Я, продолжая нажевывать блин, тихонечко высвободила руку и ответила:
– Зачем? Не надо вот этого, Игнат. Я помогу всем, чем смогу. Топи Виталика, всем, чем можешь. Мне не жалко. Информации у меня ноль, но все же что-то частично знаю. Так что будем просто усердно работать на благо нашего общего дела. А доверие мое тебе ни к чему. Насколько я помню, у тебя жена есть. Да и я еще не в разводе. Ты же сам сказал, у нас будет всего лишь постановочная съемка интима. Вот и давай держаться за этот пункт.
Чай я допила, из-за стола спокойно встала и, поставив чашку в посудомойку, вышла из кухни.
Отшила, да. А зачем мне эти вот сюси-муси? Зачем меня приручать, чтобы через неделю бросить?
Нет уж, если с волками жить, то по волчьи выть. Иначе не выжить.
Весь день я валялась в кровати, чувствовала себя дурой, ненавидела. Сериалы никогда особо не любила, но теперь включала их нарочно, под стать своему настроению. Игнат в обед не приехал. Жаркое с овощами ела в гордом одиночестве. Но зато не на ненавистной Плотниковской черной кухне, а где-то далеко от него. А как только представляла, что он там рвет и мечет, то вообще становилось легче.
К пяти часам тоска меня начала съедать. Решила посмотреть городские новости. Ахнула от количества просмотров ролика, где Плотников объявляет за меня вознаграждение. Черт подери, уже несколько миллионов. Или это одни и те же по пять раз смотрят, мечтая о деньгах?
Да, дело начинает набирать обороты. И Игнатушка сейчас ходит по острию ножа.
А вот, кстати и он. Его черный китовый джипяра остановился возле ворот. Забор из деревянного штакетника, поэтому мне хорошо видно, что из багажника он достает кучу пакетов. Только что в зубы не взял. Ан, нет, взял! И тащит все это бегом, торопится.
Спускаюсь вниз встречать.
Стою в прихожей и жду, когда он повернется ко мне лицом.
– Ты решил ограбить магазин?
Он поворачивается, встречает меня какой-то счастливой улыбкой, кивает на пакеты:
– Нет, всего лишь прикупил самое необходимое. Джинсы, куртку, ботинки. Брал по два размера. Все, что не подойдёт, вернем, я договорился.
– Игнат, ты … ты с ума сошел? – пялюсь на него ошарашенно, а ему хоть бы хны. Он вообще делает вид, что ничего такого в этом нет. Словно сейчас встречает его не беглянка с мутным прошлым и неизвестно каким будущим, а дорогая любимая женщина.
– Нет. Не сошел. Вещи тебе действительно нужны. Оплачивается не из моего кармана, так что ты мне ничем не обязана. Хотя нет, за то, что я старался и выбирал, требую разогреть ужин.
Он смеялся надо мной. Шутил, чтобы скрыть нервозность. Черт, он хоть как-то старается, да. А я снова качаю права. Нет бы спасибо сказать человеку!
– Давай сначала вместе пакеты отнесем наверх, – иду на мировую. Еще одна его обворожительная улыбка говорит о том, что я на правильном пути.
Покупок действительно много. И в душе какое-то смешанное чувство. Тихая радость, смущение, непонимание. Эти его слова " за то, что я старался и выбирал" засели в мыслях. Кто для меня когда-то старался в последний раз? Да, ходила разодетая, как фотомодель с обложки дорогого журнала. Но какой ценой!
Губы сами задрожали, и предательская слеза покатилась по щеке.
– Эй, ну ты чего! – он подошел очень близко, протянул руку и снял с щеки соленую каплю. – Я же от души, правда. Не покупаю тебя. Просто понимаю, что ты вообще без одежды осталась. А сейчас по магазинам ходить вообще не вариант.
После этих слов меня вообще сорвало. Уже через секунду оказалась на его груди, рыдающая, не способная выдавить из себя даже слова благодарности.
Игнат обнял, прижал к себе и гладил спину, потом распустил волосы, зарылся всей пятерней и начал массировать голову.
– Тише, девочка, тише. Все забудется, правда. Ты молода, впереди еще вся жизнь. Мы справимся, правда. Я тебе обещаю. Плотников исчезнет из твоей жизни и больше пальцем тебя не тронет.
