Бычок остановился, набухшие мышцы дернулись из-под ремней, пересекавших его голую грудь. Маска повернулась в сторону Дрейвена, и её владелец бросился к нему. Прежде чем Дрейвен успел среагировать, между прутьями просунулась рука, схватила его за куртку, и швырнула его на клетку.
— Ублюдок! — Дрейвен ударил ногой по металлу, оттолкнувшись, чтобы вырваться из железной хватки быка. Смех прокатился по комнате. Зрители.
Райк обернулся, его губы изогнулись в улыбке. Сапфировые глаза сфокусировались на Дрейвене. Ни слова не сказал. Хватка на горле Дрейвена ослабла, и толчок сзади отбросил его на шаг вперед, где он споткнулся и упал на передний ряд стульев.
Больше смеха.
Дрейвен потёр горло там, где его схватили.
— Следи за спиной. — В словах Райка сквозило веселье. Кивком головы он призвал Дрейвена следовать за ним.
Держась на расстоянии от клетки, Дрейвен продолжил свой путь.
Через дверь в противоположном конце зала в темноту ворвался свет, настолько яркий, что почти ослепил Дрейвена, пока они шли по узкому коридору. Он предположил, что когда-то его использовали как черный ход для актеров и актрис.
Подумать только, когда-то здесь были невинные развлечения.
Райк остановился перед дверью и вытащил кусок белого мела. Старая, затухающая звезда свободно висела на панелях. Под ним выцветшая табличка с именем Этель Бэрримор, нацарапанной на ней.
Прислонив инструмент к стене, Райк нарисовал огромный круг вокруг двери, прежде чем положить руку в его центр. Когда он произнес заклинание, вся стена внутри круга открылась в какой-то темный туннель. Райк вошел, не оглянувшись. Как будто ничего не было даже отдаленно странного в том, что стена растворялась, обнажая то, что могло быть другим измерением.
Дрейвен сделал шаг вперед, но заколебался.
Может ли ещё хуже, чем это место?
Выдохнув, он шагнул в темный коридор.
***
Логан застонал, его горло горело даже от мысли об одном глотке воды. Не проходит. Он уже отослал свою сиделку, одна только мысль о том, что она вертится вокруг него весь день, как отбойным молотком по его черепу. Неужели его братья подумали, что это будет, бл*ть, весело?
Если бы не она, этот маленький ублюдок, который насиловал её, не ударил бы его ножом.
— Надо было оставить его в покое, — пробормотал Логан. Как только паралич пройдет, он примется за этот маленький кусок дерьма. Как его зовут?
И вообще, как, черт возьми, он заполучил демортис?
Что ещё хуже, кто пригласил его в особняк?
Как будто оплакивания собственной глупости было недостаточно, чтобы заставить его желать, чтобы что-то острое упало с потолка и пронзило его грудь, чувство вины вырисовывалось, как дерьмовая официантка, ожидающая, чтобы подать Гевину вкусное блюдо порабощения. Не иначе как суккуб, чьи когти просто чесались, чтобы получить кусок брата Логана после того, как он уволил её ранее на той же неделе. Сука, должно быть, ухватилась за возможность воскресить Логана и обеспечить Гевину билет прямо на её игровую площадку в аду.
Ничто в мире не может быть хуже, чем быть должником суккуба. Должен быть способ вырвать Гевина из его обязательств перед ней. Как только Логан сможет почувствовать свои конечности, он позаботится о том, чтобы она взяла его в плен вместо его брата, который однажды уже заплатил изрядную цену кровью от имени Логана. Будь он проклят, если он позволит ему сделать это дважды.
В любом случае, не то чтобы это имело большое значение.
Быть заключенным, должно быть, было закодировано где-то в ДНК Логана. Сначала его матерью в тот момент, когда она родила его жалкую задницу в этот мир, затем самым страшным демоном-тюрьмой подземного мира, Обсидиусом.
Будь проклят его список дел, который был слишком длинным, чтобы лежать пластом. Вопрос о выслеживании мудозвона, который ударил его демортисом по-прежнему оставался во главе списка, но прежде всего он должен был найти способ выгнать эту девушку из своего дома, потому что казалось, что где бы она ни бродила, за ней повсюду следовали неприятности.
