В ЗАГСе нам сообщили, что рассматриваться заявление будет месяц. Макс разочарованно вздохнул. Неужели его юрист не предупредила Макса об этом?
— Я хочу видеть дочь! — заявил Макс, когда мы вышли из кабинета.
— Когда? — уточнила я.
— Прямо сейчас, — с вызовом потребовал он.
— Поехали!
Макс был готов предъявить мне претензии или ввязаться со мной в спор, но я не позволила ему этого сделать. Я села в свою машину, Макс в свою. Через час мы были у отца. Варя очень обрадовалась Максу. Из вежливости я предложила Максу кофе. Он не отказался. Может быть, сейчас нам удастся поговорить?
— Я бы хотел забрать дочь на пару дней, — сказал Макс, не спуская Варю с рук, как будто я могла ее отобрать.
— Хорошо. Я соберу её вещи, — совершенно спокойно ответила я.
— Ты так просто доверишь мне ребёнка? — удивился Макс.
Я догадывалась о том, что Макс захочет общаться с дочерью, поэтому адекватно восприняла его желание. То, что он пытался вывести меня на конфликт, было тоже ожидаемо. Наверняка он придумал для меня много обидных слов, но я не позволяла себя спровоцировать. А может быть стоило выслушать его?
Нет. Хватит. Я устала быть сильной. Пусть оставит свои претензии и сопли при себе!
— Конечно, — пожала я плечами. — Она одинаково твоя, как и моя. Я уверена, ты справишься.
— Да, она НАША, — задумчиво протянул Макс, целуя Варю в макушку.
— Я ещё ей не говорила…
— Всё в порядке, — успокоил меня Макс. — Я сам с ней поговорю.
Я предпочла, чтобы Макс не задерживался у отца, неизвестно, что будет, если мы начнем сраться. Свидетели нам были ни к чему. Быстро собрав Варе сумку с игрушками и одеждой, я бросила в нее своё помолвочное кольцо. Можно было пафосно швырнуть его в лицо Максу, обозвав его пиздаболом и другими нелицеприятными словами, но желания не было. Я уточнила на всякий случай, не нуждается ли он в услугах Надин, и попросила вернуть мои рукописи. Макс отказался от няни, пообещав вернуть через два дня и дочь и рукописи.
— У тебя всё хорошо? — спросил он уже в дверях.
— Нет, — честно призналась я.
— Я могу чем-то помочь?
— Нет.
Макс хотел что-то сказать, но передумал. Взяв в одну руку сумку с вещами, а в другую Варю, он ушёл.
— Мадам, не переживайте, — ободряюще сказала мне Надин, когда я заперла за Максом и Варей дверь. — Максим очень любит вас, он одумается.
Я обняла Надин и отчаянно разрыдалась. Если раньше мне и хотелось в это верить, то сейчас у меня не было сил.
Всю жизнь мне приходилось чего-то ждать. Я устала. Неизвестность и неопределённость меня убивали. Слова Макса, что он не оставит меня и Варю, не казались такими уж пустыми. Он будет, как и после развода навещать меня, вкручивая перегоревшие лампочки и привозить булочки на завтрак, живя своей жизнью, где есть место для меня по четвергам с девяти до одиннадцати. Возможно, иногда мы будем заниматься сексом, потому что Макс будет признаваться мне снова в любви и постоянно спрашивать, не появился ли у меня кто-то помимо него. И каждый раз будет оставлять после себя пустоту, забирая теперь с собой ещё и дочь.
Я забрала Надин домой. Теперь мне хотя бы не было так одиноко в пустой квартире. Макс позвонил в десять вечера, чтобы сказать, что у них с Варей всё хорошо. Она уже спала, поэтому мне не удалось пожелать ей спокойной ночи или просто услышать её голос. Я уже тоже лежала в кровати, бесцельно разглядывая потолок.
— Я так удивился, когда Варя начала мне подпевать, — увлечённо рассказывал Макс о том, как развлекал сегодня дочь игрой на гитаре. — Оказывается, она знает почти все мои песни.
В этом была моя заслуга. С творчеством своего настоящего отца Варя была знакома с рождения. Макс так воодушевлёно рассказывал, как прошёл их оставшийся день, что у меня снова непроизвольно потекли слёзы. Мне же было невыносимо больно. Макс ни слова не сказал про кольцо. Может быть просто ещё не все вещи разложил и не нашёл его в сумке?
