Пролог
Вид лазаньи оставлял желать лучшего. Я вообще не любила готовить. Тем более было бы для кого!
Я жила одна и могла позволить себе обед в кафе и пиццу на ужин. А лазанью попросил шеф, черт его подери! Старый сердечник слег в больницу, и теперь мне приходилось обслуживать его там. По сути, ничего сложного — навестить его раз-два в неделю, потому что родственники вспомнят о нем, только когда придет время оглашения завещания. А в остальное время — кайфуй в свое удовольствие.
В офисе стихло: все встречи отменены или перенесены, менеджеры срочно взяли отгулы или стайками собирались в служебных комнатах и весь день там пили чай. И хотя я была ближе всех к шефу (все-таки его секретарь!) и чаще других получала выговоры, мне не особо нравилось, как коллеги тайком желали ему склеить ласты. Если Георгий Валентинович отдаст Богу душу, фирма по наследству перейдет его избалованному сыночку, и тогда все полетят с работы, ведь тот быстро обанкротится! Вообще здесь грех было жаловаться: комфортные условия, стабильная немаленькая зарплата, премиальные, оплачиваемые отпуска и больничные. Именно шеф помог мне — девчонке из ниоткуда — оформить ипотеку и взять трехкомнатную квартиру в центре города.
Поначалу было страшно, потом я привыкла, а сейчас — семь лет спустя — стала уверенней в себе. Выплаты по ипотеке слабо отражались на моей жизни. Я не одевалась на распродажах и не экономила на услугах салона красоты с оценкой выше четверки. Хорошая одежда, турецкое золото, личный фитнес-тренер — все это было в моей жизни. Так что я не золушка. Но пахать приходилось едва ли не круглосуточно.
Чего мне не хватало, так это свободы и постоянного парня. Работа отнимала все мое время, ни о какой личной жизни и речи не шло. Секс с коллегой после корпоратива или с обаятельным партнером шефа после пары коктейлей в клубе я рассматривала как единственную возможность выпустить пар и не превратиться в злую, неудовлетворенную ханжу. К счастью, у шефа были проблемы по мужской части, и мне не приходилось зарабатывать премию на рабочем столе. Его бы я точно не вынесла. Грузный, краснолицый пузан с одышкой и лысиной. А вот сделать ему лазанью… Почему бы и да! Правда, я пожалела, что не заказала ее в ресторане. Мне оставалось лишь надеяться, что шефу она не понравится и больше он не попросит приготовить ему что-нибудь вкусненькое.
Завернув судок в махровое полотенце, чтобы лазанья не остыла, я вызвала такси и выбежала из квартиры. Вечером я пообещала прийти на девичник приятельницы моей подруги по институту, а перед этим мне надо заскочить к парикмахеру. Я была крашеной блондинкой, но тщательно это скрывала. И у меня были причины чаще обычного маскировать корни. Кстати, не из-за седины, как многие думали.
Парковка у частной клиники, где прохлаждался мой шеф, была платной, и таксист высадил меня на другой стороне улицы. Что ж, не ругаться же из-за этого. Все равно ничего не изменится. Расплатившись, я вышла из машины и подошла к краю тротуара у светофора. Пока ждала заветного «зеленого человечка», зазвонил мобильник. В одной руке сумка, в другой — пакет с лазаньей… Кое-как вытащив телефон, я приняла вызов.
Загорелся разрешающий сигнал.
— Ну что, не передумала? — без приветствия спросила подруга. — Будет весело!
Плечом прижав телефон к уху, я ступила на «зебру». Других пешеходов не было, и это радовало, а то я шла, размахивая сумкой и пакетом, чтобы поудобнее взять их в одну руку, и запросто могла кого-нибудь хлестануть.
— Нет-нет, все в силе, — беззаботно улыбнулась я. — Только дура была бы против мужского стриптиза, танцев и моря шампанского.
— Тогда до вечера!
Похоже, подруга обзванивала всех приглашенных, и времени у нее было в обрез.
Я наконец взяла сумку и пакет в одну руку и отняла телефон от уха. Переключив все внимание на экран, провела по нему пальцем, чтобы заблокировать, но не успела убрать его в карман пиджака, как неведомой силой меня откинуло в сторону. Словно порывом ветра, сносящим все на своем пути. Меня буквально подняло в воздух, а спустя долю секунды приземлило в нескольких метрах, прямо у колес автомобиля, стоявшего в ожидании сигнала.
Удар затылком об асфальт. Хруст в шее и жгучая боль в спине. Перед глазами резко помутнело, тело парализовало, и конечности больше не подчинялись мне.
Сквозь возникший непрекращающийся звон в ушах я расслышала неясные голоса, а потом надо мной склонилось два размытых силуэта.
— Куда ты смотрел?! — разобрала я.
— Я, что ли, виноват?! Свейх в режиме безопасности! Сам посмотри!
— Трейсовские аглы! Придется этим недоумкам память стирать! Займись!
— А с ней что делать?
Я стремительно теряла сознание. Веки тяжелели, голоса отдалялись.
— С собой возьмем!
Я почувствовала, как какие-то крепкие руки — настоящие железные клешни, не иначе, — поднимают меня с земли, и отключилась.
