========== «Глава 1» ======
POV Эшли
Ласковые волны ветерка нежно облизывали мою кожу, гоняя свежий воздух между стволами вековых деревьев. Осторожно ступая, перешагивая толстые вены растянувшихся поверху земли, древесных корней. В лесу спокойно, только пение птиц и шуршание мелких зверюшек. Обманчивое умиротворение, наполненное незримыми звуками, наводит чувство безотчетной тревоги и усиливает опасения так, что пот цепочками щекочет ребра, вытираю об штаны мокрые ладошки. Что-то ощущается, словно придуманное, не настоящее и совсем нереальное. Душно.
Воздух сгущается и раскаляется, но тело пробирает озноб до самых костей. Вдруг слух заливает постепенно нарастающий гул, сопровождаемый сухим треском веток словно по земле катится сплошной и неизвестный поток. Он приближается. Гул нарастает, поглощая в себя остальные звуки. Оборачиваюсь… и сердце проваливается в пятки. На меня надвигается стена огня, сплошная, огромная. Разрастающаяся стихия источающая жуткую ярость пламени. Пожирающего все на своем пути. Она сжигает, уничтожает, превращая все, до чего дотронутся ее языки в золу, в ничего.
Страх пропитывает насквозь, как быстро ты не беги, огонь будет неотступно преследовать, догонит, он уже подбирается к ногам, уже опалил подошвы… Он окутывает, смертельно лаская тело ослепляющей болью. Не могу пошевелиться, длинные языки пламени вздымались вокруг, словно волны бушующего океана. Жар бросился в лицо, на глазах выступили слезы, спускаясь мокрой дорожкой по щекам и тут же вскипали. Меня заволакивал огонь, охватывал. Боль отступала, по телу разливалось покалывающее тепло, только тепло. Я горела, чувствуя вонь паленной плоти. Мне суждено обратится в горстку пепла. Меня больше не существует. Умерла, уже не думая не о чем, открывая рот в оцепеневшем ужасе.
Крик, громкий, жалобный, протяжный. Он тянется из самой глубины моей души. Тягучий, густой как смола. Мне страшно, сердце бешено отколачивает… закусываю зубами костяшку большого пальца, чтобы не разбудить воплями соседей.
Из вязкого кошмара я выныриваю в предрассветные сумерки, зловещими тенями скопившиеся по углам комнаты. Спина покрыта липким потом, меня колотит, руки дрожат. Запах паленной плоти до сих пор ощущается в ноздрях, кажется, словно наяву пахнет дымом. Да, я чувствую дым… вонь, будто от плавления синтетики. Ой бл*дь, в панике мечусь по полу, раскидывая шмотьё. Где-то горит… маленький столбик сизого дыма поднимается от уголка шторы. Быстро закладываю его полотенцем. Откуда здесь огонь? Забыла закрыть окно, может кто-то сверху швырнул окурок, идиоты. Резко дергаю створки на распашку, впуская в помещение холодный воздух. Стекло тоненько тренькает, и вновь наступает кромешная тишина. Пять утра, опять кошмар не дает мне спать. Они стали моими постоянными ночными спутниками и не оставляют, не желают покидать… устала. Душ слегка приободряет, разгоняя по телу прилив сил. Быстро одеваюсь, пора за работу.
— Подъем, детища мои! — в ответ только нечленораздельное мычание и храп. Ну ладно. Набираю полную грудь воздуха и гаркаю во всю глотку. — Вставайте, ленивые задницы! — сдергиваю одеяла и пинками выталкивая новобранцев из кроватей. — Готовность десять минут. Жду вас во дворе!
Подростки шустро подрываются, толкаясь и тихонько бурча под нос, начинают приходить в себя перед длинным и, я обещаю, очень нелегким днем. Сегодня у них кросс с препятствиями, и пока все до единого не научатся нормально его проходить, я их с площадки не выпущу, хренушки вам.
Жизнь на полигоне разительно отличается от жизни в «Яме». Просто небо и земля. Здесь мы живем среди леса. Полигон — это огромная территория, которую за один день пожалуй и не обойдешь пешком, огорожена высоким забором. По верху забора проходит ограждение, чем-то напоминающее стену в миниатюре. Но этого всего не видно. Есть огромный бункер под землей, есть наземные здания — казарма, где живут новобранцы, командирский корпус, административные здания, столовая, огромные площадки для тренировок, стадион, полосы препятствий, учебка для вождения боевой техники… Нет привычной черной формы бесстрашных. На складах одежда зелено-серая, под цвет леса. Все это совсем не похоже на холодную, пропитанную подземной рекой, сумрачную «Яму». И все же мне ее очень не хватает. Мой дом там, в «Яме». По многим бесстрашным я вижу тоже самое.
