- Что же ты его сам не вытащил? Чего припёрся за моими связями? Кишка тонка? Оказалось, что опыт и мастерство ничего не значат перед детишками чинов? – с издевательством в голосе произнёс он. – Нам крупно повезёт, если твой друг получит минимум, а уж об освобождении в зале суда не может идти речи.
Юрка, действительно попал. Вернувшись домой, он не сразу прошёл наверх, а стал разбираться с бардаком на кухне и в гостиной. Битая посуда, инсулиновые шприцы, засохшая жратва, пустые бутылки и заблёванные ковры. Полиция, прибывшая по анонимному звонку, застала хозяина с тряпкой в руках, смывающего следы преступления, в мусорном контейнере обнаружила несколько мешков с уликами, а в главной спальне наверху два тела – изуродованную ножевыми порезами девушку и посеревшего, обсосанного парня, переставшего дышать часа три-четыре назад.
В тот же вечер Юру скрутили, доставили в отделение и повесили сначала содержание притона, приведшее к смерти по неосторожности, а потом жестокое убийство внучки министра (разве может генеральский сынок быть убийцей). А затем началось методичное избивание каждую ночь и попытки подсунуть под подпись чистосердечное признание.
Что я мог при таком раскладе сделать? Тут и дураку было понятно, что все мои потуги бесполезны и раздражают работников органов правопорядка сильнее красной тряпки. Единственным человеком, способным помочь Юрке, оказался мой папаша, в силу своей профессии прополоскавший не одно корыто грязного белья. Юрку и его беременную жену, лежащую в больнице на сохранение, бросить не позволила совесть, так что все пути вели к нему.
На что я надеялся, соглашаясь с его условиями? На то, что у меня будет больше времени. На то, что найду лазейку для побега от обязательств жениться. На то, что отец будет рад моей работе у него и удовлетворится малым.
В семь вечера я сидел в «Марио», поддерживал деловую беседу, и лицезрел эффектную блондинку напротив. Она была достаточно красива, словно модель из модных журналов, подвергшаяся ретуши, с потрясающей фигурой, не обделённой природой и, скорее всего, денежными вливаниями. Нона хлопала ресницами, играла тонкими бровями, пожимала плечами, выпячивала в привлекательном ракурсе грудь, а у меня перед глазами стояла тёмная шевелюра Леры, высыпавшаяся из строгого пучка, когда я с упоением трахал её в туалете.
Надо же было до такого додуматься. Побежать за ней, зажать в уборной и жёстко отдолбить, вдавливая в дверь. Только стоило до неё дотронуться, и крышу снесло к чертям. Ощущение, что вжимаюсь во что-то родное, давно знакомое, вхожу в долгожданное, принадлежащее мне, не отпускало. Член пузырился и визжал от счастья, тараня горячую влажность, требуя не останавливаться, продолжать, кончать и идти на следующий заход, и так до бесконечности, насколько хватит сил, а потом немного передохнуть и приступить к очередному забегу.
Из транса вывел стук в дверь, лишивший пиршества и меня, и младшего Глеба. Собирался схватить Леру в охапку, засунуть в машину, привезти к себе и там сотворить с ней всё, на что хватит фантазии, но она так быстро метнулась за дверь, так скоро покинула клуб, что всю ночь пришлось фантазировать с рукой.
- Глеб, а как ты относишься к театрам? – вернул меня из воспоминаний хриплый голос Ноны. – Папа подарил мне два билета на Малую Бронную. Там новая постановка «Нормы». Очень хорошие отзывы.
- Прости, Нон, вынужден отказаться, - произнёс уверенно, ощущая на себе прожигающий взгляд отца. – Я не любитель театров, выставок и всей остальной богемной жизни. Работа отнимает всё свободное время, на развлечения не хватает ни сил, ни часов в сутках.
Нона обиженно поджала губки, её отец недовольно крякнул, а мой пнул меня мыском ботинка под столом. Детский сад, в самом деле. Остаток ужина скомкали в пятнадцать минут, уместив туда десерты, кофе и прощание. Девушка ещё немного помялась, надеясь получить от меня приглашение, папаша несколько раз пнул локтем под рёбра, а я невозмутимо улыбался и молчал.
- Ты что творишь, паршивец? – забрызгал слюнями отец, стоило Михалёвым скрыться из вида. – Мы с Колей обо всём уже договорились.
