— Господи, кошка. Накормлю я тебя. Просто дай мне минутку, чтобы найти одежду.
Я был голым, и вчерашний костюм — не вариант. Благодаря лазанью по деревьям и баюканью перепачканной сажей Слоан мой костюм отправился к праотцам.
Пока кошка упрямо путалась у меня между ног, я порылся в шкафу Слоан и нашёл пару бледно-розовых спортивных штанов, которыми мне придётся довольствоваться. Я натянул их на бёдра, так что швы чуть ли не трещали, а затем вытащил толстовку, которую она предложила мне, когда я пришёл к ней домой.
Толстовка бывшего парня. Я собирался взять её с собой и удобненько выбросить в мусорное ведро.
— Бл*дь, — пробормотал я, глядя на своё отражение в зеркале в полный рост.
Сзади брюки едва прикрывали верхнюю часть моих ягодиц. Спереди тонкая, обтягивающая ткань сделала всё возможное, чтобы подчеркнуть очертания моего члена.
— Мяу, — сказала кошка, и в её голосе послышалось самодовольство.
— Давай больше никогда не будем говорить об этом.
Мы вместе тихо спустились вниз, где кошка впала в настоящую истерику, завывая на меня, как будто она была избалованной наследницей, а я — некомпетентным официантом.
— Я хочу приготовить завтрак для Слоан, а не для тебя.
На Мяу-Мяу это не произвело впечатления, и она прищурила свои жёлтые глаза, глядя на меня.
— Ладно. Я тебя покормлю. А потом ты не будешь путаться под ногами у меня, а я не буду путаться под ногами у тебя. Договорились?
Я воспринял медленное моргание как обязывающий контракт и отправился на поиски кошачьего корма. Я насыпал среднего размера горку сухого корма в миску в форме кошачьей мордочки, стоявшую на полу, и направился к кофеварке.
Запустив варку кофе, я уже на десять минут продвинулся в рецепте блинчиков и отправлял Петуле список вещей, которые мне понадобятся, поскольку в обозримом будущем я останусь здесь, и тут в дверь позвонили.
Чертыхаясь, я снял сковороду с плиты и, стараясь ступать как можно тише и быстрее, побежал к входной двери. Я чуть не влетел в дверь головой, когда кошка появилась из ниоткуда и на полном скаку проскочила передо мной.
— Ах ты, мелкая мохнатая мудила, — прорычал я, распахивая дверь.
Нэш и Лина стояли на пороге, вытаращив глаза.
— Если вы её разбудили, я надеру тебе задницу, — предупредил я Нэша.
— Эээ, — рот Лины был открыт, а глаза широко распахнуты и прикованы к месту пониже моего пояса.
Нэш прикрыл глаза своей невесте и подавил смешок.
— Что, чёрт возьми, на тебе надето?
— Единственное, что подошло, бл*дь.
— Нет, не подошло, — вклинилась Лина с истеричными нотками в голосе.
— Оставим в стороне мнения о гардеробе, какого хрена вы здесь делаете? — спросил я.
Нэш тут же посерьёзнел.
— Это по поводу пожара.
У меня внутри всё похолодело.
— Ты знаешь причину?
— Мы можем поговорить об этом внутри? — уклонился он.
— Ладно. Но если кто-то из вас разбудит её, тебя уволю, а тебе надеру задницу, — сказал я, указывая сначала на Лину, а затем на Нэша.
— Справедливо, — согласился Нэш.
Они последовали за мной в дом и на кухню.
— Сзади всё выглядит не лучше, — прошептала Лина.
Я попытался подтянуть штаны повыше, но преуспел только в том, что чуть не организовал себе растяжение яичек.
Она сдавленно рассмеялась.
— Господи, чувак. Имей хоть немного достоинства, — сказал Нэш, бросая в меня кухонным полотенцем.
— Мне пришлют одежду, — раздражённо сказал я. — Расскажи мне о пожаре.
— Подожди секунду. Почему ты открываешь дверь дома Слоан в таком виде? — спросила Лина, приходя в себя от веселья.
— Я провёл здесь ночь.
Она бросила на Нэша долгий многозначительный взгляд. Он закатил глаза.
— Чувак, сколько ещё раз ты собираешься всё портить? — спросил он меня. — Разве в прошлый раз мы не вбили в тебя немного здравого смысла?
Я скрестил руки на груди.
— По-видимому, нет. Говори.
— Буду честен. Мне нужно поговорить со Слоан. Ты можешь присутствовать здесь, если она разрешит, но я не буду говорить с тобой об этом напрямую.
