— Ты хочешь уйти?
Мэг подскочила, едва не задев его макушкой за подбородок.
— Ты не посмеешь.
— Я не посмею, что?
Она откинулась на изголовье и подняла дрожащий палец, чтобы помахать им перед его лицом.
— Не смей пытаться отослать меня прочь. Мы обсуждали это в прошлый раз. Я никуда не уеду, и будь ты проклят в аду за то, что даже подумал предложить это, — она сверкнула глазами, эффект только усиливался из-за впечатляющего синяка на щеке. — Ты любишь меня, Тео?
Если бы он был умён, он бы солгал ей. Сказал бы ей, что да, она ему небезразлична, но было бы лучше, если бы она вернулась в Нью-Йорк, к своей безопасной жизни и столь же безопасным планам на будущее. Худшее, с чем ей приходилось сталкиваться там, — это пьяные посетители бара, а Мэг уже доказала, что она более чем способна на это. В Нью-Йорке ей не грозила бы реальная опасность.
Но Тео пообещал ей быть честным.
— Да, я люблю тебя.
— Тогда давай не будем играть в игру с чувством вины. Это не твоя вина, и попытка отослать меня просто приведёт к ссоре, которую ты не выиграешь.
— Мэг…
Дверь открылась, и тяжёлые шаги возвестили о прибытии Галена. Тот факт, что они вообще услышали его, свидетельствовал о том, насколько он волновался. Обычно он был скорее призраком, чем человеком.
Гален остановился в дверях, явно сосредоточившись.
— Её толкнули, — он одарил Мэг долгим взглядом, который говорил о том, насколько он зол из-за того, что она потрудилась солгать об этом, а затем переключил своё внимание на Тео. — Кто бы это ни был, он знал, где находятся камеры. Он был одет в чёрную толстовку и брюки. Я даже не могу определить пол — женщина или невысокий мужчина.
Только во дворце работало более ста человек, все они регулярно перемещались по помещению и знали, где находятся камеры. Добавьте сюда дворян и их разнообразный персонал, и это число более чем удвоится. Это мог быть кто угодно.
Мэг тихо рассмеялась.
— Твоя тётя предупреждала меня, что люди здесь захотят меня убить.
— Это не смешно.
— Никогда не говорила, что это так.
Они посмотрели друг на друга, правда почти физически присутствовала в комнате вместе с ними. Кто-то пытался убить Мэг. Они потерпели неудачу, но не было причин думать, что это их остановит.
Гален скрестил руки на груди.
— Я поговорю с Исааком. Мы приставим к тебе охрану.
— У тебя есть охрана для меня?
— Только когда ты находишься за пределами дворца. Теперь они следят за тобой постоянно.
Мэг поджала губы, как будто хотела возразить, но то, что она увидела на их лицах, заставило её передумать.
— Хорошо.
Гален подошёл ближе к кровати.
— Они дали ей что-нибудь?
Мэг начала скрещивать руки на груди, поморщилась и позволила себе откинуться на подушки.
— В миллионный раз я сижу прямо здесь и говорю о себе так, будто я кукла в форме женщины, которая не летает. Нет, доктор мне ничего не давал.
Тео схватил обезболивающие и встряхнул их.
— Напротив.
— Заткнись, ябеда, — прошипела она.
Гален скинул ботинки.
— Послушай, детка, я знаю, что от обезболивающих таблеток тебя тошнит, но какая альтернатива? — он забрался на кровать, чтобы сесть с другой стороны от неё, и убрал волосы с её лица. — Чёрт. Ты дерьмово выглядишь.
— Спасибо, детка. Ты действительно знаешь, как вскружить голову девушке такими разговорами.
Язвительность в её тоне передалась Галену, как, казалось, и всегда. Они ссорились так же часто, как трахались, и это сблизило их таким образом, который не имел ничего общего с Тео. Обычно свидетельство этой любви делало его счастливым, но сегодня ему казалось, что он стоит снаружи у окна и заглядывает внутрь.
Гален подвинулся, чтобы обхватить подбородок Мэг, и наклонил её голову набок.
— Мы закажем суп — что-нибудь, что тебе не придётся жевать, и крекеры. Если ты положишь в желудок что-нибудь существенное, прежде чем примешь лекарства, они будут не такими вредными, — он покачал головой, когда она начала протестовать. — Ты не сможешь заснуть без них. Поверь мне.
