Редактор: Eva_Ber
Обложка: Таня Медведева
Оформление: Eva_Ber
Для мамы…
Ты — гранит и сталь.
Я скучаю по тебе.
Для бабули…
Мне до сих пор интересно,
чем занимаются бедняки.
Спасибо, что научила меня,
что значит быть богатой.
По тебе я тоже скучаю.
От автора
Я выросла в доме, где питались казенным сыром.
Если вы не знаете, что это значит, то вы не находитесь в группе населения с доходами, при которых вам приходится рассчитывать на то, что государство предоставит вам некоторые предметы первой необходимости, к примеру, еду. И одним из таких предметов, был огромный кусок сыра, который лучше сохранялся благодаря химии.
На нашей ферме нам часто приходилось сидеть за большим прямоугольным обеденным столом. Рождество. Дни рождения (а дней рождений в семье из семерых человек было много). Пасха. Или будни за играми. Обычное время в кругу семьи.
На таких посиделках мы не ели филе-миньон. Мы ели чили. Жаркое. Свиные котлеты, жареный картофель и кукурузу (кукурузу тоже жарили, это фишка Индианы, мы и теперь считаем ее лакомством). Домашний картофельный суп. Курицу с клецками.
Если я хотела послушать музыку, то слушала стерео сестры.
Если я хотела посмотреть телевизор одна, что было из ряда вон, я смотрела крошечный черно-белый телевизор в комнате брата.
Если кто-то хотел проиграть пластинку, это делалось на моем проигрывателе.
У нас было не так много.
Так что, мы делились.
Во многих отношениях.
Я знала, что у нас есть не так много.
Еще я знала, что мы имели гораздо больше, чем многие.
Моя бабушка не раз сидела на своем месте на другом конце стола и наблюдала, как ее семья счастлива от того, что ничего не делает, а сидит и вместе проводит время.
И не раз, сидя за столом, она довольно улыбалась и говорила:
— Интересно, а чем заняты бедняки?
В детстве меня это всегда сбивало с толку.
Только став старше, я поняла, что была тогда и осталась сейчас самой богатой девушкой в мире.
Видите ли, когда мы собираемся вместе, не на нашей ферме в Индиане, а в одном из наших домов в Финиксе, — мой брат, моя сестра, мой зять, мои племянницы, — время от времени брат или сестра, откинувшись на спинку стула, спросит:
— Интересно, а чем заняты бедняки?
Мы никогда не забывали, что мама подарила нам через любовь и самопожертвование, когда по необходимости переселила к бабушке и дедушке.
Она подарила нам семью.
Слишком много хорошего.
Также как моя вымышленная Дафна Форрестер учила своих дочерей, Элизу и Аделину, что на самом деле означает истинное богатство.
И для меня было честью присутствовать в этой серии и передать эту мысль моим читателям.
Надеюсь, вам понравится история Тоби и Адди, финал «Лунного света и моторного масла».
И я желаю вам богатства, превосходящего ваши самые смелые фантазии.
Истинного богатства.
Зажигаем!
— Кристен
ПРОЛОГ
Подходящая женщина
Тоби
Тридцать лет назад…
Тоби сидел посреди комнаты и смотрел.
Его старший брат Джонни стоял возле папиной ноги и гладил ее.
Папа сидел на диване, согнувшись, обхватив голову руками, его плечи вздымались.
Он плакал.
Тоби никогда не видел, чтобы его отец плакал.
— Папа, — позвал его старший брат странным голосом.
Отец поднял покрасневшее лицо и посмотрел на старшего брата Тоби.
Затем обхватил шею Джонни своей широкой ладонью.
— Все в порядке, сынок, — сказал он тоже странным голосом. — Все в порядке.
Его взгляд остановился на Тоби.
При виде отцовского лица Тоби почувствовал, как задрожали губы, а в животе возникло необычное ощущение.
— С нами все будет в порядке, — прошептал отец.
Тоби ему не поверил.
Он совершенно ему не поверил.
Это была первая осознанная мысль Тобиаса Дэвида Гэмбла.
А также его первое воспоминание.