— Это был поджог, не так ли? — спросил я. Эта мысль не давала мне уснуть всю ночь. Это единственное, что имело смысл.
— Поджог? — мы все обернулись и увидели Слоан, стоящую у подножия лестницы. На ней были гольфы и рубашка с длинными рукавами — жаль, я не заметил её, когда рылся в её гардеробе. Её волосы были собраны в узел на макушке. Сегодня синяк на лбу выглядел ещё более зловеще. Она выглядела такой хрупкой и красивой, что я забыл, как дышать.
— Привет, Слоани, — мягко сказал Нэш. — Как ты себя сегодня чувствуешь?
— Всё болит. Ты сказал, поджог, — повторила она.
— Это сказал мистер Стиляга, — сказал он, указывая на меня большим пальцем. — Но да. Следователи нашли доказательства того, что кто-то устроил пожар в задней части первого этажа, рядом с детским отделом.
Лицо Слоан оставалось бесстрастным, когда она пересекла кухню и направилась прямо к кофеварке.
— Вы, ребята, хотите кофе? Я хочу кофе.
Лина, Нэш и я обменялись взглядами.
— Конечно, дорогая. Я выпью кофе, — сказала Лина и пошла к ней.
Пока женщины пили кофе, я ударил Нэша по руке, а затем втолкнул его в столовую.
— Да. Какого. Хера? — потребовал я.
— Что какого хера? — спросил он, потирая бицепс.
— Прошлой ночью она чуть не умерла. Ты не думаешь, что мог бы сообщить эту новость чуть более мягко, придурок?
Его брови поползли вверх.
— Это ты, мудак, сказал «поджог», а не я.
— Кто это сделал? Мне нужны имена.
— На данный момент у нас нет подозреваемых, — чопорно сообщил Нэш.
— Чушь собачья.
— У меня есть.
Я повернулся и увидел Слоан, стоящую в дверях с кружкой кофе в руках. Лина стояла у неё за спиной.
— Кто? — потребовал я.
Она покачала головой, отчего пучок на её голове опасно покачнулся.
— Не-а. Сначала скажите мне, насколько серьёзны повреждения и сколько времени пройдёт, прежде чем мы сможем снова открыться.
Я оскалил зубы, и Нэш толкнул меня локтем.
— Пойди ей навстречу, — прошипел он себе под нос.
— Почему бы нам не поговорить за блинчиками, которые Люсьен готовил, когда мы его прервали? — предложила Лина.
Я раздражённо втянул вдох.
— Ладно, — проворчал я.
— Пожалуй, не стоит так сильно напрягать мышцы задницы, Люси. Возможно, ты задолжаешь Слоан новые брюки, — сказал Нэш, хлопнув меня по спине.
Она моргнула, затем её глаза за стеклами очков расширились, как будто она впервые заметила, что на мне надето.
— Это мои брюки.
— Я не уверена, что ты захочешь их вернуть. Под ними явно нет трусов, — весело предупредила Лина, когда мы всё гурьбой направились на кухню.
Я схватил Слоан за руку и развернул лицом к себе. Она уставилась на мою промежность, поэтому я приподнял её подбородок.
— Как ты себя чувствуешь?
— Устала. Тело ноет. И я очень, очень зла.
Зла — это хорошо. Злость лучше разбитости.
— Я найду того, кто это сделал, и заставлю его заплатить, — поклялся я.
— Нет, если я найду их первой, — ответила Слоан.
Она не поняла. Ещё нет. Но скоро поймёт. Я позабочусь об этом. Я протянул руку и заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо. Она выглядела уязвимой и в то же время такой свирепой. Пикси, готовая к битве.
Я наклонился, намереваясь коснуться губами её губ, но она отстранилась.
— Почему ты не пошёл в соседний дом переодеться? — спросила она.
— Потому что я не оставлю тебя.
Ни сейчас, ни когда-либо ещё.
Она закатила свои зелёные глаза, глядя на меня.
— Ты такой странный. И не думай, что если мы приняли ванну и ты испёк мне блинчики, то мы снова вернулись к прежнему положению дел, ковбой.
— Ковбой? — повторил я, изо всех сил стараясь не улыбнуться. Слоан Уолтон вернулась, и она была готова надрать кому-нибудь задницу.
— О, нет, здоровяк. Тебе лучше поскорее выбросить эту мысль из своей тупой башки. Между нами всё кончено, насколько это вообще возможно. Прошлая ночь ничего не значила.
