— Ладно, отлично. Я знала, что ты не выдержишь, - говорю я с раздражением.
— И что это значит?
— Ты знаешь, что это значит, - отвечаю я, и поворачиваюсь к нему лицом. Я говорю себе, что надо быть сильной.
— Убедись, что предохраняешься, и не приходи домой поздно. А лучше не приходи совсем, – я выплевываю эти слова ему в лицо.
— Ты, бл*дь, мне все нервы вымотала. И мне нужно пространство, чтобы отдохнуть от тебя.
— Ну, у тебя была неделя, и я предполагаю, что ты действительно был на форуме, не так ли?
— Я, бл*дь, был там, Кэм! Я сделал одну чертову ошибку.
Он – лжец. Я думаю, что солгав однажды, он будет лгать постоянно.
— Ты хочешь знать?
— Знать что?- бормочу я.
— Я хочу гребанного ребенка, Кэм. Мы прошли через все это, и я чертовски устал. Ладно? Я все понял, и я осознаю твою боль, но, черт, это должно работать, и так как это не работает, то я не знаю…
— Чего ты не знаешь?
— Стоит ли нам оставаться вместе.
Как только он произносит это, я вскакиваю с дивана и отталкиваю его так, что он почти теряет равновесие. Мы в напряжении молча смотрим друг на друга.
— Тогда я подаю на развод, потому что меня тошнит от тебя, – шиплю я.
— Как бы там ни было, мне тоже не нужно это дерьмо.
— Отлично. Тогда вперед! Я уверена, что твоя следующая шлюха будет наслаждаться, когда будет объезжать твой маленький член.
Генри ничего не сказал. Вместо этого он бросился к двери, хлопнув ей так, что фотографии затряслись на стенах.
Алкоголь. Мне нужен алкоголь, чтобы заглушить все то дерьмо, которое происходит в моей жизни. Алкоголь отключает меня, и с помощью него я нахожу маленькие радости, которые позволяют мне чувствовать себя живой.
Я просматриваю запас бутылок, и останавливаюсь на запечатанной бутылке «Серый Гусь». Откручиваю синюю крышку и наливаю в бокал мартини, добавляю сухого вермута и сока из-под оливок, сверху бросаю несколько оливок. Я счастливо улыбаюсь, поднимаю бокал в воздух, словно чокаясь, прежде чем подношу так необходимый мне напиток к губам. Слова Генри ранили меня сильнее, чем я ожидала.
Я сломана. Просто и ясно. Так как я не могу дать ему детей, он собирается пойти налево и получить то, что он хочет.
Когда я оглядываю наш дом, я представляю себе детей, бегающих вокруг и наполняющих атмосферу радостью и смехом, и я с гордостью говорю себе: «Ты смогла это сделать». Балансируя на краю сознания после выпитого алкоголя, я стараюсь взять себя в руки и принять суровую правду жизни. Я не могу так жить дальше. Я не могу. Внутри меня все кричит, что я хочу быть желанной, жить и чувствовать себя комфортно. Я хочу, чтобы кто-то держал меня в своих объятиях и говорил мне, что все будет хорошо. Но сейчас я одна в своем пустом доме. Я погружаюсь в фантазии о том месте, где я хотела бы очутиться, где я чувствовала бы себя наполненной жизнью. Если я окажусь там, кто знает, смогу ли я вернуться, или, может, правильнее сказать, если я захочу вернуться?
Устраиваясь поудобнее на диване, я подгибаю свои ноги под себя. Мой взгляд падает на каминную полку, где стоят наши с Генри фотографии, сделанные два года назад. На них мы оба улыбаемся, его руки обернуты вокруг моей талии. Это было счастливое время, когда я испытывала сильную любовь к нему. Теперь любовь сошла на «нет». Я не знаю, что произойдет с нами дальше.
Сегодня наш брак умер окончательно. Я не знаю, кем теперь является мой муж для меня. Воспоминание о том, что произошло в машине, вызывает у меня только головную боль. Человека, которого я называла своим мужем, теперь больше нет. Он для меня чужак, которого я, вроде, должна любить, но не люблю. С тех пор, как он изменил мне, наконец, пришло время уже принять этот факт.
Я беру телефон и пишу Беверли.
Я: Ты можешь приехать?
Беверли: Спрашиваешь! Чем занимаешься?
Я: Напиваюсь в одиночку…
Беверли: Подожди меня! Я скоро!
Я вздыхаю и кладу телефон на кухонный стол, иду к раковине, чтобы помыть посуду до прихода Беверли. Надо занять себя чем-то. Эта механическая работа отвлекает меня от мыслей.
Мой телефон начинает вибрировать, сообщая о поступившем сообщении. Я выключаю кран, вытираю руки прежде, чем посмотреть, кто мне там что написал.
Шарп: Восемьдесят часов?
Я: Да, я знаю, что я слишком много работаю. Просто нужно себя чем-то занять.
Шарп: С тобой все в порядке?
Я: Да.
Шарп: Не люблю лжецов, Камилла.
Я: Я не лгу. Спасибо тебе большое =)
Шарп: Ладно. Спокойной ночи.
Я собираюсь написать ответ типа « тебе тоже», но что-то во мне хочет поделиться с ним тем, что происходит со мной. Шарп и я слегка флиртовали, но никогда не пересекали линию, делясь личной жизнью, и я не уверена, что будет разумно рассказать ему о себе.
Я: Мой муж мне изменяет. Он просто ушел, и я думаю, что мы собираемся развестись.
Шарп: На хрен его. Он не заслуживает тебя, Камилла. Не трать на него свое время.
Я: Спасибо, Шарп. Я буду себя отлично чувствовать после нескольких бутылок вина, ха-ха.
Шарп: Ну, будь осторожна. Спокойной ночи.
Я: Спокойной ночи.
И у меня будет хорошая ночь, и я буду в порядке. Я так устала, и чувствую себя, как дерьмо. Мне нужно взять свою жизнь в руки прежде, чем я потеряю контроль над ней. Гребаные судьба и рок – эти уродливые и подлые суки. Думаете, они хотят, чтобы люди были счастливы и любимы? Как бы ни так. Как только двое любящих сердец находят свое счастье, эти подлые твари разрушают все, и в итоге ты оказываешься в углу своей спальни воя и проклиная их. Ты перестаешь нормально есть и спать. Вот, и я потеряла около восьми килограммов и выглядела теперь болезненно. Все, что я так желала и хотела, исчезло в мгновенье ока.
— ЧТО ПРОИСХОДИТ, ШАРП?
— Ничего, Натали.
— Ты врешь.
Я смотрю на экран своего компьютера, а она смотрит на меня. Гребанные встречи по Скайпу.
— Шарп, мы знаем, что-то происходит, расскажи нам,- сказала Тейлор - мой новый бизнес-партнер, которая присоединилась к нашему разговору.
— Ой, мы слышали от Кэм, так что все в порядке.
— Тейлор, я ведь могу тебя заменить, и, да, она написала мне об этом тоже.
— ПОЖАЛУЙСТА, скажи мне, что ты был милым.
— Я всегда милый, Тейлор.
— Отлично! В ее жизни сейчас много дерьма, а ее муж, как его не назови, просто - мудак.