Будь он проклят, если ему нужно ещё больше неприятностей в жизни.
Щелчок двери прервал мысли Логана.
— Кто здесь?
— Только я, мастер Логан. — В поле зрения появилось лицо Анны. — Иду на кухню. Принести вам что-нибудь?
— Воды, — хриплый, оскорбленный голос Логана едва разносился по комнате.
— Конечно. — Она поправила простыни на нем. — Хозяин…
Логан подождал.
— Что?
— Ой. Ничего. Ничего страшного, я полагаю.
— Что? — В его ровном тоне был такой же энтузиазм, как и апатия, которую он чувствовал, зная, что она скажет.
— Могу я говорить откровенно, мастер. — Анна откашлялась и села рядом с ним. — У мисс Каллы были благие намерения. Она пережила очень травмирующий вечер. Потеряла брата из-за стаи ликанов. Возможно, вы могли бы… быть с ней помягче. Мастер.
Полегче с ней? Не из-за неё ли он лежал на кровати и не мог пошевелиться? И она оплакивала сукина сына, который пытался её изнасиловать!
— Из того, что я узнала, — сказала Анна, — именно этот ее бойфренд несёт ответственность за его смерть. Дрейвен.
Дрейвен. Молния ударила в его позвоночник, и в Логане загрохотала вспышка ярости, напрягая все мышцы. Имя маленького куска дерьма, которое он слышал до этого днём.
— В любом случае, — продолжила Анна, — я просто подумала, что вы должны знать.
Логан не сказал ни слова. Почему он должен? Он ничего не должен Калле.
Анна отвернулась от кровати.
— Я принесу вам воды, мастер.
— Спасибо.
Щелчок двери означал, что она вышла из комнаты. Калла. Его мысли на мгновение вернулись к предыдущей галлюцинации — она лежала в луже собственной крови. Беспомощная. Как сильно изменился её взгляд, когда он очнулся.
Яркий и полный жизни. Да ладно, такой взгляд тоже красив.
Он глубоко вздохнул, и его взгляд скользнул вниз по его парализованному телу — туда, где простыни натянулись над очевидным стояком, который онемевшее тело не давало ему почувствовать.
— Ты, должно быть, шутишь?
От неё? Конечно нет. Как будто всё его тело издевалось над ним.
— Мазохистский сукин сын. Ты просто жаждешь наказания, да?
Чёрт возьми, эта чушь с зомби обязана скорее закончиться, чтобы он мог вернуться к нормальной жизни.
Глава 5
На плечи Гевина как старшего из Братьев Гнева легло всё: бизнес, братство, рабство у женщины, которая его люто ненавидела.
Его вздох эхом отразился в душе, когда он прислонился головой к плитке и позволил воде стекать по спине.
Проклятье.
Он будет подчиняться суккубше до тех пор, пока ей будет нравиться идея иметь раба.
Однако его брат Логан остался жив благодаря ей.
Она могла бы отказать ему, когда он пришел попросить её спасти жизнь Логана. Даже учитывая перспективу порабощения в качестве платы за такую просьбу, она могла позволить Логану умереть в отместку за то, что Гевин уволил её ранее на этой же неделе.
Вот так, Гевин. Думай. Бл*ть. Позитивнее.
— Полагаю, я должен отвезти её домой, — пробормотал он, прежде чем снова опустить голову под воду.
Гевин закончил принимать душ и, как всегда, не торопился одеваться. Выглядеть хорошо было так же важно, как и принимать взвешенные решения в деловом мире, и в качестве главного босса в святая святых, его работа заключалась в том, чтобы подавать пример своим братьям, которые, кроме Каликса, вероятно, появятся в кожаных штанах и футболках. Они таскают футболки каждый мать его день, как какая-то панк-группа на пенсии.
Пока Гевин спускался по лестнице, Бен накинул на плечи пальто Сейбелл. По выражению её лица было ясно, что она не привыкла и не чувствовала себя комфортно, когда ей помогали. Её дети, Томас и Джейн, с их светлыми губчатыми кудрями, захихикали, когда Анна встала перед ними на колени и защекотала их. Сейбелл сложила руки, улыбаясь, когда старушка спровоцировала безудержный смех у обоих.
