— Так, так, так. И кому принадлежит эта красота? — потребовал Стеф, проводя ладонью по кашемиру.
Чёрт.
— Никому, — быстро сказала я.
— Это Burberry? — спросила Лина, потянувшись к ярлычку за воротом. — Пожалуйста, скажи мне, что ты спишь с кем-то, у кого очень хороший вкус.
Мне стоило просто оставить это чёртово пальто на его чёртовом кухонном столе.
Наоми уткнулась лицом в ткань.
— Такое мягкое! И пахнет изумительно, — она подняла голову и нахмуренно поджала губы. — И знакомо.
Стеф, Джеремайя и Лина по очереди принюхались.
— Люсьен, — хором объявили они.
Все взгляды устремились ко мне.
Я повернулась к ним спиной и пошла с маргаритой и пиццей в гостиную — пространство, занятое разномастной мебелью, почти двухметровым камином с настоящими мраморными ангелами, поддерживающими каминную полку, и встроенной мебелью, вмещавшей в себя семейную историю.
Мои друзья следовали за мной по пятам, как выводок бешеных утят.
— Пожалуйста, скажи мне, что я найду его штаны под твоей кроватью, — сказала Лина.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты едва можешь ходить, потому что он обрушил на тебя свой сдерживаемый резервуар мужского тестостерона, — потребовал Стеф.
— Пожалуйста, скажи мне, что вы двое наконец-то осознали истинные чувства друг к другу! — взвизгнула Наоми.
Я бухнулась на полосатое кресло, которое сделалось мягким и поношенным после двух десятилетий задниц всей семьи, и поставила свой ужин и напиток на боковой столик с медной столешницей.
— О Господи, чудики вы. Он сегодня утром дал мне своё пальто, потому что было холодно, а он хотел, чтобы мне было достаточно тепло, пока я слушала, как он на меня орёт.
Наоми ахнула.
— Он орал на тебя на похоронах твоего отца?
— Звучит в его духе, — сказал Джеремайя.
Лина содрогнулась.
— Да уж, в офисе он тоже не славится теплотой и мягкостью.
— Да этот мужчина орал бы на меня даже на его собственных похоронах, — заметила я.
— Эта история только что приняла унылый поворот без обнажёнки. Я пошёл за маргаритой, — объявил Стеф и двинулся в направлении кухни.
— Так а за что он орал на тебя? Хочешь, я завтра на работе надеру ему задницу? — спросила Лина.
Лина ушла со своей часто опасной и вечно требовавшей разъездов работы страхового следователя и теперь на полставки консультировала в команде Люсьена, пока они с Нэшем планировали свою свадьбу.
— Я могу «нечаянно» побрить ему голову, когда он в следующий раз придёт на стрижку, — предложил Джеремайя.
— Я бы предпочла сама заняться надиранием задницы и бритьём головы. Чем вообще занимается его исследовательская команда? Ищет способы пытать детёнышей панд? — спросила я у Лины, надеясь сменить тему.
— Меня пока ещё не пустили во внутреннее святилище. Но на данный момент никаких следов пыток детёнышей панд, — она устроилась на синем кресле перед камином и закинула ноги на один подлокотник.
Наоми примостилась на диване и аккуратно разложила подставки под бокалы между стопками книг и свечами на деревянном журнальном столике.
Стеф вернулся с двумя галлонами маргариты и передал один бокал Джеремайе. Они присоединились к Наоми на диване, где Джеремайя комфортно закинул руки на плечи Стефа. Все выжидающе уставились на меня.
Если они хотели историю про Люсьена, то пришли не к той женщине.
— Что? — сварливо спросила я.
— Мы дадим тебе два варианта. Ты либо можешь поговорить о своём папе, либо ты можешь поговорить о Папочке Костюме, — сказал Стеф.
— Думаю, я хочу создать семью, — выпалила я и тут же затолкала в рот пол-куска пиццы, чтобы не давать себе говорить дальше.
Лина поперхнулась маргаритой.
— Значит, вариант номер три, — сказал Джеремайя, высоко вскинув брови.
— Что навело тебя на такие мысли? — спросила Наоми.
Я пожала плечами и продолжила агрессивно жевать.
