Клуб близких друзей
Женя Черняк
1 глава
Мужчина в сером костюме просунулся через дверной проём, проникая в маленький унылый кабинет со старой мебелью и выцветшими картинами на стенах. Вся обстановка в помещении излучала консервативный советский интерьер, когда большинство кабинетов были представлены в однородной манере. Огромный глобус у окна неуклюже вписывался в общую обстановку. Старые книги на полках смотрелись весьма некстати, будто владелец апартаментов безвозвратно застрял в прошлом.
Во главе стола находился грузный человек, с трудом справлявшийся с клавиатурой. По крайней мере он так медленно клацал по клавишам, что невольно складывалось впечатление о его недалёкости в работе с компьютером. Было человеку немногим больше шестидесяти. Почтенный возраст для любого работающего пенсионера, всё ещё находящегося в строю. Вошедший был гораздо моложе его. Он приветливо улыбнулся и, дождавшись одобрительного кивка, уселся с обратной стороны стола. Старик по-прежнему возился с набором текста.
— Слышал, ты уже как неделю в городе, а меня навестить пришёл только сейчас, — медленно процедил хозяин кабинета, не отрывая глаз от монитора. — А ещё я слышал, будто государство лишилось одного из своих верных бойцов. Это просто слухи, или ты действительно оставил службу?
Мужчина в костюме с умилением наблюдал за стариком. Его небрежный тон никак на него не действовал. Лицо будто маска не выражала абсолютно никаких эмоций.
— Ну, если начинать с суворовского училища, то, получается, что родине я отдал ни много ни мало тридцать лет.
— Ты бы ещё детский сад посчитал, — недовольно буркнул тот, кидая на него мимолётный томный взгляд. — Значит, теперь ты у нас пенсионер. А я вот всё никак. Пока люди идут, не могу расстрелять обойму.
— Так они бесконечно идти будут.
— Хорошо. Значит, я всё ещё кому-то нужен. Помогать людям издревле считалось благородным занятием. Ты ведь, по сути, тоже этим занимался, только в других масштабах. И бросил на полпути. Отец бы тебя осудил. Мать тоже по головке не погладила бы. Жаль обоих нет уже с нами.
Мужчина по-прежнему глядел на старика, не выражая никаких эмоций, хотя чувствовал при этом некое напряжение. Тем не менее он терпеливо ждал, чего тот скажет дальше, ведь он пригласил его не просто так. Один из самых авторитетных адвокатов Минска никогда не разменивался по мелочам. А если вдруг хотел с кем-то поговорить по душам, то для этого всегда использовал домашнюю обстановку. Если же встреча назначалась здесь, то для этого были свои причины.
— Чем займёшься? Есть какие-нибудь планы на будущее?
— Отдохну пока полгода-год, а там видно будет.
— Застрял я тут на одном деле, — неожиданно перешёл к делу адвокат. — Слышал о громком убийстве в Жлобине где врач замочил жену вместе с любовником прямо в постели? — Тот отрицательно покачал головой. — Странно, что не слышал. Об этом по всем каналам трубили.
— Я не смотрю телевизор, — коротко ответил человек.
— Ну, короче, там всё представили так, будто он убил обоих. Только он никого не убивал. Имеется целый ряд нестыковок, противоречащих друг другу. Её он задушил, а его почему-то зарезал. Время смерти у каждого зафиксировано разное. Следов борьбы в комнате, где были найдены трупы, не оказалось. В общем, целый набор фальсификаций, указывающих на то, что парня подставили. Вот только жлобинские коллеги ничего слушать не хотят. Ни прокурор, ни следаки. Всех всё устраивает. Чёрт побери, если бы это случилось здесь в столице, то сто пудов дело отправили бы на доработку, а парень был бы уже дома. Но там я как будто бьюсь головой о стену. Хреновы бюрократы!
— Ну так они же и сфабриковали, — предположил мужчина, поправляя на шее галстук.
— Знаю. Это ясно как божий день. Нашли козла отпущения, и теперь пытаются довести дело до суда. Я как могу оттягиваю время, хотя бесконечно так продолжаться не может. Одному мне не справиться. Нужна помощь, Константин.