Она вздохнула.
— Я не выиграю этот спор, не так ли?
— Это действительно того стоит, если ты проведёшь здесь всю ночь, несчастная и проклинающая свою тупую гордость?
Ещё один вздох, на этот раз заигрывающий с откровенным драматизмом.
— Нет?
— Хороший ответ, — он, наконец, отпустил её и повернулся лицом к Тео. — Это проблема.
— Преуменьшение века. Да, Гален, это грёбаная проблема, — Гален был виноват не больше, чем Мэг, но Тео, похоже, не мог остановиться. — Кто-то столкнул нашу девушку с лестницы, — затем его осенило, как это будет выглядеть. СМИ сделают одну фотографию Мэг и начнут кричать, что Тео или Гален издевались над ней, а может, и оба.
Он этого не произнёс. Если бы он заговорил об этом, они оба посмотрели бы на него так, словно он был дерьмом на подошве их ботинка. Ему следовало бы сосредоточиться на Мэг и только на Мэг, но Тео никогда не удавалось отключить ту часть своего мозга, которая строила планы и маневрировала. Именно так он заботился о том, что принадлежало ему. Гален предпочитал выслеживать ситуацию и разбираться с ней в частном порядке — и постоянно, — но в этот раз это не сработает.
У них не было никаких доказательств, на которые можно было бы опереться. Он знал с полдюжины людей, которые были бы счастливы видеть, что Мэг ушла, то ли потому, что она была иностранкой, то ли потому, что они обвиняли её в нетрадиционной установке иметь двух консортов. Если бы он просто назвал Галена, они бы поворчали, но в конце концов Эдвард женился бы, и его дети унаследовали бы трон, когда придёт время. Линия осталась бы неразрывной. И семья матери Галена уходила корнями в историю Талании почти так же далеко, как и семья Тео. Его отец, возможно, и был греком, но у него было правильное происхождение, чтобы успокоить семьи.
С Мэг было иначе.
Тео знал это, когда называл её консортом, но он был эгоистом. Он хотел её, и он хотел Галена, и он хотел, чтобы они все трое были вместе. У них получалось, хотя в их нынешней ситуации, казалось, мало что получалось.
Он не мог отправить Галена на охоту. У Тео не было причин сомневаться, что Гален найдёт преступника, но он больше не был главой службы безопасности, который мог действовать незаметно, не привлекая внимания. Он был консортом, и каждое движение будет тщательно изучено до мельчайших деталей.
Ещё один грех, который нужно возложить к ногам Тео.
— Я позабочусь об этом, — слова вырвались прежде, чем он успел их произнести. Тео слез с кровати и натянул туфли. Он пытался сдержать свои эмоции, но они проявлялись в его резких движениях.
— Тео…
— Я позабочусь об этом, — повторил он, медленно вздохнул и повернулся к ним лицом, используя годы тренировок, чтобы изобразить улыбку на лице. — Отдыхай, принцесса. Гален присмотрит за тобой, пока ты спишь. Ты в безопасности, — Тео сделает всё возможное, чтобы она оставалась в безопасности. Он взял свой пиджак и натянул его. Быстрый взгляд на часы подтвердил, что едва подошло время ужина. Слишком поздно для того, что он планировал, но у него всё получится.
Выходя в коридор, он почувствовал, что Гален стоит у него за спиной.
— Я всё улажу.
— Забавно, что ты это говоришь, потому что вся эта ситуация — полный пиздец, — Гален схватил его за руку и развернул к себе. — Мы чуть не потеряли Мэг, а теперь ты убегаешь один? Нет. К чёрту это. Я не потеряю вас обоих.
Он воздержался от резкого ответа. Тео бросил взгляд в конец коридора, но, к счастью, они были одни. Он взял Галена за плечи и притянул к себе, пока их дыхание не смешалось, и их тихие слова не стали слышны всем.
— Я возьму Исаака. Я не стану ни с чем торопиться.
— Я не знаю, с чем ты не торопишься, Тео. Ты, блядь, больше с нами не разговариваешь.
Это не было намеренным уходом. Он просто видел, насколько они были измучены и напряжены, и попытался смягчить это единственным известным ему способом: не усугублять ситуацию. Очевидно, где-то он сделал неверный шаг, хотя это был разговор для другого дня.