- Я не собираюсь встречаться с наркоманкой, даже если она дочь депутата, - прорычал ему в ответ.
- Да какая наркоманка? – возмутился он. – Подумаешь, побаловалась косячком.
- Косячок? Она на герыче или морфине. Ты видел её зрачки? Нитка толще, чем они. Мечтаешь стать любимчиком жёлтой прессы, или жаждешь обзавестись больными внуками?! Совсем алчность глаза затмила?! Я твой сын, а не продажная девка, за которую ты получаешь барыши!
Меня душил гнев. Близки с отцом мы не были, но такое потребительское отношение, это уже перебор. Он также всю жизнь относился к матери, диктуя, что надеть, как вести себя, о чём думать, но она научилась с этим мириться, приноровилась существовать под его указкой. Позволять такое в отношении себя я был не намерен, даже в счёт услуги. Сев за руль, завёл двигатель и направился в сторону дома, оставив растерянного отца у входа в ресторан. Пусть обдумает мои слова и своё поведение. Если осознает – мы сможем двигаться дальше, если нет – придётся самостоятельно рыть землю и надеяться, что смогу вытащить Юрку.
Глава 12
- Лер, почему вчера так быстро убежала из клуба? Не понравилось, или случилось чего? – первое, что спросила Тоня за обедом, которые у нас очень редко совпадали по времени.
- Заметила? А мне показалось, что тебе совсем не до меня, - наигранно скривилась, делая вид обиженной фифы.
- Прости, Лер, - протянула Тоша. – Сеня пригласил ещё днём, а тебе не хотелось отказывать. Решила совместить приятное с полезным, и самой провести время с классным парнем, и тебя вывести развлечься.
- Да я не в обиде, - сдалась и улыбнулась ей. – А Арсений и правда классный. Как у вас?
- Кажется, всё хорошо, - засмущалась Аня. – Боюсь сглазить, но он пригласил меня сегодня в ресторан. Леркаааа, он такой… Полная противоположность Борьке. Весёлый, общительный, горячий.
- Горячий? – удивлённо приподняла бровь.
- Понимаешь, рядом с ним тепло и спокойно, как будто знаешь его давно, - зарделась от удовольствия Тоша, сцепляя руки и выкручивая их в неимоверном узле. – Так куда пропала ты?
- Налетела на Глеба Казарцева и испугалась ощущения, что он кажется мне знаком, - поделилась с Тошкой, умолчав о случившемся в туалете.
- Так может, присмотришься к нему получше? – лукаво подмигнула подруга.
- Мы стоим по разные стороны одного конфликта, - мотнула головой. – Знаешь, чем это чревато.
- Слушание не будет длиться вечно. Всегда остаётся шанс на потом.
- Это не по нас. Ни он, ни я не смиримся с поражением. А что-то начинать на почве неудачи одного из нас, не лучший вариант.
- А если кто-то добровольно уступит и убедит сторону подписать мировое? – не сдавалась она. – Такое развитие не будет считаться проигрышем.
- Я не уступлю. Сомневаюсь, что уступит Глеб.
Вечер я встречала в обнимку с греческим салатом и треской в клюквенном соусе, купленными в кулинарии рядом с домом. Не лучшая компания для женщины в полном соку, не обременённой семейными заботами. Чего-то не хватало. Может, мексиканского сериала, может, пару кошечек, может здорового мужика. Да. Скорее всего мужика.
Почитав перед сном различные практики по моему завтрашнему делу о неправомерной приватизации с нарушением прав несовершеннолетнего ребёнка, изучив преценденты, с чувством заученного материала легла спать. Если в прошлую ночь мой мозг находился в шоковом состоянии, то в эту проявил слишком активную производительность труда. Во сне смешалось всё, наслоилось друг на друга и выдало фантастический показ порнофильма.
В «Tenebris» команды отдавал Глеб, а в уборной прижимал к двери незнакомец в маске. Удивительно, но манера общения и тон оказались идентичны, а движения во мне копировали друг друга. Очнулась в поту, со стоном на губах и болезненной неудовлетворённостью между ног. Бред. Приснится же такое. Нужно срочно найти самца и эксплуатировать для здоровья. Главное, не показывать свою сучность, прикинуться овцой и, улыбаясь, раздвигать ноги.
