Скай не сказала своему зятю, что знает о его любовнице, достаточно хорошенькой девице по имени Аланна Вит. Она была дочерью того серебряных дел мастера, в дом которого графа Брок-Кэрнского принесли после его ранения и которая выхаживала его вместо Велвет. Скай считала, что лучше разлучить Алекса с его прелестницей до того, как домой вернется ее дочь. Конечно же, у Алекса будет возможность поразвлечься с любой девушкой у себя в поместье, чем он, без сомнения, неоднократно занимался в прошлые годы, но Аланна Вит может стать гораздо большей опасностью для счастья ее дочери, если Алекс останется здесь. Отсылая его домой в Шотландию, она положит конец их взаимоотношениям, а госпожа Аланна найдет себе другого покровителя.
— Хорошо, я поеду, наконец согласился Алекс. — Мои люди будут только рады попасть домой. Они больше года ждали, когда же я им это разрешу. Вы правы. Мне нечего делать здесь, в Лондоне. Однако есть одна проблема, о которой должна знать ваша Дейзи. Мой слуга Дагалд женился на ее дочери Пэнси по нашему старинному шотландскому обычаю за месяц до того, как они исчезли вместе с Велвет. Он будет рад узнать, что его подружка тоже в безопасности и возвращается домой. Он вроде бы и на самом деле влюбился в эту разбитную девчонку.
Скай улыбнулась:
— Я передам ей и Брэну. Думаю, что вашему Дагалду стоит переговорить с ними и получить их благословение, хотя бы из вежливости. Бран Келли обожает всех своих детей, но Пэнси, старшая, всегда была его любимицей.
Алекс кивнул:
— Я прослежу за этим.
— Да пребудет со всеми вами счастье. Мурроу, помирись с Патриком. Я не хочу, чтобы вы ссорились. Что сделано, то сделано.
— Мы не будем ссориться, матушка, но я не могу простить Патрика, пока Велвет не очутится дома, — проворчал Мурроу, сердито глядя на своего младшего брата.
— Ведь не я же увез Велвет из дома, — пробормотал Патрик, жарко покраснев.
— Может быть, я закатил ей истерику по поводу того, что ее мужа якобы убили?! — ответил Мурроу, сжимая кулаки.
— Хватит! — прорычал Адам де Мариско своим приемным сыновьям. — То, что вы переругиваетесь между собой, не поможет моей дочери вернуться домой. Убирайтесь отсюда оба!
Братья поклонились своему отчиму и, по-прежнему бросая друг на друга сердитые взгляды, вышли из комнаты.
Скай открыла объятия своему супругу, и какое-то время они стояли обнявшись. Они любили свою дочь сверх меры и слишком ее оберегали. Наконец Скай тихо сказала:
— Она все это переживет, моя любовь. Разве она не маленькая часть нас обоих? А сколько мы всего пережили в жизни, Адам? Велвет вернется к нам! Я знаю!
— Ты представляешь, через что ей пришлось пройти? — Он чуть ли не застонал. — Господи, Скай! Она же так невинна!
— Она уже давно замужняя женщина, Адам, — напомнила Скай своему мужу. — И соответственно давно не невинна.
— Моя маленькая девочка, — прошептал он. — Моя бедная маленькая девочка.
— Адам! — Голос Скай ворвался в его сознание, как освежающий шторм. Он посмотрел на нее глазами, полными слез. — О, Адам, — проговорила Скай, — она и для меня осталась маленькой девочкой и так же дорога мне, как все остальные мои дети, пожалуй, даже дороже, ведь ее рождение стало для нас таким чудом. Она вернется к нам! Я в этом уверена!
Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Брэн Келли, старший капитан торговой компании Скай.
— Дейзи все рассказала мне, — произнес он. Суровый капитан как-то осунулся и постарел. — Будет быстрее, если я доберусь на лошадях до Девона! А оттуда поплыву на корабле, миледи.
Скай кивнула:
— Правильно.
— Тогда я отправляюсь в путь, миледи, — сказал капитан и, поклонившись им обоим, вышел.
Брэн Келли скакал без отдыха от Лондона до Бидфорда, где принял команду над одним из судов флота О'Малли — Смолл и отплыл на нем в Ирландское море, огибая мыс Клир. На западном побережье Ирландии, на острове Иннисфана, он сможет узнать, где найти Майкла О'Малли, епископа Мид-Коннотского. Майкл стал епископом после смерти своего дяди Симуса.
