Её дыхание сбилось, отчего он почувствовал напряжение в паху и наклонился чуточку ближе. Разговор явно не помогал избавиться от чар Натали Дункан.
— Я скажу всё, что хочу, Хоук, а затем уйду, потому что имею на это полное право.
Вид у неё был несколько встревоженный, но далеко не такой напуганный, как неделю назад.
— Тогда знай, если играешь с огнём...
— Если играю с огнём, что?..
Удивительно. Она не уступала.
— Тогда начальнику пожарной охраны придётся прийти и усмирить огонь, — ответил он.
Теперь их тела практически соприкасались. Хоук уже позабыл, что они с Натали в зале не одни.
— Ладно... — ответила она, и его сердце пустилось вскачь. — В таком случае, мне придётся... — Он ждал, затаив дыхание. — ...прекратить играть с огнём, — завершила она, глядя ему прямо в глаза.
Смысл этих слов дошёл до его взбаламученного сознания только через несколько ударов сердца. Поняв, что она сыта их маленьким танцем, он убрал руки от стены и отпустил её.
Хоук проследил за её покачивающимися бёдрами, после чего на несколько мучительных мгновений привалился к стене, не желая показывать всему залу, какой эффект оказывает на него Натали Дункан.
Поняв, что наконец может без опаски повернуться, Хоук окинул взглядом зал и увидел Натали, занимавшуюся своим делом, как ни в чём не бывало. Это спокойствие взбесило его больше, чем всё остальное. Как у неё получается одну минуту играть горячую штучку, а следующую — замораживать холодом? Да что с ней такое?
День шёл к завершению. Натали вскарабкалась по лестнице, и джинсы так ладно обтянули её попку, что в голове Хоука появилось слишком много фантазий, совершенно неуместных в комнате, полной хихикающих детей.
Чёрт, да что это за напасть? — в который раз спросил себя Хоук. И снова мелькнула мысль призвать к ответу трёх любительниц совать нос в чужие дела, которые как раз с кисточками появились на сцене и, наклонив головы, наверняка замышляли очередную гадость.
Когда Натали забралась на верхушку лестницы и потянулась к потолку, чтобы подвесить звезду, он обеспокоился. Низ лестницы зашатался, и у Хоука тревожно замерло сердце. Она сейчас грохнется и проломит голову!
Отклеившись от стены, которую, по всей видимости, подпирал, Хоук метнулся к лестнице и схватился за низ, пытаясь придать ей устойчивость, за что удостоился лицезрения слишком близкой полоски нежной кожи, мелькнувшей на животе Натали, когда она подняла руки.
Только он начал брать под узду себя и собственные похотливые мысли, как послышался треск и лестница опасно накренилась. Он поднял глаза в тот самый миг, когда Натали слетела со ступеньки, на которой едва держалась. Отпустив лестницу, он вытянул руки и простонал, когда она безопасно приземлилась в его объятья и машинально обвила руками его шею.
— О боже!
Её глаза расширились, рот удивлённо раскрылся, щёки вспыхнули румянцем.
Хоук даже не думал, не колебался, а просто покрыл маленькое расстояние между ними. Возможно, потом он пожалеет об этом поступке. Чёрт, да он о нём точно пожалеет! Однако в этот момент, о да, просто обязан попробовать эти губы на вкус. Словно в трансе, он пробежался пальцами по её длинным красивым волосам и притянул её лицо к своему.
Хоук пытался взять себя в руки, но сдался, соприкоснувшись с ней губами и почувствовав, как изменилось её дыхание. Первое вкусовое ощущение было сродни взрыву ароматов... вишня... мята... и страсть. Чертовски много страсти.
Тесно прижавшись, он завладел её ртом. Не было ни борьбы, ни неловкости. Казалось, они созданы друг для друга. Он мог бы её целовать всю ночь напролёт.
Спустя ещё несколько секунд, он понял, что опасно близко подошёл к потере контроля, и лишь после этого отстранился. Когда её веки затрепетали и открылись, Хоук понял правду. Секс с этой женщиной неизбежен. И он неизбежно будет чем-то неописуемым. Борись с собой сколько хочешь, но это произойдёт. И скоро. От разбушевавшихся гормонов никуда не денешься.
— Прости. — Он неторопливо поставил её на ноги, после чего без лишних слов удалился, ни разу не обернувшись. Но если бы обернулся, заметил бы в глазах Натали панику. Заметил бы, как она тут же закрылась.
Конечно, он почувствовал на себе взгляды всех взрослых в комнате. Ну и хрен с ними! Плевать. Пора хлебнуть холодного пивка, а потом он, возможно, надаёт себе подзатыльников за то, что вёл себя как дурак.
Натали тайком удрала из спортзала. За детьми начали приходить родители, а смотреть им в лицо она сейчас не могла. Ей надо было убраться, убраться подальше от любопытных глаз.
Ни разу в жизни она не обменивалась поцелуем с мужчиной в общественном месте, да и не так уж много раз целовалась за свои двадцать три года, хотя кое-что и было. Однако прошлый опыт совсем не подготовил Натали к тем чувствам, что охватили её от простого прикосновения губ Хоука.
Хоть и почти в тумане, она добралась до своей классной комнаты и надела новую толстую куртку и сапоги. До дома всего десять минут пешком, но этого хватит, чтобы избавиться от паутины в голове.
Снаружи Натали с раздражением заметила, что к ней приближается Мэгги. Женщина её уже заметила и неприятной встречи было не избежать. Итак, хотя сердце грохотало и падал снег, Натали ждала, пока до неё доберётся мать Хоука. Оставалась единственная надежда, что та не заметила поцелуй. Но не с её удачей.
— Уже нас покидаете? — Улыбка Мэгги была милой и непроницаемой.
— Да, надо подготовить план урока на завтра. — Отвечая на улыбку Мэгги, Натали постаралась как можно убедительней изобразить собственную.
— Наверняка вы сейчас так загружены! Новая работа учительницы, да ещё этот спектакль. Бедняжка.
Натали расслабилась. Похоже, Мэгги не видела поцелуй. Слава тебе, Господи!
— Да, есть немного, но всегда лучше быть занятой, чем не знать, куда себя деть.
— Вот и я такая же. Сколько вам понадобится времени на этот план?
Натали вопрос показался невинным и не вызвал никаких подозрений, так что она ответила честно:
— Приблизительно час, но мне ещё позарез необходимо заглянуть в гастроном. Есть у меня свойство вспоминать о покупках, лишь когда дома почти ничего не осталось. Могу подолгу жить только на китайской лапше и макаронах с сыром из микроволновки.
Натали не стала добавлять, что её остальной рацион преимущественно составляет замороженная пицца и сосиски в тесте. Мэгги принадлежала к тому типу женщин, которые пришли бы в ужас от этого печального известия.
— О, милая. Нельзя так питаться. Приходите к нам сегодня на обед, я настаиваю.
