мамы наши, хоть и не сознаются, но мы все прекрасно видим счастливых отца и Титова.
Короче, мы, всей мужской компанией, на гонку рванули. Я участник — остальные зрители. Не скажу, что скучал по гонкам. Отныне в моей крови адреналин херачит так, что выплескивается наружу. Однако просто получить кайф от скорости бешенной, по прежнему вставляет и я рад этому.
— Мама обалдеет, когда узнает, что я сам тачку вел! — взвизгивает Яр, заставляя меня поежиться.
— Думаю, маму не нужно радовать этой новостью! — выдаю неровным тоном. — Ей нельзя очень сильно радоваться, она же сестричку твою в животике носит.
Стараюсь предоставить такие аргументы, которые понятны ему. Не буду же я говорить, что узнав о моей безответственности, она меня просто напросто прибьет, причем без разбора.
— Ладно, расскажем ей, когда Вика появится… — соглашается сразу.
— Вика? — бровь выгибаю.
— Да, ее так будут звать? — смело заявляет сын.
— Ты сам придумал? — осторожно спрашиваю. Мы пока эту тему с Мирой не затрагивали.
— Ну, да! — кивает Яр. — Тебе что, не нравится?
Дар речи временно теряю, но при этом, начинаю во рту перекатывать это имя снова и снова.
Вика. Виктория. Ларионова Виктория Владиславовна.
— Мне нравится! — выдаю на полном серьезе.
— Ну все, отсталость маме сообщить…
— Думаю, я это доверю тебе… — смеюсь, и руль при этом немного придерживаю.
— Ты что, маму боишься? — подсекает сынок. — Она же добрая!
Конечно добрая. Вот только последнее время кусается часто. А чтоб вы понимали, укус дня три сходит, и все то время, что он находится на теле — ноет до безумия. А на моем теле их не меньше пяти и остается лишь гадать, куда в следующий раз жиганет.
— А давай вместе скажем, когда ее домой повезем…
— Ну, давай…
Мира
— Как провели время? — обвожу своих мальчиков взглядом. Оба притихли, какие-то загадочные.
— Мы на гонке были! — начинает Ярик.
Я когда в машину садилась, тут же поняла, что Влад снова гонял. Но все же, мне хотелось услышать это от них.
— Мой папа самый крутой! — хвастается сын. — Он вех уделал!
В груди гордость теплом разливается и затапливает все жизненно важные органы. Слышать от сына, что он восхищается своим отцом — чистейшее наслаждение.
Замечаю, как Влад через зеркало поглядывает на сына, улыбается, головой мотая, а я, чувствуя какой-то подох, тут же выдаю…
— Вы что-то скрываете? — взгляд бегает от одних чернеющих глаз к другим.
— Ну давай Ярик, жги… — просит Влад, губу прикусывая.
— Мы тут с папой решили… — осторожно заходит. — Что сестричку Викой назовем…
— Викой? — сдерживаю радостный визг.
— Тебе нравится? — теперь Влад голос подает.
— Нравится! — соглашаюсь, головой кивая.
— Правда? — тут же в сознании уточняет.
— Правда, правда…
Меня разрывает от счастья. Мои мужчины, сами выбрали имя нашей девочке, и это воодушевляет не на шутку. Гормоны тут же играть начинают, а низ живота саднить неистово. Ловлю радостный взгляд своей половинки и ноги тут же свожу от начинающей пульсации.
— Потерпи маленькая, чуть-чуть осталось до «Федерации».
Темный
— Информация проверенная? — Ева вопросительно выгибает свою бровь. Знает же, что я никогда не шучу…
— Она сегодня утром заявилась, вместе с трехлетним сыном… — начинаю рассказывать. — Подала заявление о пропажи некого Рогозина Савелия Степановича и приложила эту фотографию.
Ева испепеляет фото, которое я ей протягиваю. Она явно удивлена, узнав знакомую рожу, однако продолжает держать на лице маску безразличия.
— Говорит, что он полгода назад улетел работать на «Лигу», и больше не давал о себе знать.
Ровно полгода назад, мои люди закапали тело Борисова. Причем вместе с сообщниками. Я кстати, быстро вычислил крысу в нашей «Лиге». Ей оказалась Лизачка. Пума, которая когда-то работала с Владом. Устранили ее так же быстро, как обнаружили… Бедняжка не сразу сообразила, что к чему. Надеялась, что останется нетронутой. Не прокатило…
Ева хмурится, барабаня пальцами по моему столу. В себя уходит, видимо перепроверяет, что могла упустить. Я же, сейчас не располагаю свободным временем, чтоб наблюдать за ее медитацией, меня девочка моя, за стенкой ждет, поэтому…
— Выясни, его ли это ребенок… — прошу предельно серьезно. — А главное, знает ли она, что-то о проклятии.
— Полагаешь, она врет? — язвит ведьма.
— Я очень на это надеюсь… — устало потираю переносицу.
— Нда, — Ева качает головой, поднимаясь с кресла. — Чую проклятье Авроры, догонит нас вновь…
Конец!
