Они домчались до поместья Патчеттов немыслимо быстро. Джейд выскочила из пикапа, едва он затормозил. Бегом поднялась по ступенькам и пересекла веранду. Диллон следовал за ней до самой входной двери.
– Грэм!
Только эхо отозвалось от стен и потолка.
– Он где-то здесь.
Обстановка парадной гостиной выглядела обманчиво невинной, словно театральная декорация. На низеньком столике были расставлены серебряный чайный прибор, вазочки с бисквитами и джемом, свежий фруктовый компот. На большой деревянной тарелке лежали ломтики тончайше нарезанной запеченной ветчины. Но все было нетронуто.
Майраджейн восседала в кресле с высоким изголовьем, ее цветастое платье никак не сочеталось с узорами обивки. Нанесенный неумелой рукой румянец выглядел на бледном, морщинистом лице как два расплывчатых пятна. На коленях лежала пара белых нитяных перчаток. На ней была нелепая шляпа… Убийственный, ненавидящий взгляд был устремлен на Джейд.
Сидящий в инвалидном кресле Айвен казался бесформенной массой, прикрытой лишь больничной одеждой. Он улыбался хитро и злобно. Его глубоко запавшие глаза походили на двери в ад.
Несмотря на свой распухший нос и разбитый подбородок, Нил выглядел таким же выхоленным и невозмутимым, как всегда. Одетый в серые брюки в полоску и розовую оксфордскую рубашку, он стоял возле мраморного камина, небрежно опираясь на резную облицовку. В руке он держал, слегка покачивая, высокий стакан, наполненный, видимо, «Кровавой Мэри». [7]
Джейд окинула всех быстрым взглядом, потом остановила взор на своем сыне, сидящем одиноко в сторонке на стуле. Она подошла к нему.
– Грэм, с тобой все в порядке?
Он вскочил со стула, развернул его и поставил между ними. Его дрожащие руки сжимали спинку стула, украшенную вырезанными по дереву цветками кизила.
– Отойди от меня! Я тебя ненавижу! Джейд отпрянула, – Грэм! Что ты говоришь?
– Ты позволила ему умереть. Я мог помочь ему, но ты не позволила мне это сделать, поэтому он умер.
– Кто?
– Хатч, – сообщил ей Нил. – Его больше нет с нами.
Джейд была ошеломлена. В голове мелькнула мысль о Донне Ди, она почувствовала легкую жалость к ней.
– Хатч умер?
– Донна Ди сообщила нам эту печальную новость по телефону вчера поздним вечером.
– Ты убила его! – вскричал Грэм.
– Не смей разговаривать с матерью в таком тоне, – резко произнес Диллон.
– А вы, а вы заткнитесь! – неистовствовал Грэм, изо всех сил пытаясь не разреветься, как маленький ребенок. – Она проститутка. Теперь вы тоже это знаете. Должно быть, она трахала вас всю ночь.
– Хватит! – рявкнул Диллон.
– Я как дурак надеялся, что вы поженитесь. Сегодня утром я поехал к вам, чтобы сказать, что буду этому рад. Но теперь этого не будет, потому что теперь вы знаете, что моя мать шлюха.
– Грэм, выслушай меня, – сказала Джейд, – я…
– Нет! Ты самый плохой человек, которого я только знаю. Ты позволила умереть человеку, который, возможно, был моим отцом. Я мог пожертвовать ему свою почку, но ты даже ничего не сказала мне.
– Но почему ты так думаешь? Он мог вовсе и не быть твоим отцом!
– Вот поэтому ты и есть проститутка! – Грэм показал на Айвена и Нила. – Они рассказали мне, что моим отцом могли быть три человека. Они сказали мне, что ты имела дело с ними всеми. Двое из них сейчас мертвы, и я бы никогда даже не узнал об этом из-за тебя. Эта старая леди может быть моей бабушкой. Только ты не хотела, чтобы я даже познакомился с нею.
– Да, я не хотела, чтобы ты знал своего отца.
– Почему? – вскричал он.
– Потому что он совершил грех.
– Грех? – Грэм запнулся. – Я не верю тебе.
– Это правда.
– Ты лжешь. Ты бы никогда ничего не сказала мне о моем отце, потому что тебе было стыдно. Я больше никогда не поверю тебе. Никогда.
Вчера Джейд думала, что ее враги потерпели поражение. Но теперь они воспрянули и мстят ей. Они оказались достаточно умны, чтобы ударить ее в самое уязвимое место – Грэм.