Ему улыбнулось счастье — как раз в это время епископ навещал свою мать в их родовом поместье. Узнав о судьбе своей племянницы и дочери Брана Келли, Майкл О'Малли собрался в момент и через две недели уже был в Лондоне. Епископ Мид-Коннотский, некогда высокий тоненький юноша с девичьим румянцем на щеках и с рано появившимися залысинами, теперь превратился в грубовато-прямодушного мужчину с пронзительными голубыми глазами, коротко остриженными волосами, как это предписывал его сан, и исходящей от него вселенской самоуверенностью. Щеки у него, правда, так и остались розовыми, как в детстве. Его сестра Скай еще пятнадцать лет назад заставила его стать главой клана О'Малли, несмотря на его сан. Иногда ему становилось даже смешно, что он наконец-то обрел то, что ему полагалось по праву.
Его отец умер, когда он был совсем маленьким, и зная стремление Майкла стать священником, он завещал своей дочери Скай приглядывать за ним. Скай же, однако, и так достаточно долго несшая на своих плечах всю ответственность за их огромную семью, отказалась вводить его в права наследования. Вместо себя Майкл предложил племянника, но не сказал которого — из боязни, что тот слишком много о себе возомнит, узнав о таком наследстве. Однако приватно он обсудил этот вопрос со Скай, и они сошлись во мнении, что лучше всего на эту роль подходит второй сын их единокровного брата Брайана, Ахерн. Майкл О'Малли дожидался, когда его племянник подрастет и лучше узнает жизнь.
— Ты когда-нибудь изменишься? — спросил он у своей сестры, крепко обнимая ее, чем сразу же напомнил ей их отца.
Глядя на него, она поняла, что, несмотря на свои необъятные размеры, он и правда очень похож на отца, хотя никогда и не замечала этого раньше.
— Ты вдруг напомнил мне папу, — сказала она.
— Да, и Анна говорит мне то же самое. Наша мачеха, кстати, посылает тебе привет. — Он улыбнулся. — Я так понял, что мне надо ехать в Париж.
— А потом в Индию, братец, — спокойно сказала она.
— Для человека, никогда не выезжавшего даже из Ирландии, если не считать коротких периодов учебы в Риме и Париже, это не близкий путь, сестрица Скай! — Он плюхнулся в широкое удобное кресло поближе к камину и принял от подскочившего слуги бокал вина.
— Ты — наша единственная надежда, Майкл. Если бы столица Моголов стояла на берегу океана или хотя бы недалеко от побережья, мне не понадобилась бы твоя помощь. Но она — в глубине страны. Иезуиты пользуются большим влиянием при дворе Акбара. Им надо втолковать, что мою дочь вовлек в это несчастье один из них, дело их чести — вызволить ее.
— Придется хорошо заплатить. Ты знаешь об этом, Скай?
— Я всегда плачу за все, Майкл, но в сундуки иезуитов не попадет ни пенни, пока моя дочь у Могола! Позаботься, чтобы твои друзья в Париже поняли это.
— А как насчет мужа моей племянницы? Он также заинтересован в том, чтобы вызволить свою жену из этого, как я понимаю, весьма не скучного в определенном смысле плена?
— Да, — кратко ответила Скай, и что-то в ее тоне заставило Майкла О'Малли отказаться от дальнейших разговоров на эту тему.
— Я не совсем уверен, — сказал он, — что абсолютно ясно понимаю, как Велвет очутилась в таком положении. Что она делала в Индии с Мурроу и где был в это время ее молодой муж?
— Все это произошло из-за чудовищной глупости, неуемной гордости, слухов, недопонимания и прочей ерунды, которые, правда, в других обстоятельствах иногда приводят и к началу войн.
— Иными словами, из-за обычных человеческих отношений, — рассмеялся он. — Ну, ну, продолжай.
Скай рассказала историю злоключений Велвет. Майкл слушал с неусыпным вниманием и ни разу не прервал ее, пока она не дошла до того места, как португальский губернатор отправил ее в качестве подарка Великому Моголу.
— Что это нашло на губернатора, как он мог решиться на такой ужасный шаг? — недоверчиво спросил Майкл.
— Когда Адама и меня захватили в Бомбее португальцы, они какое-то время держали нас отдельно друг от друга. Губернатор поселил меня в своем доме и начал приставать ко мне с весьма недвусмысленными предложениями, которые я с негодованием и весьма твердо отвергла. Тогда меня вместе с Адамом бросили в местную тюрьму, ужасное место, но там по крайней мере было гораздо безопаснее.
