Раскидистый ливанский кедр тихонько поскрипывал, раскачиваясь на ветру и отбрасывая на газон причудливые тени. Воздух, насыщенный ароматами ночных цветов, порождал у Кори смутное предчувствие и волнение. Ночная прохлада приятно освежала ей кожу. Она погладила себя по грудям и бедрам и сладко потянулась.
В этом укромном уголке лондонского предместья было невозможно думать ни о чем, кроме как о греховном. Она прислонилась лбом к оконной раме и погрузилась в размышления о своем недостойном поведении. С каждой минутой соски ее все больше твердели...
Подгоняемые противоречивыми чувствами, ее мысли скакали, упорно не желая течь в одном русле. С одной стороны, ей было стыдно, что она ввязалась в авантюру, вместо того чтобы обосноваться у Нади и с помощью Шеннон искать себе работу. С другой – ее мучили сомнения, что она сумеет достойно вынести все испытания. Кто знает, что входит в программу обучения? Удастся ли ей успешно сдать экзамены?
На востоке занималась утренняя заря, окраска листвы кедра стала меняться. Где-то вдалеке затарахтел мотор. Что-то поделывает сейчас Джеймс Астурио? И кто он вообще такой? Почему интересуется Элальей? Кори зябко повела плечами.
Рука ее скользнула по животу к влажной и горячей промежности, пальцы стали потихоньку утолять зов плоти. Впрочем, подумалось ей, может быть, после Рикки Джеймс уже не покажется ей необыкновенным? Может быть, ничего особенного он собой и не представляет? Однако хорошо бы все-таки это проверить...
Она отошла от окна и вновь легла на кровать, накрывшись одеялом. В голове у нее стал созревать план дальнейших действий...
Разбудил ее резкий звонок внутреннего телефона.
– Алло! Кто это? – сонно спросила Кори, подняв трубку.
– Это ваша наставница Томасина, мисс Сантьяго. Я хочу пригласить вас на завтрак. Или вам нездоровится после продолжительного воздушного перелета?
– Нет, я прекрасно выспалась и чувствую себя превосходно. Сейчас оденусь и спущусь в столовую, – ответила Кори, щурясь от яркого утреннего солнца. Она положила трубку старого телефонного аппарата на рычаг и, взглянув на часы, которые показывали 9:02, жалобно проскулила: – Ну вот, опять нужно что-то есть. Но я совершенно не голодна, черт подери! Впрочем, пропускать завтрак неразумно.
Приняв душ и насухо вытеревшись махровым полотенцем, Кори достала из саквояжа белые хлопчатобумажные трусики, коротенькую джинсовую юбочку темно-синего цвета, белую майку и, быстренько надев все это, выбежала из комнаты.
К тому времени, когда она разыскала столовую и села за длинный полированный стол, за которым уже завтракало не менее двадцати слушателей этой загородной школы, у нее появился аппетит. Поэтому она с удовольствием отведала яичницы с беконом, которую запила охлажденным апельсиновым соком, и налила себе в чашку черного кофе. В этот момент к ней подошел Рикки.
– Привет! – воскликнул он, пригладив пятерней свою черную шевелюру. Сегодня он был одет в белую тенниску с зеленой окантовкой и зеленые спортивные штаны и в таком виде выглядел менее сексуально и более официально, как и подобает преподавателю. Тем не менее щеки Кори стали пунцовыми, ей живо вспомнилось все, что они с ним вытворяли вчера.
– Доброе утро, Рикки! – поборов волнение, воскликнула она. – Какая у меня на сегодня программа?
– Сначала Анна сделает тебе массаж, потом посмотришь фильм – еще одну экранизацию дневниковых записей Эмилии Кенвуд, – с улыбкой ответил инструктор. – Потом пообедаешь. Такая программа на первую половину дня тебя устраивает?
– Вполне!
– Тогда допивай кофе и следуй за мной!
Кори обтерла салфеткой рот и, встав из-за стола, вместе с ним вышла из столовой. Рикки провел ее по длинному коридору с высоким потолком, затем – по нескольким лестничным переходам, и они наконец очутились в одном из крыльев старинного здания перед выкрашенной белой краской дверью. Рикки открыл ее и, одарив на прощание обаятельной улыбкой, исчез.
Анна – блондинка в белом халате – приветливо улыбнулась Кори и, предложив ей сесть на кушетку, откупорила флакон с какой-то пахучей жидкостью.
– Понюхайте и скажите, нравится ли вам этот запах, – сказала она, протягивая Кори флакон.
– Нет, он чересчур приторный и сильный, – сказала Кори, поднеся флакон к ноздрям.
Анна записала что-то в блокноте и протянула ей другой пузырек.
– Это уже получше, пахнет лимоном!
Анна снова сделала запись в блокноте и велела ей раздеться.
– Не бойтесь продрогнуть, здесь достаточно тепло, – добавила она.
Кори скинула туфли и разделась до трусиков и бюстгальтера.
– Это можете не снимать, – сказала массажистка. – Теперь лягте на кушетку.
Кори легла и закрыла глаза. Анна начала массировать ей спину и плечи, предварительно натерев ароматным маслом ладони. Кори расслабилась и стала вспоминать свой вчерашний урок, представляя инструктором вместо Рикки Джеймса Астурио. Ей стало совсем хорошо, она задремала, убаюканная ритмичными уверенными движениями рук массажистки и приятными запахами, заполнившими кабинет. Солнышко, проникавшее в помещение через окно, припекало ей голову, все тревоги исчезли, на душе стало спокойно. Сильные пальцы Анны массировали ей ягодицы и бедра.
– Продолжайте лежать и ни о чем не думайте, – приговаривала массажистка вкрадчивым голосом, подбираясь все ближе и ближе к промежности Кори. По телу ее растекалось тепло, перед мысленным взором возникла оранжерея. – Не напрягайтесь, – сказала Анна. – Расслабьтесь...
Кори представилось, что ее ласкает Джеймс Астурио, и улыбнулась, глядя на белую стену массажного кабинета. Мысли о том, что было бы здорово залезть Джеймсу в штаны, вызвали у нее легкое волнение в промежности. Постепенно она увлажнилась, срамные губы набухли, по бедрам потекли соки...
– Вот и все, – удовлетворенно промолвила Анна. – На первый раз достаточно. К сожалению, мне не удалось добиться полного расслабления мышц подбрюшья, так что вам придется наведаться ко мне еще разок завтра.
Кори встала с кушетки, ощущая дрожь в коленях и сухость во рту.
– Хорошо, тогда до завтра, – сказала она, словно во сне.
– Одевайтесь и ступайте в кинозал, – с улыбкой сказала Анна, и Кори отметила, что она очень похожа на Томасину.
С трудом застегнув дрожащими пальцами молнию на юбке, Кори надела майку и, пригладив рукой волосы, вышла из кабинета, покачиваясь на высоких каблуках. В промежности у нее все дрожало, идти в кинозал ей совершенно не хотелось, из головы у нее не выходил Джеймс Астурио. Кори прошла по длинному коридору и замерла перед лестницей, услышав, как ее кто-то окликнул:
– Элалья!
