молчит, как партизан. Да, что ни говори, а событий у меня в единицу времени происходило столько, что в самом деле сложно представить, за что хвататься.
Разве что присутствие Валентайна вселяло уверенность: уверенность в том, что вместе мы со всем справимся, что он (и я вместе с ним) разберемся в том, что произошло с Ленор, что произошло со мной, и почему она активировалась только сейчас. Впрочем, чем дальше мы продвигались за провожающим нас слугой, тем отчетливее мои мысли переключались на Соню.
Она написала утром, что все в порядке, что мы встретимся здесь, и все.
И все!
А как же волнения перед помолвкой? Поболтать с лучшей подругой? Я бы уж точно не упустила возможности с ней поболтать, если бы собралась замуж!
В общем, в голове творилось такое, что Лозантир его разберет, что к чему. Я даже едва замечала устремленные на меня взгляды — самые разные, от завистливо-придирчивых до восхищенных, от заинтересованных до ненавидящих. Валентайн на такое вообще не реагировал, и я следовала его примеру. Просто шла рядом с ним, положив ладонь на сгиб его локтя. Я вся такая весенняя, с поднятыми наверх волосами (признаться честно, эта прическа больше всего напоминала стильный высокий хвост из нашего мира), и он — в неизменно черном с серебром.
Лучше поздно, чем никогда, но я осознала, что он так ходит потому что это цвета его семьи. Цвета темного правителя, и если бы не было всей этой напряженности между светлыми и темными, его бы встречали как наследника Мертвых земель. А вовсе не как архимага. Хотя, возможно, дело было именно в этом. В том, что как и кто бы его ни называл, он был принцем. Для них он все равно оставался наследником местной страшилки, как, например, если у Волан-де-Морта был бы сын.
На этой глубокой философской мысли мы с ним вышли на улицу. А точнее, в тот самый парковый ансамбль с лабиринтом, в котором мне довелось побывать.
Сегодня пространство перед ним было украшено цветами и лепестками, под навесами стояли столы с едой и напитками. Замковая стена тоже была увита цветами, как живыми занавесями, отовсюду доносились возбужденные голоса и смех. Прямо по центру, у самого лабиринта, бежали по траве золотые вьюнки. Очевидно, символизируя, что это место Фергана. По обе стороны от которого застыли две арки. Обе белоснежные, одна украшена золотом, вторая — просто цветами.
Я не успела спросить, почему арок две: сначала с нами попрощался сопровождающий, пожелавший приятного отдыха, а после я увидела Драконова. Он с женой и младшей дочерью, сестрой Софии, стоял как раз у той арки, что была увита цветами. У другой расположились золотоволосые мужчина и женщина. Мужчина — высокий, широкоплечий, его супруга хрупкая, миниатюрная, но с такой же королевской грацией и осанкой.
— Они такие роскошные! — донеслось до меня. Я покосилась на говорящую: миловидная широколицая брюнетка «висела» на своем муже, который с тоской разглядывал мужчин у стола с доррнар-чем-то. — Правда же, дорогой?! Настоящая королевская кровь. Я так рада, что Женевьев не станет женой этого… Этого. Я так рада, что Ферган передумал насчет наследника!
Объявили, что прибыли последние гости. У вьюнков немедленно нарисовался церемониймейстер, а я вопросительно посмотрела на Валентайна. Он почему-то смотрел на Драконова и делал вид, что не чувствует пристального взгляда. Дернуть его мне не дали:
— Тэрн-арх Ферган Единственный! — провозгласил мужчина в белоснежном парике и шустро отступил в сторону.
Достаточно быстро, надо сказать, отступил. И правильно: дракон возник на ровном месте. То есть не вылетел откуда-то, крыльями разогнав прически присутствующих дам, не вошел в портал, а именно возник. Собрался из искрящегося золотого сияния сначала в полупрозрачного Фергана, а потом и во вполне материального.
— Э… это как? — шепотом спросила я у Валентайна.
На этот раз он перестал делать вид, что меня не существует.
— Дракону с силой Фергана не нужен портал для перемещения. В такой форме он способен просто перемещать себя силой мысли из точки в точку.
Ого!
«А твой отец?» — захотелось спросить мне, но, к счастью, я этого не спросила. Вовремя прикусила язык, а Ферган тем временем заговорил. Точнее, заговорил камень, который церемонимейстер водрузил на бархатной подушечке прямо перед ним.
— Добро пожаловать, мои подданные! — Он говорил действительно на драконьем, но к счастью, я все понимала. Пока. — Сегодня нас ждет грандиозное событие. Не просто грандиозное, а уникальное. Смена наследника — парадокс для нашей семьи, и я до последнего надеялся его избежать. Тем не менее сейчас я понимаю, что это единственно верное и наилучшее решение для Даррании и для вас.
Его слова встретили овациями. Причем, судя по тому, как вокруг громыхало, все были искренне рады, что Сезар ими править не будет.
— Но, прежде чем я совершу ритуал и объявлю младшего сына своим официальным наследником, нас ждет еще две волшебные новости. Первая — это помолвка Сезара с Софией Драконовой.
Стоило ему это произнести, как в арке, украшенной цветами, вспыхнул портал. Из него вышли Сезар и Соня. Подруга держала будущего мужа под руку с совершенно отсутствующим выражением лица и легкой улыбкой. Я даже приподнялась на носочки, чтобы маякнуть — я здесь, Соня, смотри, но Соня в мою сторону даже не смотрела. Не рассматривала толпу, разве что мазнула равнодушным взглядом по головам.
Встречали их, мягко говоря, тихонько. Хлопали разве что мы с Валентайном, семья Драконовых и еще с десяток тех, у кого есть сердце. Миловидная особа, восторгавшаяся родителями Женевьев, так скривилась, что мне захотелось пнуть ее под турнюр. Что же касается Фергана, он будто и не заметил холодного приема старшего сына и его невесты, потому что прогрохотал:
— И вторая: помолвка моего младшего сына и Женевьев, наследницы Анадоррской.
Золотом вспыхнула арка, точнее, золотом вспыхнул портал. В арку же слаженно шагнули бывшая невеста Сезара и Люциан.
Сказать, что я охренела — значит, ничего не сказать. Женевьев с Люцианом смотрелись идеально. В смысле, они были стопроцентно подходящей друг другу парой: хрупкость и изящество матери Женевьев сочетала в себе с уверенностью и сильным взглядом отца. У нее же на лбу написано — будущая королева. А Люциан… ну, его я таким еще никогда не видела. Он был в парадной форме, можно сказать, в полной боевой экипировке — даже с металлическими наплечниками, перевязью, поясом с металлической пряжкой поверх мундира, и
