— Зачем подошёл? — Спросила грозно, словно могла его этим напугать, а он со мной на равных разговаривал. И не думал таиться, говорил чётко и быстро.
— А зачем ты смотрела на меня?
— Так все смотрели. — Пожала плечами я.
— Смотрели все, а взгляд не отвела ты одна. Так, что хотела?
— А ты только для этого подошёл?
— А для чего ещё? — Развеселился он, а в глазах вызов. Кому? Мне?..
— Я всегда прямо в глаза смотрю. — Соврала и не заметила. Уже давно перешла все границы дозволенного, и все свои принципы оставила далеко позади.
— Почему? Разве ты не знала, что это многим не нравится.
— А мне не интересно чужое мнение. И скрывать нечего. Как хочу, так и смотрю.
Он мягко рассмеялся, глядя в пол, видимо, если бы на меня смотрел, хохотал бы громко и долго. Взглянул с хитрецой.
— Я жену себе такую хочу… — Подождал, пока я раскраснеюсь. — Чтобы ей скрывать было нечего. Как, пойдёшь за меня, когда подрастёшь?
— Когда я подрасту, ты станешь старым никому не нужным импотентом, понял?!
Припомнила я давнишний разговор очередной соседки с её престарелым любовником. И рада бы язык прикусить, да не успела. Главное на тот момент было страха своего перед ним не показать, а он смотрел с интересом.
— Да понял. — Слишком спокойно ответил, и мне действительно стало страшно от такого его спокойствия. — Только…Нет. Не важно.
С карусели спрыгнул, сделал шаг, а потом вернулся и над моим плечом навис. Сердце вниз ухнуло, и даже глаза от страха закрылись.
— Ладно, Галя, что с тебя взять, ребёнок, но на будущее посоветую с незнакомыми дядями таких борзых разговоров не вести, иначе этот очаровательный носик, — щёлкнул меня по носу, заставляя вздрогнуть, — может ни за что пострадать.
Постоял так ещё, наверно заметил, что я боюсь, что глаза зажмурила и веки сильно сжала. Снова заставил вздрогнуть, когда ногу свою рядом с моей на карусельной площадке устроил. Я на колено, обтянутое чёрной джинсовой тканью уставилась, а взгляд непроизвольно выше ползёт…
— Не идёт тебе это. — Произнёс он задумчиво и одним пальцем по щеке провёл. Я попыталась отстраниться, а он тогда резко за резинку на моих волосах дёрнул, высвобождая их. Волосы разлетелись от очередного порыва ветра, я пыталась их поймать, а Шах стоял и наблюдал за этим действом, всё так же надо мной нависая.
— Ты не пацанка. И деловитость свою брось. — Заговорил строго. — Образ тургеневской девушки — это твоё.
— Они все некрасивыми были. — Возмутилась я и встретилась с ним глазами. На всю жизнь их цвет запомнила. Да. Светло-зелёный малахит с красивыми разводами с виде тёмных прожилок. Задержала дыхание, когда в этих глазах отобразился смех.
— А ты красивая. — Кивнул, соглашаясь. — Только не о том говорю. Когда цель у тебя будет, тогда и беситься перестанешь. А сейчас, — провёл по выбившейся пряди волос, теребя её пальцами, — сейчас косу заплети. Заревную, если кто ещё увидит всё это великолепие.
И на этом к своим друзьям вернулся. Видеть я этого не могла, потому что так и сидела неподвижно, удерживая в кулаке густые пряди, только по гулу парней и можно было понять, что происходит. А вскоре всё стихло и они разошлись. Я резко обернулась и, никого не заметив, быстрым шагом пошла к подъезду. Там, прямо на входных дверях столкнулась с бабулей, которая, держась за сердце, с непривычно растрёпанными волосами, бежала навстречу. Молча окинула меня взволнованным взглядом, несколько раз открыла рот, набирая в грудь побольше воздуха, а потом прижала к себе, придерживая за голову. Отпрянула, ещё раз оглядела с ног до головы, придерживая холодными ладонями за обе щеки, а уже потом, крепко взяв за руку, повела в квартиру, проигнорировав лифт. Я так поняла, она из окна видела, что я не одна.
