частично стянутому с плеч платью.
Ахнув, я наконец заметила, что мои прелести совсем ничего не скрывает. Краснея, потянула лиф наверх, но тут же оказалась в плену военачальника. Ловко поймав мои руки за запястья одной ладонью, он прижал их к своей груди.
– Не лишай меня этого удовольствия, Айла. Я болен тобой с того самого момента, как увидел в окне трактира. Хочешь, открою тебе маленькую тайну?
Я неуверенно кивнула, чувствуя, как легкий ветерок обдувает разгоряченную кожу.
– Сюда я приехал, чтобы просто скинуть вещи и устремиться на поиски кареты, которая увезла малышку, так сильно зацепившую мою душу. Пока скакал, все думал, кто этот мужчина рядом с тобой. Муж или жених? Корил себя, что не усидел в зале и не высмотрел, есть ли на твоей руке браслет или нет.
– А если бы Ульви оказался мне мужем? – выдохнула я, удивленная его признанием.
– Я не знаю… – тихо пробормотал он. – Правда не знаю… Я все задавал себе этот вопрос, но ответа у меня не было.
– И все же? – Меня буквально сгрызало любопытство.
– Отбил бы, – криво усмехнувшись, сознался он. – Вызвал бы на поединок. Я не знаю…
– Когда мы были детьми, ты очень боялся, что, если мы расстанемся из-за войны, я забуду тебя. И не просто забуду, а не узнаю… И тогда я сказала тебе, что…
– …что ты узнаешь меня из тысячи драконов, – неуверенно продолжил он. – Так ведь, Айла?
– Да! – Я кивнула и улыбнулась. – Ты вспомнил?
– Нет и… да, – замялся он. – Как образ. – Хэйл внимательно всматривался в мои глаза. – Это как… Как с карасями этими. Вдруг всплыло на поверхность.
– Так и есть. Именно это я произнесла тогда. И добавила, чтобы смело вызывал всех соперников на бой.
– Но ведь ты тогда не будешь меня любить. – Его голос дрожал.
– Но ты ведь признаешься, что это ты. Так что буду.
Его глаза подозрительно заблестели.
– Я… я помню это… – прошептал мой мужчина. – Полянка. Солнце играет в волосах красивой рыжеволосой девочки. Из-под короткого платьица выглядывают ножки. Худенькие. Маленькие босые стопы. В руках старая соломенная шляпка с двумя ленточками… Я вспомнил тебя, Айла. Наконец-то я вспомнил ту, что потерял на реке.
По его щеке скатилась единственная слеза.
Не выдержав, я потянулась и обняла своего такого ранимого грозного гиганта.
– Я люблю тебя, Хэйл! – Обхватив его лицо ладонями, сама потянулась к его губам. Мой поцелуй вышел неумелым, зато искренним. Чуть сдвинувшись, уткнулась носом в его висок и прошептала: – Дай нам время, и ты вспомнишь все. Мы соберем образы по кусочкам. Сложим воедино каждое событие. Главное, что из тысячи драконов я выбрала нужного, а твоя любовь сильнее самого глубокого омута забвения.
Улыбнувшись, он обнял меня, крепко прижимая к себе.
– Ты мой огонек. Без тебя мне жутко холодно, Айла. Так холодно, что я перестал ощущать физически, как мерзну. Как же мне было плохо без тебя! Не оставляй меня больше. Умоляю!
– Я всегда буду с тобой, мой несокрушимый дракон.
Отстранив меня, Хэйл нежно провел подушечками пальцев по моим губам и заглянул в глаза.
– «Да» на все, Айла?
– «Да» на все, мой генерал!
Кажется, это все, что он желал сейчас услышать. Его рот снова нашел мой. Языки сплелись в древнем танце любви.
Мир замер и сузился до размеров поляны. Деревья шептались, шелест их крон звучал музыкой для нас.
Уложив меня на спину, Хэйл медленно стянул платье с плеч. Смущение ушло, его место заняли совсем иные чувства. Потянувшись, я снова обняла его за шею, запустив пальцы в мягкие волосы. Мой дракон покрывал поцелуями каждый сантиметр моей кожи. Его ладони скользили по бедрам вверх, зажав ткань подола.
Ветер игриво скользнул по моему обнаженному животу. Поднявшись, Хэйл зажал мои руки в свои и окинул тело жадным горячим взглядом.
– Ты прекрасна, лера, – выдохнул он. – Только моя! И всегда будешь только моей!
Раздвинув мои ноги, он притянул меня к себе, укладывая на бедра.
– Хэйл… – шепнула я, вдруг ощутив робость.
– «Да» на все, Айла.
– Но…
– Я обещаю, что тебе будет хорошо со мной.
Сглотнув, я кивнула.
Легкий толчок, боль, о которой я почти сразу забыла.
Сжимая бедра своего дракона, пересохшими от страсти губами шептала лишь одно имя.
Хэйл!
Он подарил мне блаженство, счастье. Наполнил собой без остатка.
– Люблю тебя, – хрипло шепнула, когда низ моего живота опалила нега непередаваемого удовольствия.
Напряжение ушло. Обмякнув, я позволила своему мужчине уложить себя на плед удобнее. Он толкнулся еще несколько раз и, глухо застонав, опустился на меня.
– Ты мое наваждение, Айла. – Его голос пробирал до мурашек. – Ты всегда, с самого детства, была моим наваждением. Я желал тебя, даже когда не помнил. Искал и звал. Ты моя жизнь. Моя единственная!
– Твоя. – Я прижала его голову к себе. – Была, есть и буду только твоей, мой генерал.
* * *
Спустя две недели
Дядя Сэтт медленно шел на поправку. Этот хитрый дракон будто специально тянул время.
В доме стало совсем тихо. Мы с Хэйлом наслаждались своим таким долгожданным счастьем. Ульви вовсю обхаживал невесту и пытался ее строить, при этом сам строился на раз-два-три… Книги плавно отошли на второй план, за ними и гербарии. Да что там, он у меня даже талмуд по астрономии забыл забрать.
Кажется, любовь к науке все же померкла под чарами единственной.
Стоя на террасе в объятиях своего дракона, я наблюдала, как брат прохаживается по тропинкам отцветающего сада в сопровождении его ненаглядной Маники.
– Я смотрю, твоей маме уже совсем хорошо, – шепнул на ухо Хэйл и кивнул куда-то вправо.
– М-м-м? – Я бегло осмотрела пространство перед собой и нашла матушку у кустов с розами, которые непонятно как уцелели под натиском смертельной магии моего мужчины. Она явно спешила на кухню.
– Они передумали уезжать сейчас? – поинтересовался муж.
– Папа переживает, что мама плохо перенесет дорогу. Поэтому еще неделю или две побудут здесь, – пробормотала я и, откинувшись на грудь дракона, прикрыла глаза.
Солнышко светило ярко, отражаясь от поверхности луж. Вроде и денек теплый, но на горизонте снова собирались тяжелые тучи. Будто ночного дождя мало было!
Земля буквально па́рила, листва мокрая от тяжелых капель…
Но, даже ворча на погоду, я не могла не признать: природа здесь волшебная.
– Хэйл, ты еще не согласен устроить торжество в доме отца?
– У нас, огонек, есть свой дом, – проворчал муж, тут же нахмурившись. – И правильнее устраивать гулянья и для наших людей тоже.
– Но это твое наследство, – заупрямилась я.
– Нет, это приданое Надии, – четко произнес он в