— Оль, ты была сегодня чем-то расстроена, — напомнил Макс. — Это из-за нас?
— Макс, извини, я очень устала, — бесцветным голосом произнесла я, сдерживая сопли. — Спасибо, что позвонил.
Общаться на другие темы, кроме дочери мне не хотелось, поэтому я быстро повесила трубку. Видеть Макса особого желания не было тоже. Поэтому, когда в назначенное время Макс привёз Варю домой, я поручила Надин их встретить, а сама нарочно ушла в магазин, чтобы не пересечься с Максом. Я пришла домой, только когда мне позвонила Надин, чтобы сообщить, что Макс уже уехал. Он не вернул мне мои рукописи, зато вернул мне кольцо, попросив Надин мне его передать.
Так продолжалось месяц. Макс несколько раз забирал Варю к себе, а я старалась всячески его избегать, каждый раз уходя из дома. Кольцо я вернула Максу снова, тем же способом. Во второй раз Макс не стал его возвращать, как и до сих пор не вернул рукописи, придумывая нелепейшие оправдания своей рассеянности, которой он никогда не страдал. Я уже начинала беспокоиться не выбросил ли он моё творчество в запале.
Когда Варя была с отцом, мне было спокойно от того, что ей ничего не угрожает. Когда же Макс возвращал ее ко мне, я начинала трястись от каждого шороха. Я так привыкла к его присутствию в своей квартире, что теперь никак не могла отвыкнуть. Пистолет снова обжился в моей руке, как родной.
Теперь я злилась на Макса еще ии за то, что он не защищает нас с дочкой. Он же вроде как теперь ОБЯЗАН!
А может быть Жак давным давно встретил свою новую любовь и думать о нас забыл? Страх оправданный и неоправданный теперь навечно поселился во мне. Я всю жизнь теперь буду оглядываться?
Я не могла просить Макса забирать дочь наподольше, чтобы она была в безопасности, ведь я же скучала по ней. И не могла быть уверена на сто процентов, что смогу защитить ее, когда она со мной.
Пиздец!
— Подожди немного, — сказала мне Ирина, когда мы с Варей были у них в гостях. — Скоро твой Макс вдоволь наиграется в отца и будет приезжать всё реже и реже. Это ещё Варька слава Богу не болела и ему не приходится сидеть по часу в пустом коридоре, ожидая её с кружка. По мне так если ты заявил о своих правах, будь добр равнозначно выполнять и свои обязанности. Не думаю, что тебя интересуют его копеечные алименты, — намекала Ирина на моё замечательное финансовое положение. — Подели с ним всё напополам, и он охренеет. Пусть месяц Варя у него будет, месяц у тебя. Нет, ну а что? Пусть познает все прелести отцовства. А то, когда захотел приехал, когда захотел вернул ребёнка. Тебе тоже нужно заниматься своими делами, карьерой и личной жизнью. И продолжай его игнорить. Игнор — двигатель внимания. Скоро прибежит, как миленький!
Ирина как обычно была за равноправие женщин и мужчин, но доля истины в её словах была. Поэтому, как только Макс вступил официально в свои отцовские права и мне снова позвонила его юрист, назначив мне встречу в её офисе, я знала, что мне делать дальше. Догадываясь, о том, что, скорее всего, Макс запретит вывозить Варю за границу, я приготовила сюрприз и для него.
Офис юриста находился в центре, в престижном офисном здании. Кабинет был без изысков, но зато с секретарём, которая радушно меня встретила и предложила мне кофе, похваставшись тем, что готовит его превосходно. Я не смогла отказаться.
Юристом Макса оказалась не такая уж и молодая женщина, как я себе представляла. На вид ей было около пятидесяти лет, худощавая, с короткой стрижкой и минимумом косметики не лице, она была очень живой и эмоциональной женщиной, обладавшей моложавым и выразительным голосом. Маргарита Павловна жестом пригласила меня присесть на единственный стул, возле её стола, куда уже расторопная секретарь ставила кофе для меня.
— Максим сказал, что вы избегаете с ним встреч, поэтому переговоры буду вести я, — сразу перешла к делу представитель Макса. — Как вы, наверное, знаете, по закону без согласия Максима вы не сможете вывезти дочь за пределы страны. — Я молча кивнула, прихлёбывая кофе. Секретарь не обманула — он был чудесен. — Вот соглашение о разделении вами обязанностей по воспитанию вашего совместного с Максимом ребёнка, которое вы должны подписать.