Она читала на его юном лице страх, смущение и муку. Весь мир вокруг него обрушился. Ее образ в глазах сына был вдребезги разбит злобной ложью. Если она немедленно не вернет Грэма, то почти наверняка потеряет его навсегда.
Только правда способна вернуть его.
– То, что они тебе оказали, Грэм, правда. Любой из трех мужчин может быть твоим отцом. Потому что они втроем изнасиловали меня. Я родила тебя после того, как была изнасилована тремя мужчинами.
Из его губ вырвался сдавленный вздох.
– Я никогда не хотела, чтобы ты узнал об этом, потому что не желала, чтобы ты нес на себе это пятно. Я не хотела, чтобы ты корил себя за то, в чем нет твоей вины. То был их грех, Грэм. Их. Не мой, и, конечно же, не твой.
Джейд подошла к нему ближе.
– Я бы не сказала тебе об этом и сейчас, если бы не страх, что, не сделав этого, потеряю твою любовь и доверие. Ты должен поверить мне. Эти трое мужчин отняли мою девственность и опоганили юность. Они отняли у меня мою первую, прекрасную любовь, мальчика по имени Гэри Паркер. Он убил себя после того, что они совершили. Твоя бабушка бросила нас после того, что случилось.
Джейд подняла руку.
– Я не позволю им отнять и тебя, Грэм. Они извратили факты, чтобы я выглядела плохой. Но я никогда не была плохой. И ты никогда не был. Я люблю тебя. Я знаю, что ты любишь меня. И потому ты должен поверить, что все, что я говорю тебе, – правда.
Грэм с подозрением взглянул на Патчеттов, потом снова встретился взглядом с Джейд.
– Ты была изнасилована?
– Это так. Мне было всего восемнадцать. И единственно хорошее, что из этого последовало, – ты.
Он колебался лишь мгновенье, потом отбросил прочь стул и кинулся к ней. Джейд схватила его и так тесно прижала к себе, словно никогда больше не хотела выпускать его из своих объятий.
– Он остановил меня на дороге… Он сказал, что ты будешь здесь, мама… Он сказал, что я должен пойти с ним…
– Я знаю, каким убедительным он может быть.
– Прости, что я наговорил тебе эти вещи. Я так не думаю.
– Я знаю… – Через плечо Грэма Джейд с отвращением взглянула на Нила. – Мы любим друг друга, и ничто не может изменить это. Никогда.
Диллон обнял их обоих.
– Пошли отсюда к чертям…
Они направились к выходу.
– Не торопитесь, – сказал Нил, – мы еще не кончили. Мы должны еще многое обсудить с Джейд, что вас не касается, Берк.
Джейд ответила раньше, чем Диллон успел раскрыть рот.
– Мне нечего обсуждать с тобой, кроме возможного обвинения в киднэппинге. [8]
– Но нельзя похитить своего собственного ребенка, – сказал Нил.
– Что он имеет в виду, мама?
– Бьюсь об заклад, ты бы хотел встретить своего настоящего папу, – обратился к Грэму Айвен. – Разве не так? Узнать своего папу и своего дедушку?
– Хватит! – вскричала Джейд. – Или вы мало напакостили для одного дня?
Грэм бросил на Нила яростный взгляд.
– Значит, это вы были тем другим? Вы насиловали мою мать?!
– Так она утверждает, – мягко возразил Нил. – Но теперь ты должен знать, как лгут женщины, сынок!
– Не называйте меня так!
– Все было совсем иначе, Грэм. Не так ли, Джейд? – спросил он, подмигнув ей.
– Ты омерзителен. – Джейд взяла Грэма за руку и повернулась, чтобы уйти. Но тут всех ошеломила Майраджейн, поднявшись на ноги и впервые заговорив.
Ткнув длинным, высохшим пальцем в Грэма, она завопила:
– Он Коуэн! Я вижу в нем моего отца! Это сын Ламара, и он нужен мне!
– Вы не получите его. – Джейд взглянула сначала на Айвена, потом на Нила. – Зачем вы втягиваете ее в это дело? Чтобы ухудшить положение?
Ответил Айвен:
– Если это мальчик Ламара, то Майраджейн имеет на него права так же, как и мы, если он от Нила.
Майраджейн пересекала комнату, приближаясь к ним. Глаза ее пылали фанатичным огнем.
– Он моя плоть и кровь! Он Коуэн! Он один из нас!