Так и вышло: не успели мы в квартиру войти, как бабуля громко дверью хлопнула и, отойдя от паники, сдвинула брови на переносице.
— Галя, что этот мужчина хотел от тебя? — Вроде и грозно спрашивает, а у самой голос от напряжения звенит.
— Ничего, ба. Он просто так подошёл.
— Ну, конечно, видела я это ваше просто так, — проговорила торопливо и за руку меня к дивану отвела, сама села и меня притянула, — скажи честно, он приставал к тебе?
— Да с чего бы? — Попыталась оправдаться я, но вышло неуверенно, бабуля так точно не поверила. Внимательно смотрела в мои глаза. — Ба, он, правда, не приставал. Не знаю, зачем подходил, он мне ничего не сделал.
— Я видела, как он что-то говорил тебе на ухо. — Едва не плача, умоляюще смотрела бабуля. Только в этот момент я поняла, что она боится. Это я, безголовая, и не сразу поняла, что к чему. А Бабуля знает, чего бояться стоит, поэтому и колотится сейчас, за внучку беспокоясь. — Видела, как волосы трогал… что хотел, спрашиваю я у тебя?! — Едва ли не прокричала, и я сама испугалась. Стала перед ней на колени.
— Ничего не хотел, ба, и не трогал меня, правда. Резинка с волос слетела, а он сказал, что такие волосы в косу надо заплетать. Вот и всё! — Твердила эмоционально, сама уже едва от слёз сдерживалась. — Сказал, чтобы не хамила больше никому, что тургеневская барышня я, а не пацанка. Всё. Не трогал, не приставал, не намекал. Наоборот, сказал, как вести себя, чтобы и другие не приставали.
— Хорошая моя, знала бы ты, как я волнуюсь. — Погладила она меня по волосам. — Иди. Заплетай косу. Раз сказал, что так не пристанут, — вяло улыбнулась, — значит, знал, что делает. Кто это был хоть? Никогда его в нашем дворе не видела. Не похож на рожу эту бандитскую. Видишь, и не приставал…
— Не знаю, кто он, не представился. К Паше с остальными пришёл как раз когда я девчонок провожала.
— И хорошо. Хорошо, что не представился, значит, не планирует больше подходить.
Она медленно встала, расправила фартук, который и снять забыла, побежав меня спасать, оглянулась.
— А на улицу больше одна не пойдёшь. Мало ли, ходит тут всяких…
И всё же я правильно поступила, что не всё бабуле рассказала, иначе домашнего ареста не избежать. И про кличку его умолчала, и про то, что женой предлагал его быть. В шутку, конечно, но ведь бабуле всё равно будет, шутит он или нет. А мне нравилось вспоминать эту встречу. Нафантазировала тогда себе всего. Что могло быть и что не могло. Только наивные детские мечты так и оставались мечтами. Он больше не появлялся. Те ребята приходили, а его не было. Я часто в окно за их сходками наблюдала, благо летом никуда не уезжала. А потом всё и забылось. Не до того как-то. Только иногда, ночью, если не спалось, перед глазами вставал его образ. Размытый. Потому что забылся. И лишь глаза я помнила наверняка. Красивые глаза.
Время шло и я менялась. Забыла о своей дерзости, сторонилась подозрительных типов, обходила стороной Пашку, успокоилось моё девичье сердце, да и взгляды на жизнь изменились. Я уже знала, что мальчики «разводят» девочек на секс. Прежде было всё равно, помню, даже хотелось, чтобы всё произошло скорее, чтобы как у всех. Но как у всех не получалось. К пятнадцати годам я ни с кем не встречалась, ни с кем не целовалась, меня даже на танцы никто так и не пригласил, хотя все дискотеки посещала исправно. И не могу сказать, в чём тут была причина. Просто не клеилось. А потом понятно стало, что есть в жизни и другие ценности, да и секс по неопытности в подворотне или пока родители на работе, как выяснилось, ценностью и не считалось. Да и не может быть отношений между детьми. Это не нормально. Поэтому к пятнадцати, полностью сформировавшись умственно, цели в жизни видоизменились, и больше ни друга, ни любовника я себе не искала. Стала до жути правильной девочкой и всегда слушала бабулины советы.