— Не отвечай. Мы угадаем, — предложил Стеф. — Давайте посмотрим. Слоан решила, что пора заводить семью, потому что она уже беременна от итальянского миллиардера, путешествующего во времени.
— Вижу, ты послушал ту аудиокнигу, которую я советовала, — сказала я с набитым пиццей ртом.
— Может, просто ей уже тридцать с хорошим хвостиком, и гинеколог, который хотел как лучше, сказал «сейчас или никогда», — предложила Наоми, посмотрев на свою тарелку.
— Бинго, — заявила Лина, показывая на Наоми корочкой от пиццы. — Видишь, Стеф. У вас с Джером пенисы, которые стреляют спермой. У спермы нет срока годности, как у яйцеклеток. Чем дольше мы ждём с заведением детей, тем сложнее бывает зачать. Если бы ты был гетеросексуальной ориентации, то ты и в восьмидесятый день рождения мог бы открывать полный огонь по двадцатилетним вагинам.
Стеф поморщился и драматично отпил маргариты.
— Фу, гадость.
— Ты хочешь завести семью, или тебе кажется, что ты должна завести семью? — спросила у меня Наоми.
— Думаю, мне хочется, — ответила я. — Сегодня на похоронах я держала ребёнка своей кузины, и это, должно быть, пробудило мои дремлющие яичники или типа того. Мама и папа больше всего хотели иметь большую и шумную семью из нескольких поколений. Но папа перед смертью сумел насладиться только одной внучкой, потому что я была слишком занята преуспеванием в своей работе.
— Чувство вины — не лучшая причина заводить семью, мой сексуальный маленький библиотекарь, — заметил Стеф.
Джеремайя кивнул.
— Вынужден согласиться со Стефом. И не только потому, что мы встречаемся. Семья — это серьёзная затея.
Кому как не Джеремайе знать. Он происходил из огромной и шумной ливанской семьи.
— Я не хочу ребёнка из чувства вины, — фыркнула я. — Просто я вложила так много времени в развитие своей профессиональной жизни, что совсем забыла о личной жизни. Я хочу горячего мужа, который будет массировать мои ступни на диване и знает, что я поливаю пиццу острым соусом. Я хочу жаловаться о необходимости проводить субботние утра на футбольных матчах и печь три дюжины кексиков в полночь, потому что моя эгоистичная дочь-подросток забыла, что записала меня волонтёром.
— У тебя есть кандидаты на роль отца ребёнка? — спросила Лина.
— Ты делаешь приоритетом партнёра или ребёнка? — спросила неизменно практичная Наоми.
Я задумчиво хлебнула маргариты.
— В идеале? Партнёра. Но есть ли у меня время знакомиться с кем-то, влюблять его в себя, а потом беременеть, пока мои яйцеклетки не превратились в пыль? С другой стороны, если я начну с детей, то потом ограничу себе круг потенциальных мужей и упущу своего идеального партнёра. С третьей стороны, если человека смущают дети, то он не будет таким мужем, которого я хочу.
Моя умственная гимнастика откровенно утомляла.
Всё было бы намного проще, если бы я завтра вышла за дверь и встретила идеального парня. Но в реальности если я выйду за дверь, то встречу только угрюмого типа в костюме. Мужчину, которого я любила ненавидеть.
— Ладно, это слишком много всего, — сказала Лина. — Давай разбираться по очереди. Ты зарегистрирована на сайтах знакомств?
— Нет.
— Серьёзно? — спросил Стеф. Они с Джеремайей озадаченно переглянулись как пара.
— Как ты знакомишься с мужчинами? — спросил Джеремайя.
— Не знаю. естественным путём? — уклонилась я.
— Ну, естественный путь до второго пришествия не сделает свою работу, — объявила Лина.
— Я бы хотела отметить, что ты встретила своего жениха, когда приехала в город и поцеловала его брата, — я повернулась к Наоми и Стефу. — А вы двое встретили своих мужчин, войдя в кофейню и барбершоп соответственно.
Стеф приподнял свой бокал.
— Тогда можешь начать входить во все заведения и целовать любого носителя пениса в радиусе пятидесяти миль. Или же ты можешь скачать приложение и составить отменный профиль.
Я застонала.
— Среди местных есть кто-нибудь, с кем ты хотела бы встречаться? — спросила Наоми, уже держа ручку над бумагой.