Не спеша покуриваю, ожидая новобранцев. Нестройный топот десятков ног, очень рьяно намекает, что мои детища летят на зов младшего инструктора. Шустрый молодняк выше меня на голову, а то и на две, но с «мелким фюрером» не спорят. Пра-а-ально. Наученные уже. Когда шеренга выстроена, обвожу серьезным взглядом своих подопечных.
— Итак, нежные мои создания, мамочка сегодня с вами. Не знаю, хорошая эта новость для вас или плохая, но тренировка пройдет под моим чутким руководством. — стоят, спинки выпрямили, плечики расправили и внимательно слушают. Не нравится им, видите ли, когда я вредная и ору. А то мне нравится… — Начинаем с пробежки вокруг стадиона, десять кругов для начала хватит, — радую я подростков. — По хлопку меняем направление, бежим спиной вперед. Пошли!
— Мы только вчера отрабатывали кросс, Кро… инструктор, — отрапортовало мне самое наглючее из всех создание.
Новенький, блин, пытается перечить, ну-ну. Подростков приходится держать в ежовых рукавицах, иначе совсем на шею сядут. А огромная разница со мной в габаритах, не опрометчиво так и подзуживает их на пререкания.
— И что, ты справился лучше всех? — насмешливо цежу сквозь зубы. — Что будет, если ослушаться моей команды? — громко вопрошаю, у ровной шеренги неофитов.
— Будем таскать свои задницы по полосе препятствий всю ночь, инструктор, — дружным хором ответили мои детища.
— Умнички! — радостно выдаю похвалу. — А что будет, если открывать свой рот из строя, без разрешения? — ласково интересуюсь у них.
— Тоже самое, но с применением нейростимуляторов, — снова дружный хор.
— Ну вот и молодцы, просто! Запомни рекрут, в следующий раз — поблажек не будет. За мной, бегом! — командую я, припускаясь галопом в направлении стадиона.
Накручиваю положенные круги вместе со своими подопечными, Фор всегда так делал, когда нас тренировал, показывая своим примером нужную выносливость. Да и невеселые мысли хорошо выветривает. До финиша добираемся уже с высунутыми языками, подобно горжеткам, следом нехитрые упражнения — приседания, наклоны, отжимания, для профилактики. Мне доверили помогать в инициации урожденным бесстрашным. Самая маленькая группа — всего 18 неофитов, подошедших по возрасту. Пришлось снизить возрастные ограничения до шестнадцати лет из-за нависшей угрозы войны. Да, гоняем мы их до издоха все по очереди. Но не для упоения властью, а для того, чтобы в случае боевых действий ребят не убили в первой же заварушке. Тренировки тяжелые, выматывающие, но оно того стоит.
Фор взял на себя дружелюбных и искренних, у его лучше всего получается обучать переходников. Знает к ним подход. Вайро взял на себя изгоев. Его они побаиваются, опасаются. Изгои хуже всего поддаются обучению. Они не признают дисциплину, они ленивы и тупые как пробки. А Вайро их недолюбливает и совершенно не жалеет. Остальные командиры тренируют бесстрашных.
Итон наш лидер. После просмотра занимательного кино с Джанин в главной роли, все бесстрашные оказались вместе, большинство вернулось из Эрудиции и тоже присоединились к нам. С нами на полигоне оказались все оставшиеся дружелюбные, очень многие искренние пришли на базу, где обитал Фор, чтобы отправится с нами на полигон. Шона и Гаррисон отказались от лидерства после объединения. Эдвард стал командиром силового отряда и инструктором новобранцев. Помогает мне обучать ребяток драться. Трис лидерствует с Итоном, на пару разгребают эти завалы. Помогает им Джоанна, она взяла на себя вопросы по продовольствию и налаживанию быта, ее правой рукой стал Джордж.
Дин и Мелисса тоже с нами. Эрудитов пришло мало, Дин работает в лазарете с Роджером и занимается разработками сывороток по ускорению заживления. Мелисса и Калеб ему помогают. Может быть, вскоре и у нас появится сыворотка регенерации. Линн и Сани ушли в патруль, но уже замахиваются на разведку, только суровый норов их мужчин пока противостоит этому. Я тоже прошусь в разведку по близлежащему исследованию местности к Ворону, обещал подумать. Ой, да куда он денется!