Наконец-то старик оторвался от клавиатуры, в упор посмотрев на мужчину.
— Так-так, всемогущий адвокат Бодиловский наткнулся на препятствие, — не скрывая удовольствия протянул человек, будто смеясь над старшим товарищем. — Понял, что тут дело пахнет коррупционной составляющей, и сразу же решил свалить в кусты.
Впервые его лицо посетила еле заметная ухмылка.
— Хотел бы свалить, давно свалил. Тут другое. Требуется повторное расследование, но, как видишь, невидимая волосатая рука всячески этому препятствует. Я бы не предлагал, если бы следствие работало объективно. Но всякий раз, когда я кидаю им кость, которую следовало бы подхватить, они её берут и зарывают так глубоко, что ни одна ищейка не откопает. Представляешь что делают, мерзавцы?
— Даже не знаю, чем могу помочь. Я большую часть времени проработал за границей. Тут толком никого не знаю.
— Мне не связи твои нужны, а ты лично. Твоё умение, твои навыки. Я помню какой у тебя был балл по психоанализу. Ты мог раскусить любого, на кого только указывал инструктор. И не говори мне, что не помнишь, как манипулировать людьми. Ты профессионал, и я предлагаю работу. — Тут Бодиловский устало откинулся в кресле, скрестив пальцы на затылке. — Есть человек, который заинтересован в освобождении врача. Законным методом, естественно, — уточнил он. — Друг детства, кажется. Ай, не важно. Главное, платит хорошие деньги.
— Насколько хорошие?
— Костя, поверь мне, нам обоим хватит. Короче, у него есть ресурс, у меня зацепки. Нужен человек вроде тебя, который окрутит вокруг пальца одну дамочку. С неё надо начинать.
— Какую дамочку? — вновь поинтересовался мужчина.
Бодиловский заметил блеск в его глазах, поэтому тут же продолжил, пока тот не потерял интерес.
— Это соседка врача. Она в этом деле является тёмным пятном. Проходит в качестве свидетеля, хотя я бы сделал её главной подозреваемой. Несколько раз пересекалась с жертвами. В момент совершения убийства находилась дома в полном одиночестве. Алиби нет. — Он прищурил глаза, заметив тень сомнения на лице Константина. — Я сделал на неё запрос в прокуратуру. Оказывается, в далёком 2008-ом на отдыхе в Турции в одном из отелей Анталии она прирезала местного аниматора, якобы пытавшегося её изнасиловать. Прирезала одним единственным ударом в сердце, точно так же, как был убит любовник жены врача. Кстати, он тоже жил по соседству.
— Какой-то любовный треугольник получается.
— Четырёхугольник, — поправил адвокат.
— И что следователь?
— А ничего. Ответил, что инцидент в Турции никакого отношения к этому делу не имеет. По его информации Марию Каланчу, так зовут женщину, полностью оправдали и отпустили домой. Вот так все концу в воду.
В голове у Константина закралась тень сомнения.
— Может, так оно и есть. Что если моё расследование подтвердит её невиновность?
— Значит, берёшься? — подскочил со стула старик. — Не бери в голову, Костя. Твоя задача либо подтвердить её причастность к убийству, либо опровергнуть. В любом случае гонорар будет уплачен полностью.
— Погоди. Я ещё не соглашался, — запротестовал мужчина, наблюдая как тот откуда-то достаёт бутылку коньяка. — И я не пью. Мешает думать.
— Это я себе. С тобой выпью, когда увижу результат. — Он живо наполнил рюмку. — Раскрути эту бабу, Костя. Я не люблю, когда мне пытаются ебать мозги. На этот раз я первый засажу им по самые гланды.
Константин улыбнулся от пылкой речи старого наставника. Вот теперь он узнавал этого человека. Узнавал его горящие глаза, в которых читались проблески азарта, подогретого сложным делом. А он любил сложные дела. Собственно, на них он сделал себе имя. Каждый прокурор в этом городе опасался вставать у него на пути, поскольку девять из десяти процессов заканчивались их проигрышем, причём зачастую с разгромным счётом. Те же, кто слишком рано пытался списать старика, недооценив его возможностей, жестоко за это платились. Был у него ещё порох в пороховнице, причём никто не знал сколько много его там было.
