быстро после одного предательства.
Яркие голубые глаза Альвиана устремились на Лолиту. Через поднявшуюся пыль они светились, как две звезды в тёмном космическом пространстве. Одна часть губ поползла наверх и остановилась, превращая обычную улыбку в звериный оскал. Истинная успела увернуться от столпа сосредоточенной энергии, которая перенаправилась в неё, словно свет отражённый зеркалом. Он рассеялся рядом с разноцветными стенами замка Леднице. Разрушать замок, с которым связаны тёплые воспоминания, Альвиан не планировал. Он был для него, как святыня, уступая место разве что Пражскому Граду.
Лолита ослабила хватку, что дало возможность чешскому беловолосому королю поднять языки пламени, подобно Вулкану, до самого неба. Жар проходил сквозь истинную, меняя темп энергии внутри. Император был хирургом. Он видел своими светящимися глазами весь богатый энергетический мир истинной, как рентгеновским аппаратом. Менял волны жизни местами, что заставляло истинную корчится в приступах агонии. Очистительный огонь пожирал энергию беловолосой фигуры и сбрасывал её, как ненужный груз, в атмосферу в виде электрических взрывов. Если бы люди могли видеть это, то сравнили бы подобное зрелище с молниями, бьющими из огня на земле в небо.
Энергия высшего закончилась, когда от Лолиты ничего не осталось. Энергия, которой она и являлась, разнеслась по всему миру. Истощённый Император упал в объятия чёрного газона. Вибрировал каждый сантиметр его ослабленного тела. Приступы судороги охватили даже шею, отчего Альвиан мог задохнуться. Использовать такое количество энергии было опасно, но состояние, в котором он пребывал, не самое страшное, что могло произойти.
Если бы всё закончилось так легко, Кровавый Император не сомневался бы в том, что он обладает силой, не уступающей силе истинных высших. Это могло бы значить и то, что их слова – не имеют веса и слушать их можно по собственному желанию.
Органы, о наличии которых король уже давно забыл, синхронно сжались. В горле образовался ком, с которым подача воздуха была невозможна. Альвиан избавился от него с помощью кашля. Кровавые сгустки окрасили сожжённую землю рядом с высшим. Но даже после этого воздуха катастрофически не хватало. Острые камни царапали горло изнутри, и своими тонкими краями впились в мышцы. Испуганный от такого состояния беловолосый мужчина вскочил на четвереньки и зажал горло в дрожащей руке, надеясь, что это поможет. Но всё было бесполезно. От кислородного голодания высший терял сознание. Медленно, будто кто-то специально хотел, чтобы его муки длились дольше.
«Избавиться от истинных ровно тому, что избавиться от пустоты, Альвиан, – спокойный голос Лолиты просверлил голову короля, – Я – энергия. И распределить меня по вселенной, как масло по хлебу, не означает убить меня».
Оголённые ноги истинной были над землёй, и высший смог их увидеть перед тем, как его тело стало прижимать к мягкой сгоревшей почве. Его никто не трогал, но воздух сам становился тяжелее, вдавливая Императора своей огромной ногой. Так вот, что чувствуют насекомые, когда их давят.
Альвиан засмеялся на такое глупое сравнение. Насекомым он себя, конечно, не считал, в отличие от истинной высшей, левитирующей над его расширяющимся телом. Если это вызывало улыбку, то мысль о том, что Мари умрёт от рук Лолиты возрождала злость. Как бы ни старался высший сосредоточить энергию, из пустого колодца воду не достать. Только бесполезные телодвижения и умирающая надежда. Император прекратил пытаться сделать что-то и отдался в руки неизвестности.
–Не время расслабляться, Альвиан.
Быть того не может. Этот голос вернул мужчину обратно на пепельный газон, где Лолита избавлялась от него. Воздушная нога исчезла, и лёгкие наполнились горячим воздухом. Энергии до сих пор не было в должном количестве, но король чувствовал, как она увеличивается и циркулирует вместе с кровью. Резкие движения вызывали режущую боль в мышцах, и Император со скоростью ленивца попытался проползти назад, подальше от Лолиты.
Спиной он упёрся в холодную стену. Чёрные пейзажи с сияющим замком Леднице вдали заменились привычным длинным замком в Праге и садом, откуда высший недавно сбежал. За ним возвышался собор Святого Вита. Лолита появилась вместе с Мари. И Альвиан её не узнал.
Белые волосы развивались вокруг неё, закрывая оголённое тело с рисунками, как у Лолиты. Голубые глаза превратились в белые пятна. Две девушки стали подобны друг другу, и Лолиту подобное не устраивало. Её светлые брови дёрнулись и несколько чётких морщин отпечатались на лбу. Вторая истинная не стала долго думать и десяток её копий появились среди деревьев. Лолита повторила за ней, не меняя выражение лица.
Альвиан мог видеть только как копии мелькают в разных местах, иногда расщепляясь в воздухе, подобно фантомам. Настоящие истинные стояли друг напротив друга, пока вокруг них происходили бои двойников. Сад умирал на глазах от вспышек энергии. Зелёные листья вяли и засыхали, падая к ногам девушек. Лёгкий запах опавших сухих листьев заполнил весь двор Пражского Града.
«Ты не должна его спасать, Мари, – злобно говорила Лолита в голове новой истинной, – Он опасен. Для всех и для тебя тоже».
«Я не собираюсь его предавать, – отрицала Мари, – Я помогу ему вернуть контроль и веру в людей».
«Это невозможно. Он уже выбрал свой путь. Как и ты».
Первая истинная сплела пальцы рук вместе, и тело жены Императора вытянулось струной. Тонкая полоска из фундаментальных составляющих девушки сверкнула прежде, чем исчезнуть. В следующую секунду Мари стояла позади Лолиты вонзив ладони в её голову. Свет ослепил наблюдающего за противостоянием истинных короля, не способного подняться на ноги. Тепло развеялось по округе красными сгустками, которые проходили через любые предметы. После громкого хлопка всё вернулось обратно, и при нормальном освещении была видна изменённая Мари под иссыхающим деревом. Теряющие свою сочность листья падали на неё, пряча от Лолиты. Та стояла на том же месте, где и до этого, но её синие узоры, нарисованные потоками энергии, краснели и пустые глаза наливались кровью. Высший и не мог подумать, что у истинных она тоже есть.
Из появляющихся по всему телу ран сочилась алая густая кровь Лолиты. Осмотрев себя, она медленно повернулась к девушке под деревом и одарила мужчину у собора злым прожигающим взглядом. Пятна крови оставались от каждого шага истинной. Возвышенная над Мари девушка подняла руку и с криками ярости воткнула её в грудь Императрицы. Вторая открыла рот, но не послышалось ни звука, только хрипы от трудного дыхания. Красная фигура становилась всё больше похожа на человека. Белые волосы уже в некоторых местах отливали жёлтым и светло-русым. Две чёрные точки пробились через красную пелену в глазах. Мари смогла забрать у неё большую долю энергии, отчего и происходили подобные изменения.
