Оружие его и смешило, и, почему-то, вгоняло в ужас, граничащий с паническим, но приходил этот ужас не сразу, а постепенно. У этого щуплого молчуна был трёхгранный, тонкий и гибкий, как язык змеи, ещё длиннее, чем у варваров, меч - а уж куда длиннее-то! Он был подстать хиляку - много тоньше спаты легионеров, которая немного короче варварских мечей. Но орудуют солдаты и спатами, и короткими гладиусами будь здоров, да помри скорее! А в левой руке у чёрного человека с бледным, как у ламии, лицом - обычная на вид полированная деревянная палочка - вот она-то и внушала ужас, хотя такой тонкой палочкой если только глаз дикарю выколоть, на большее-то её и не хватит. Игрушка, что ли? Но куда ему, этому Снепиусу Северусу, в его-то двадцать восемь - тридцать играть! Значит, оружие ещё одно, тоже невиданное.
Но, всё же, солдаты Кесаря держались тесной группкой, а наследник дома Снепиусов уверенно шёл в одиночестве, будто бы видя в сгущавшихся сумерках так же хорошо, как и при свете садившегося уже солнца.Он и был-то похож на рысь перед броском - такой же гибкий, такой же собранный, с мягкими кошачьими повадками, но не домашней, а дикой кошки, и, похоже, как кошка, видящий в темноте.
Он-то, этот Снепиус Северус Малефиций, а он сразу сказал, чтобы называли его только так, своим нечеловеческим зрением и нашёл невидимый солдатам источник, но, странное дело, рога у него не было, а вместо него висела на поясе вторая фляга, поменьше. Поэтому он просто посмотрел пустыми, холодными, замогильными глазами на легионеров, не обращаясь ни к кому лично, хоть они и назвали свои имена, и повелительным, властным голосом, таким, коему нет сил сопротивляться, сказал:
- Дай сигнал, что вода есть. И вы, вот вы, двое, ступайте за чаном - воды сейчас будет много, довольно и для умывания, и для питья, а вы можете идти сразу на привал.
И вот ещё что - ни один из вас четверых не побывает больше в Лондиниуме. Не бойтесь, это не значит, что в этом походе и вы умрёте, как товарищ ваш, но сражаясь.
Просто пути судеб ваших разойдутся вскоре после похода.
Снейп попросту заглянул в глаза одного из легионеров, а тот не сумел отвести взгляд, пока этот странный, очень хрупкий на вид мужчина не отпустил его, как-то приказав без слов, восвояси.
- Одним словом - сытый голодного не разумеет, это-то вам понятно?! - прикрикнул вдруг рассердившийся странный наследник такого правильного, отличного полководца, как Снепиус.
- Ступайте же все прочь, а я достану воду, - произнёс он неправильные, странные слова.
- Да есть ли сейчас вода? - скромно поинтересовался взявшийся за рог солдат.
- Сейчас увидишь, Фома неверующий, - непонятно выругался наследник Северус Малефиций Снепиус. - Только в обморок не падать, а то всё равно вода ключевая, подземная, в чувство быстро приведёт.
Он пробормотал какое-то полузнакомое слово, вроде «Отворись» или «Покажись», после легионеры и не упомнили точно, но одновременно со словом Снепиус Северус Малефиций сделал сложное движение деревяшкой. Из конца её, направленного вниз, выскочил и ударил в землю строго наведённый какой-то небесной, а, может, силой Аида, очень сильный порыв ветра, в этом солдаты могли бы поклясться даже самому Божественному Кесарю, допусти их кто к нему. Земля под этим сильным, но каким-то ненастоящим, как им всем потом показалось, ветром, расступилась и странный наследник - чародей, теперь в этом не было сомнения, отбежал десятка на два шагов, а вот солдаты замешкались, и их тут же окатило целым фонтаном ледяной воды, бьющим прямо откуда-то из-под земли.
Когда содаты, наконец-то, пришли в себя, они разбежались, кто куда, главное, подальше от этого невесть откуда взявшегося колдовским образом источника - да можно ли пить из него, не отравишься ли, не ядовита ли чародейская вода для кожи и плоти, не разъест ли, не покроются ли они лишаями?!
Трубач изумлённо смотрел на почти сухого - не то, что он и его парни, мокрые до нитки, наследника Снепиуса и не позавидовал своему военачальнику, имеющему в сыновьях, да ещё и законных, колдуна.
- А можно ли простым смертным пить эту воду? - спросил он, самый смелый и безбашенный из четверых.
Да и неподалёку шастающие солдаты подошли посмотреть на чудо - видели же, что никакого фонтана не было и вдруг стал.
- Вот, смотрите, я умываюсь этой водой - да, она холодней, чем из реки, зато не пахнет тиной и ряской. Вот, глядите - с моей кожей ничего не случилось. - говорил Снейп.
Но солдаты обступили его группкой, к ним подтягивались другие, более дальние пятёрки подходили поближе потому, что фонтан заискрился в последнем, ярко-красном луче уже зашедшего под горизонт солнца. Казалось, что это кровь, а не водица хлещет бурным потоком - кровь Гайи* .
Среди легионеров передавался такой ужасный слух о том, каким именно образом был получен источник подземной, не имеющей такого естественного выхода на поверхность, как родник или ключ, воды, несомненно, чародейской, магической, что в толпе солдат началось несанкционированное волнение.
Снейп почувствовал себя сейчас очень одиноко, посреди враждебно настроенных, вооружённых колющими не хуже его рапиры гладиусами и рубящими спатами, солдат Кесаря. Всё-таки он зря продемонстрировал этим недоумкам, о которых был большего мнения, своё особое искусство лозоходца. Вот только вместо обычной лозы была у него волшебная палочка, не только указывающая на ближайший и доступнейший пласт артезианских вод, но и с помощью заклинания открывающая этот источник.
Поэтому Северус решил сразу положить конец слухам, рассказав почти-что-правду:
- Да, я - Снепиус Северус Малефиций, - произнёс он без запинки, - чародей, маг. У меня в руках вол …
- Подожди, о высокорожденный брат мой Северус! - раздался взволнованный голос Квотриуса, тоже поспешившего со своей четвёркой к источнику, прежде невиданному, а, значит, сотворённому его возлюбленным братом. Он видел толпу, слышал взволнованные голоса солдат и понял, что не к добру всё сие.
- Не рассказывай недостойным невежам сим… всего сокровенного! Молю! Они же готовы растерзать тебя!
Квотриус локтями проделывал скорый путь сквозь толпу, и вот он уже встал рядом с почему-то обидевшимся на него братом, но сейчас он спасёт своего возлюбленного Северуса, и обида уйдёт. Главное - спасти жизнь высокорожденного брата! Да, всё же брата! И никакие времена их не…
Он вырвал из некрепко зажатой в не той, левой руке, волшебную палочку, а так как злости на весь этот проклятый мир, в котором теперь нельзя жить - ведь отвернулся от него брат старший! - было достаточно, он сделал те самые отточенные пассы, мастерским выполнением которых поразил Северуса ещё дома, ещё до… той, последней, самой прекрасной, ночи, произнося коротко, зло и отчётливо, направляя палочку на первых попавшихся под горячую руку к «раздаче»:
