Гуру умолк. Тамралипта, затаив дыхание, старался не упустить ни одного слова учителя. Художнику казалось, что старый йог с неумолимой прозорливостью простыми и широкими мазками пишет картину души самого Тамралипты.
— Когда ты сказал о своем образе Парамрати, — продолжил йог, — мне стало ясно, что ты пленник сетей Майи. Красота и ревность — они обе из древней души — отсюда, — гуру постучал пальцем по кувшину, и тот издал глухой медный звук. — Красота — это совершенство в необходимом назначении тела, которое воспринимается без рассуждения опытом и памятью миллионов поколений. Почему так тебя восхищают стройные ноги, большие глаза, тонкая талия, ровные чистые зубы, гладкая и блестящая кожа? Все это так просто! Все эти черты — неизбежные спутники здорового тела, гибкого, сильного и подвижного — именно такую подругу должен был выбрать себе дикий древний полузверь-мужчина. Инстинкт поколений заменял ему разум, постепенно это перевоплотилось в ощущение чего-то верного, истинного, прекрасного. Это и в самом деле верное и истинное — наилучшие пропорции человеческого тела как материального источника движения и силы…
Знаю, о чем ты хочешь спросить, и сейчас отвечу — слушай дальше. Широкие бедра, круглая, широкая, но не очень выпуклая грудь — это совершенство в другом значении, в продолжении рода, гарантии сильного, здорового потомства, также вошедшее в бессознательное восприятие той частью души, что в кувшине под чашей Ом. Но эти признаки силы плодородия должны находиться в гармонии с гибкостью, подвижностью тела, чтобы подруга дикого мужчины могла быть спутницей в беге, охоте, плавании. Почему ты считаешь прекрасными широкие бедра, лишь когда они очерчены крутой, но плавной дугой? — Художник изумленно вскинул голову. — Да потому, что эта форма отвечает одновременно силе, быстроте движения и ловкости. Когда бедра переходят в узкую, гибкую поясницу, когда они не отягощают колен и поддерживаются сильными и обязательно длинными ногами… Это — выбор подруги по быстроте и выносливости. А грудь — если она высокая — тоже признак выносливости. Если груди широкие в основании и круглые, но крепкие и не очень сильно выдаются, а вы ступают неглубокими чашами, это означает совмещение двух требований — достаточного запаса молока для ребенка и одновременно удобства на бегу и ходу. Такие груди не будут болезненно трястись, мешая женщине, не будут задевать за деревья и кустарники во время охоты или бегства.
Так каждая черта, каждая линия твоего идеала оказывается очерченной заранее, имеет свое строгое назначение и безошибочно угадывается древним инстинктом, яунвритти…
— Подожди, — йог остановил порывавшегося что-то сказать художника, — сейчас все тебе станет ясно. Почему же этот образ возник в Древней Индии и не только Индии, и почему он стал твоим идеалом Парамрати?
Силы, отраженные в мощных бедрах, сильном и гибком теле, широких грудях женщины — не только сила воспроизведения потомства, но и сила страсти. Древние знали то, о чем забыли современные люди — самые красивые и здоровые дети зачинаются только от сильной страсти, и у кого из сочетающихся страсть сильнее, тот и передаст свой пол ребенку. Сила Камы и Рати у нас, как и сила Астарты и Эроса у древних европейцев в прошлые времена, была больше, гораздо больше.
Поэтому древний мужчина искал подругу, которая могла соответствовать ему в силе страстной любви. Этот идеал совершенно совпадал с идеалом плодородия и идеалом боевой подвижности, инстинктивно полученными без мысли чувством, через опыт бесчисленных поколений. Так три разных назначения гармонически слились, соразмерились и уравновесились в облике прекрасной подруги — идеале, мечте, основе для оценки…
Старый йог поднялся и, перегнувшись через парапет башни, показал на юг, на подернутый синим туманом горизонт жаркой страны.
— Помнишь ли предания хроники Акаши? Черная раса, наиболее близкая к природе, заселила южные страны. Это ее кровь, полная страстной силы, живет в тебе и тебе подобных. Тысячи лет прилив этой жаркой черной крови разбивался об уступы Гималаев здесь у нас в Индии, сдерживался Средиземным морем на западе. По этой граничной линии издревле возникало, погибало и вновь появлялось сочетание натуры лемурийцев — памятливых, проницательных, чувственных и неразумных детей теплой земли — с северными расами — умными расчетливыми, забывчивыми и холодными людьми, выкованными природой севера и происходящими от мрачных пожирателей мяса.
В древности сильнее был прилив крови лемурийцев — чувственная раса художников, поклонников женщины и знатоков природы, обитала по всему Средиземноморью, Малой и Средней Азии.
Теперь наступили другие времена — под напором северной белой крови отступили, прячутся, исчезают потомки лемурийцев.
В нашу грозную эпоху Кали-Юга, когда наступает страшный век Агни, космического огня и сопутствующих ему неведомых и губительных болезней, человек получил доступ к силам, владеть которыми он не готов, и врачеватели человечества тоже не подготовлены. Детски радостный простой мир форм и красок, звуков и запахов, открытый потомкам лемурийцев, не существует для большинства людей белой души. Он не может отныне быть основанием существования теперь, когда скорость — главный стержень человеческой жизни и одновременно зерно ее гибели… Но это уже не относится к твоей душе, Тамралипта. Сила Камлипсы, чувственной страсти твоих лемурийских корней, полностью владеет тобой. Ревность — та же страсть, лишь оборотная ее сторона, и она столь же сильна, потому что исходит из тех же глубин первобытной души.
Слепое совершенствование природы идет через потомство лучших. Когда-то мужчина, дикий зверь, предводительствовал своим маленьким табуном женщин, отбитых в бою у других самцов. И главной задачей мужчин было не допустить к своим женщинам соперника, стеречь их зорко и храбро, а если встречался другой табун, то и отбить женщин у соперника. Отсюда из полезного природе, того, что потомство получалось от наиболее сильных, выносливых и проворных, накапливая в поколениях огромную энергию рода, неизбежной противоположностью возникла ревность, темная, страшная сила боевой зависти к другим мужчинам, до сих пор царящая в глубинах мужской души. Ревность женщины имеет другую основу, она — мелкое чувство, чаще свойственное слабым душам…
Вот почему, сын мой, нет надежды, что ревность, возникшая в тебе, исчезнет сама собой. Чем больше будет твоя любовь, тем больше чувственная страсть, а значит, больше и ревность. Бороться с этим ты должен сам — или переработать долгими усилиями все это древнее в твоей душе в мысль, знание, мудрость, или… — гуру на минуту задумался, — или остается только путь Тантр[13] — возвысить красоту Майи до духовного подвига, до чистой радости. Для тебя путь Тантр, я мыслю, единственный…
