отзывчивая… Да ты так только от языка кончишь сейчас…
Он уложил девушку на матрас, навалился сверху, опираясь на локти, чтоб не раздавить, опять нагнулся в ее груди, уже настойчивей посасывая, прикусывая легко, внимательно отслеживая реакцию.
Кристина таяла от новых, совершенно потрясающих, нереальных ощущений, тело ее прошивала дрожь, грудь налилась так, что любое прикосновение было сладко-болезненным, взгляд не фокусировался, все вокруг плыло.
И до остроты хотелось еще.
Митяй спускался вниз, целуя ее живот, дергая за молнию джинсов, и Кристина еле удерживалась, чтоб не поторопить его. Он был нежен, невероятно нежен. Так нежен и осторожен, что ей хотелось… Чтоб он был грубее.
Ей хотелось, наконец, получить его полностью, хотелось, чтоб он унял то невероятное, невозможное тянущее томление в низу живота. Она откуда-то знала, что он сможет это сделать. И, если он не поторопится, то ее разорвет просто от напряжения!
Сквозь морок протолкнулся посторонний звук. Кристина почувствовала, как замер, а потом грязно выругался Митяй, отрываясь от нее и копаясь в вещах.
– Да! – разраженно рявкнул он в трубку, – Валек, ты вообще щас не вовремя, блядь! Чего? Михалыч? Блядь!
Он бросил трубку, посидел немного. Кристина, приподнявшись, вопросительно смотрела на него.
Митяй глянул на нее, на ее зацелованные губы, горящие щеки, ладошку, целомудренно прикрывающую голую грудь. Выругался еще более грязно, ударил тяжелым кулаком в пол.
Выдохнул.
– У тебя дела, да? – Кристина села, поискала взглядом футболку.
– Да, прости мышка, – огорченно ответил Митяй, наблюдая, как она пытается застегнуть джинсы.
– Ничего, я понимаю. – Кристина избегала встречаться с ним взглядом, ей отчего-то стало неловко и стыдно. – Я пойду.
– Нет, – она удивленно подняла все-таки на него глаза, – останься, я ненадолго.
– Нет, ну что ты! Неудобно…
– Да чего неудобно, забудь, – он потянулся к ней, вытащил футболку из ее рук, – останься. Подожди меня.
Митяй помедлил, видя, что она колеблется, качает головой отрицательно.
– У нас есть дело незавершенное. Останься. Я очень хочу тебя видеть здесь, когда приду. Это ненадолго, максимум два часа.
Он был так настойчив, что Кристина согласилась, кивнула.
Митяй быстро поднялся, натянул тонкий свитер, пошел к двери. Кристина, надев футболку, вышла следом, застыла на пороге комнаты, неуверенно переминаясь.
– Будь как дома. Хочешь, посмотри что-нибудь, – Митяй кивнул на видеодвойку, натягивая куртку, – разберешься?
Кристина пожала плечами.
– Короче, там есть пульт, две кнопки сверху – включение и выключение, красная и зеленая, ниже перемотка и громкость. – Торопливо инструктировал он ее, – а вообще, хер с ним, даже если и сломаешь, не парься. Найди чего перекусить, там, по-моему, валялось что-то в холодильнике. Короче, не стесняйся. Я скоро.
Он притянул к себе девушку, крепко и жадно поцеловал в губы, оторвался, с сожалением осмотрел нежное запрокинутое лицо, провел еще разок руками по талии, вздохнул и вышел.
Кристина осталась одна.
Сначала она посидела немного, отходя от возбуждения, успокаивая тело, борясь с желанием доделать хотя бы руками то, что он начал.
Потом прошлась по квартире, с интересом разглядывая необычную обстановку.
Довольно спартанскую. Минимум мебели, в спальне вообще только огромный матрас на полкомнаты и два стула, завешанные одеждой. Магазинная стойка с тремя вешалками.
В зале, помимо дивана, видеодвойки и спортивного инвентаря тоже ничего не было.
Кухня порадовала старым советским гарнитуром, о котором когда-то мечтала ее мать.
Новый холодильник, современный монстр, был практически пуст. Только яйца, молоко и мясо в морозилке. И упаковка пива.
Кристина, на самом деле почувствовав голод, решила перекусить, сделать омлет, поискала кухонную утварь, поразилась количеству пыли на полу и столе.
Так, занятие она себе, похоже, нашла.
Видео она включать побоялась, вдруг и правда сломает, а вот прибраться немного, хотя бы пыль смахнуть, было можно. И приготовить Митяю поесть. Наверняка он там сейчас не обедает, а значит голодный придет.
Кристина достала размораживаться мясо, поискала в запасах Митяя старую футболку, переоделась, чтоб удобней было прибираться.
Через два часа квартира блестела, на плите жарились отбивные и варились яйца.
Митяя все не было.
Еще через два часа отбивные остыли и отправились в холодильник, Кристина нашла возле матраса книжку “Три мушкетера”.
Темнело. Митяя все не было.
Кристина заволновалась. С ним могло что-то случиться, а у нее даже его номера телефона нет. Да и откуда она позвонила бы? До ближайшего автомата идти минут десять, к магазину. Ключей у нее тоже не было, дверь не захлопывалась автоматически, просто так не уйдешь, не бросишь квартиру открытой.
Кристина нервно ходила из угла в угол, переживая все больше, стараясь не думать о том, что могло что-то случиться плохое, когда замок, наконец, щелкнул, открываясь.
Кристина бросилась в прихожую и застыла на месте.
Митяй стоял, тяжело привалившись к косяку, глядя себе под ноги, и ей на мгновение показалось, что он пьян в стельку.
Волна гнева поднялась изнутри, мешая думать и выбирать выражения.
Он пьян, ну надо же! Она здесь ждет его, беспокоится, а он просто где-то напился!
Кристина шагнула к нему, собираясь высказать все свои обиды, но тут Митяй поднял глаза. Совершенно трезвые. Дико усталые. И улыбнулся.
– Ты – самая шикарная мышка на свете, девочка! Иди сюда.
Кристина подошла ближе, тревожно вглядываясь в его лицо, Митяй тут же притянул ее к себе, обнял, глубоко вдохнул запах ее волос:
– Зачем забрала опять? Мне нравится, когда ты их распускаешь…
Кристина смущенно спрятала голову у него на груди, обнимая за талию, бормоча что-то про уборку и что мешают, и вдруг замолчала. Рука натолкнулась на что-то мокрое. И теплое.
Кристина вытащила ладонь из-под куртки Митяя и с недоумением и страхом уставилась на красные пятна на пальцах.
Точно такие же, что проступали сейчас на его боку, пропитывая светлый свитер.
Митяй ожидал какой угодно реакции на свое ранение.
Кристина могла закричать, отшатнуться, девчонки вообще плохо переносят вид крови.
Могла начать кудахтать, прыгать вокруг него, что было тоже не особо хорошо.
В принципе, ничего страшного с ним не произошло, пуля прошла навылет, Валек уже перевязал. После Чечни для него это было несложно.
Но само место ранения было поганое. Много кровеносных сосудов, и не факт, что чего-то внутри не задето.
Короче, если в ближайшие сутки загнется от внутреннего кровотечения, то, по крайней мере будет понятно, что чего-то там точно задето, и в этот раз ему не повезло.
Но мышка опять его удивила.
Зависнув на пару секунд над своей окровавленной ладошкой, она, молча, аккуратно, начала помогать ему стягивать куртку, затем помогла дойти до дивана и лечь.
