебя.
— Давай.
Он схватил меня за талию и подбросил вверх. Я ухватилась за край крыши и подтянулась на нее. Шадхавар атаковал.
Дерек вскочил, отскочил от здания и упал рядом со мной.
Шадхавар встал на дыбы, обнажив длинные треугольные зубы, желтые на фоне кроваво-красных десен. Этого зрелища было достаточно, чтобы вызвать кошмары.
— Да, да, продолжай улыбаться. — Без паники. Наша подмога на подходе.
Крылатый конь кружил над нами.
Я подняла глаза.
— Пока мы будем драться, присматривай за ним вместо меня, пожалуйста.
— Конечно, — сказал Дерек. — А зачем?
— Некоторые люди — прирожденные убийцы. Кэрран один из них. Я тоже. Он — нет. Бахир — это то, что происходит, когда вы вынуждаете убивать порядочного, доброго человека. Он свиреп и убьет, если придется, потому что считает это своим долгом, но у него недостаточно опыта, чтобы принимать взвешенные решения. Он может попытаться пожертвовать собой ради нашего общего блага.
— Кто бы говорил, — сказал Дерек.
— Я пожертвовала собой после того, как взвесила все наши варианты и поняла, что другого выбора нет. Он может не видеть все варианты. Он отнял жизнь, и его гложет чувство вины. Он может рассматривать свою жертву как искупление. Я хочу, чтобы он пережил это, если мы сможем это осуществить. Они с Эдуардо заслуживают того, чтобы поговорить.
Крылатый конь спикировал, и Бахир прыгнул на крышу. Амаль взмахнула своими невероятными крыльями, взмыла над нами и приземлилась на разрушающуюся стену здания.
— Вам нужна помощь? — спросил Бахир.
— Мы ждем, когда сюда приедут машины, — сказала я ему.
— О. В таком случае я подожду с вами.
Он сел рядом со мной.
— Вы хорошо знаете моего сына?
— Я знаю, что он честный и храбрый. Он без колебаний встанет между своими друзьями и опасностью. Он предан Джордж и очень много работал, надеясь создать с ней семью. Я горжусь тем, что называю его другом.
Бахир хранил молчание.
— Вы говорили с Джордж? — спросила я.
— Да. Она сказала, что видела, как он горел. Шакуш мучает моего сына.
— Мы видели, как он горел во время одной из атак ифрита. Я не знаю, было ли это реальностью или очередной иллюзией.
— Как вы думаете, мой сын все еще жив? — спросил он.
Он искал утешения. К сожалению, у меня его не было.
— Я видела его в видении, — сказала я. — Он был в клетке и умирал от голода. Он был не в лучшей форме, но я думаю, что он жив, потому что ифрит ждет вас.
— Он ждет, чтобы убить моего сына у меня на глазах, — сказал Бахир.
— Да.
Бахир вздохнул.
— Если вы завладеете серьгой, вам нужно знать, чего ожидать. Ифрит будет соблазнять вас. В тот момент, когда вы прикоснетесь к его тюрьме, он проникнет в вашу душу, разорвет ее и будет питаться вашим самым большим страхом. Если вы боитесь состариться, он пообещает подарить вам молодость. Если вы считаете себя уродливой, он пообещает вам красоту. Он свернет горы и воскресит мертвых, а если ему не будет хватать сил сделать это, он обманет ваш разум, заставив думать, что он это сделал. С каждым желанием вы будете отдавать ему часть своей души, а он будет лгать и предавать вас, пока не овладеет вами полностью.
— Так как же нам с этим бороться? — спросил Дерек.
— Вы должны отвергнуть все предложения джинна.
— Легче сказать, чем сделать, — сказала я.
— Да. Но в нашей душе есть силы, которые сильнее его. Верность. Долг. Любовь. Честь. Если вы не уверены, еще не поздно повернуть назад.
Я улыбнулась.
— Я останусь, но спасибо вам за ободряющую речь.
— У вас есть жизнь.
— Как и у вас, как и у вашего сына. Эдуардо — мой друг. Я отказываюсь позволить ему умереть в клетке.
— Да, но мало кто стал бы рисковать верной смертью ради друга.
— Я делаю это из эгоистичных соображений, — сказала я ему. — Если мы не сможем остановить ифрита, следующим он придет за моей семьей. Мы несколько раз расстраивали его, а он высокомерный сукин сын, который ненавидит проигрывать.
Бахир не выглядел полностью убежденным.
Отдаленный рев зачарованных водяных двигателей возвестил о приближении кавалерии.
— Это то, что они делают, — сказал Дерек. — Не спрашивайте ее почему. Просто примите помощь. Вы не найдете ничего лучше.
Спасибо тебе, чудо-мальчик.
— Если мы переживем это, — сказал Бахир, — и вам что-нибудь понадобится, хоть что-нибудь, позвоните мне.
— Возможно, вы пожалеете об этом предложении.
— Вообще все, что угодно, — сказал Бахир.
Первый автомобиль прорвался сквозь зелень, большой