Понемногу рыдания стихли, а я все прижималась к его груди, шмыгая носом. Игнат, ухватив меня за подбородок, приподнял лицо и заглянул в глаза.
– Женя, надо научиться жить заново. Есть, дышать, любить. Это как родиться. Через боль и старания, но потом будет легче.
Я кивнула. Он нежно поцеловал меня в лоб. Как-то по-отечески, по-братски, с особой теплотой, запустив еще одну стрелу в мое израненное сердце.
За две минуты он приручил меня, привязал к себе сильнее, чем бывший муж, который подчинял к себе все пять последних лет.
– Пойдем ужинать, а? Я голоден как черт. Сегодня, кроме шаурмы и моря кофе ничего не пробовал.
Я улыбнулась.
– Не ври, ты еще съел с утра два блина. Я помню.
Он тихонько рассмеялся. А я встала на цыпочки и быстро чмокнула его куда-то между щекой и подбородком. Отпрянула и, развернувшись, побежала на кухню.
15
15
Есть овощи, приготовленные еще вчера, Игнат отказался. Предложил приготовить рыбу, которую купил. Спрашивал с какой-то ноткой страха:
– Как ты относишься к рыбе?
– Прекрасно, – легко ответила я, вытаскивая из пакета сладости, и раскладывая яркие упаковки на полки буфета. Раньше сидела на диетах, стараясь выглядеть на высшем уровне, чтобы не дай бог дать Плотникову еще один повод для негодования. А сейчас представила, с каким наслаждением буду пробовать эти вкусняшки. Настолько задумалась, что потеряла нить разговора.
– Супер!
Я недоуменно уставилась на хозяина кухни и огромный пакет с замороженной форелью в его руках. Он рассмеялся. Искренне. Так, что под ложечкой засосало от нахлынувших чувств.
– Жень, у тебя вид, как у маленького ребёнка, которому впервые в жизни дали конфетку.
Моя радость сошла на нет. Он осекся.
– Извини, может что-то не то сказал. Все в порядке?
Я тряхнула головой, натянула улыбку и непринуждённо спросила:
– Что будем готовить? У меня в запасе есть вкусный рецептик.
– У меня тоже. Давай, если все ингредиенты есть, то приготовим оба варианта?
Я выдернула у него пакет из рук и заявила:
– Сегодня победа в номинации "Лучший шеф-повар" будет за мной!
– Ха! – подбоченился он. – Это мы еще посмотрим.
Мы дурачились. Мы правда дурачились, как дети. Чистили рыбу, делили, кому и какую часть филе нужно для блюда. Потом чуть ли не врукопашную боролись за посуду для выпекания. В итоге остановились на двух абсолютно одинаковых стеклянных формах. В одной он готовил форель со сливками, лимоном и прованскими травами, а во второй я свое любимое – с горчицей и консервированными ананасами.
А еще было вкусно, питательно, объедательно. Мне кажется, я налопалась так, что дышать не могла.
О чем ему и сообщила.
– Все, я объелась. Сейчас свернусь клубочком и усну.
– И что даже чай не будешь? – заговорщицки подмигнул он. – С вкусняшками…
– Ты дьявол! – закатив глаза я искренне засмеялась. – Буду, но немного позже. Нужно отдохнуть.
– Может, прогуляемся? На улице еще светло. Если, конечно, ты хорошо себя чувствуешь.
Я замерла и внимательно на него посмотрела.
– Шутишь? Я об этом мечтаю весь день!
– Нет. Заодно примеришь вещи. И выгуляешь их, а потом, возможно, тебе еще раз захочется меня поблагодарить.
Он улыбался. Так по-настоящему, открыто, что в груди млело и тревожно жалось.
Я сорвалась с места и побежала на второй этаж примерять обновки, крикнув на ходу:
– Морской закон...
Нет, мне не лень было убирать со стола. Я просто не хотела, чтобы он смотрел, как я переодеваюсь. Не хотела повторения ситуации, не хотела сравнивать его с мужем.
16
16
Следующие двадцать минут я потратила на выбор одежды. У меня появились двое джинс, один теплый свитшот, теплая водолазка, шарф, шапка, куртка и даже пара отличных осенних полусапожек. Удивительно, но практически все подошло по размеру.
А еще в двух коробках лежали шикарные парики. Один блондинистый с прямым волосом до пояса, а второй с рубленным каре по плечи жгуче-черного цвета. Мне приглянулся второй.