Ему было три года.
И касательно его отца, мысль Тоби оказалась верной.
Десять лет спустя…
— Она его погубила, — рявкнула Марго.
Тоби стоял у задней двери, собираясь войти.
Он только что вернулся из школы.
Отец и брат были в гараже.
Если Тоби не хотелось работать с машиной, — а иногда ему этого не хотелось, — после школы он шел к бабушке с дедушкой.
Только если он не пробирался на мельницу и не притворялся, что скрывается там от правосудия. Или что он полицейский, охотящийся за беглецом, скрывающимся от правосудия. Или ученый, открывший новый вид мха, способный вылечить рак. Или матрос корабля, застрявший на необитаемом острове (на котором была мельница с водяным колесом).
Все пришли в ужас, когда он впервые проделал весь путь до мельницы в одиночку, чтобы поиграть там.
Ему было восемь.
Теперь, если у него было настроение, он ходил туда просто так. И если никто не мог его нигде найти, то мельница была верным местом.
Но бабушка с дедушкой отправились в Германию навестить бабушкину родню.
Поскольку в гараж ему идти не хотелось, то после школы Тоби пошел к Марго и Дэвиду, как бывало, когда его бабушка и дедушка были заняты.
Дэвид был лучшим другом его отца.
Марго была женой Дэйва.
А также занозой в заднице.
Потому что она была очень строгой. Всегда говорила: «джентльмен делает то», или «порядочный мужчина делает это», или «сначала предложи печенье даме, Тобиас, прежде чем съесть пятнадцать штук».
Она пекла лучшее печенье на свете.
Кто бы не съел пятнадцать штук?
А если сначала предложить их какой-нибудь девчонке, она может съесть пятнадцать штук, не оставив тебе достаточно.
Но, ладно…
Он никогда никому этого не говорил, никому на свете, но ему нравилось наблюдать, как Марго обнимала Дэйва, ее взгляд становился нежным, будто Дэйв соорудил какую-то большую пушку, направил ее в небо и выстрелил, наполнив небеса звездами.
Ему бы хотелось, чтобы мама так же смотрела на его отца.
Но ему нравилось, что Марго давала это Дэйву.
Об этом он тоже никому не говорил, но Тоби нравилось, что иногда, при взгляде на него, черты ее лица становились такими нежными, например, когда он получал пятерку за какую-нибудь работу, или после того, как помогал своей команде выиграть (и она, знаете ли, всегда ходила на его игры, и Дэйв тоже) или после того, как он ее рассмешил.
И ему очень нравилось, когда она проводила тыльной стороной пальцев по его челюсти.
Но услышав, как Марго разговаривает по телефону на кухне, Тоби не подошел к сетчатой двери и не открыл ее.
Он затаился у двери и прислушался.
Марго рассвирепела бы, узнай, что он там. У нее были хорошие манеры, и ей не нравилось, если кто-то подслушивал. Так что, в конце концов, ему придется вернуться по своим следам, немного выждать и войти в дом, как ни в чем не бывало.
Но сейчас он собирался подслушивать.
— Не представляю, что не так с Рэйчел, за исключением того факта, что она не Сьерра.
Тоби закрыл глаза, его плечи поникли.
Отец расставался с еще одной девушкой.
Фигово.
Казалось, отцу становилось лучше, когда рядом с ним была женщина.
На этот раз дела обстояли еще хуже, потому что Рэйчел очень нравилась Тоби.
Он научился не привязываться к ним. Они никогда не задерживались надолго.
Многие из них очень старались продержаться как можно дольше, и Тоби видел это. У его отца водились деньги. Он был порядочным парнем. И у него был такой тихий голос, который, как подслушал Тоби, одна из подружек отца назвала «сексуальным».
Ланс Гэмбл был хорошей партией.
Многие из женщин пытались добраться до Ланса через его сыновей.
В основном, это вызывало тошноту и выводило Тоби и Джонни из себя (просто Джонни был из тех парней, которые научились держать рот на замке о том, что его беспокоило, и не говорить об этом отцу, чтобы его не сердить, а Тоби… не слишком сдерживался).
