Седовласый Доктор, тот самый, что осматривал меня в первый день приезда в Клуб, внимательно изучил порезы, наложил какую-то мазь и бинты, и велел прийти завтра для смены повязки. Пока врач осматривал меня и проделывал манипуляции с раной, я не произнесла ни слова.
Эмоций не осталось, они уступили место полной пустоте внутри, и даже какой-то отрешённости. Внутри меня — выжженное дотла поле, на котором теперь больше ничего не растёт. Апатия захватила мою душу, хотелось просто лечь и забыться, исчезнуть, раствориться в воздухе.
Я молча выслушала наставления доктора, глядя в одну точку, лишь раз кивнув, чтобы показать, что слышу его. Доктору достаточно было кивка, чтобы иметь возможность покинуть свою пациентку.
Как только дверь за ним захлопнулась, я легла на кровать и, обняв колени, закрыла глаза. Силы оставили меня, и волны беспокойного сна унесли сознание в свои тёплые края.
На следующий день я уже решала с утра пораньше насущные дела Клуба.
— Маргарита Николаевна? Позволите?
Я подняла глаза от папки с документами и увидела в дверях местного эскулапа.
— Да, конечно, проходи, — указала ему головой на стул возле моего рабочего места.
Когда доктор пересёк комнату и сел, положив нога на ногу, я спросила:
— Что скажешь, Аркаш? Как девушка?
— Ничего серьёзного, — ответил врач. — Один довольно глубокий порез, но это не опасно. Я все обработал, заражения быть не должно, но заживать будет не меньше недели. В целом, она вся в царапинах, но опасаться нечего — их я так же продезинфицировал. Несколько дней девушке необходимо будет приходить ко мне на перевязки.
— Хорошо, — отозвалась я, когда Аркадий сделал паузу. — Пусть походит. Выглядит очень некрасиво?
— Да, шарма не добавляет. Рану под бинтом, конечно, не видно, но с платьем вечерним вряд ли увяжется. К тому же, мелкие царапины видны по всему телу, в том числе и на лице.
— Понятно, — хмуро сказала я. — Мало мне проблем, ещё теперь эта. Ладно, ты можешь быть свободен, у меня очень много дел.
Я молча вернулась к бумагам. Доктор не собирался провоцировать и без того явно взвинченного директора и просто молча покинул кабинет. Оставшись в одиночестве, я отбросила к черту эти бумаги. Поняла, что сейчас сосредоточиться на них не смогу. Проблемная девка. Продать, что ли, её в Турцию? Достала сигарету, глотнула едкий дым…
* * *
За окном уже стемнело, когда раздался стук в дверь. Их стук. Я улыбнулась уголками губ — хоть что-то хорошее за сегодняшний день.
— Входи уже, — спрятав улыбку, небрежно кинула я, подтянув ближе бумаги и делая занятой вид.
Волк вошёл своей стремительной жёсткой походкой и направился к столу. Егор ещё не успел и шага ступить в кабинет, как до моего носа уже добрался шлейф его замечательных духов — как же они нравятся мне! Или это потому, что ими пользовался именно Он?.. Но духи классные!
Краем глаза наблюдала за мужчиной-скалой, усердно читая одну и ту же строчку. Я знала, что как только покажу свою слабость и заинтересованность, охотник Егор потеряет к ней интерес. Он молча сидел нога на ногу, я продолжала изображать трудовую деятельность.
— Привет, — сказал он мне.
— Привет, — коротко кивнула в ответ, не поднимая лица от документов.
— Что-то ты сегодня мне не рада.
— А с чего бы радоваться? — наконец, подняла глаза и встретилась с холодом серых мужских глаз. — Начальник охраны пришёл в кабинет директора. Что здесь необычного и радостного? Серые будни.
Волк ухмыльнулся и сузил глаза.
— Викторию необходимо поместить в карцер, — обратилась я к нему в деловом тоне. — Не давать есть три дня. Только вода. Без одежды, одно бельё — пусть помёрзнет.
— Когда? — спросил Волк, затягиваясь сигаретой из моей пачки. — Сегодня?
— Прямо сейчас, — прошипела я. — Гадина такая. Теперь придётся переносить встречу.
— Переносить? Всё так серьёзно? — поднял брови Егор.
— Да нет, просто царапины, — пояснила я. — Но она же теперь вся подранная, да ещё с бинтом. Куда я её, такую красавицу, отправлю?
— Ну да, упаковка повреждена, — усмехнулся Волк.
— А ничего смешного, — парировала я, глянув на него. — Хорошо, что мы ещё договор не подписали, иначе такую неустойку бы заплатили — мама-не-горюй!
— Да, действительно. Повезло. Ты по этому поводу так переживаешь?
— Не только. Меня в принципе её поведение беспокоит. Ненадёжная, не поймёшь никак её. Тихоня, а в итоге вытворяет вот что! Не знаешь, чего ждать от неё.
— Это точно, — совершенно искренне согласился мужчина. — Она вовсе не такая мышка, какой кажется.
— Тоже заметил?
— Ага.
— Ну что ж, придётся учить девочку уму-разуму. Игра по её правилам меня вообще никак не вставляет.
— Что ты задумала? — спросил Егор непринуждённо.
Я хищно оскалилась:
— Пока ничего. Обычно, хватает подвала. Надеюсь, этой тоже достаточно будет. А нет — я придумаю, как на неё повлиять.
— Ну, всё-всё… Не надо так переживать.
Егор обошёл кресло сзади меня и положил руки мне на плечи. Начал медленно массировать их, затем шею. Ему мешал мой пиджак. Он быстро устранил преграду, и продолжил ласкать меня через топ на тонких бретелях.
Я прикрыла глаза и расслабилась. Мышцы сразу же обмякли и поддались ласковому массажу крепких горячих рук. Постепенно рука Егора начала спускаться ниже от шеи до мягких округлостей, пока сильная рука не сжала мою грудь. Мне уже хотелось большего, и он словно прочитав мои мысли запустил руку под топик, отодвинул бюстгальтер и нащупал нежный сосок.
Егор дразнил и дразнил меня умелыми пальцами. Я знала эти приёмы и испытывала на себе их не единожды, и всё равно каждый раз был как первый — такой же яркий, острый и вызывающий стоны против воли. Внезапно всё прекратилось. Я открыла непонимающе глаза, а Егор уже был на полпути к двери.
— Куда?.. — сорвалось с моих губ возмущение.
— Работать, — ответил, как ни в чем не бывало, Волк.
— Но… мы же…
— Маргарита, — оборвал её Егор. — На сегодня достаточно. Нам с тобой платят за работу, а не за то, чтобы мы занимались… не работой. Так что я пойду, ещё много дел.
Даже не оглянувшись, он в несколько шагов пересёк комнату и был таков, оставив после себя только запах одеколона. Стойкий какой, зараза!
— Сволочь! — процедила сквозь зубы я. — Играет со мной как с котёнком…
Уже поздний вечер. Я позволила себе оставить на сегодня служебные обязанности и отправилась в свои апартаменты, чтобы засесть в душ, смыть с себя позор и вдоволь нарыдаться.
Вика.
Дверь с грохотом распахнулась. Я тут же подскочила на кровати как ошпаренная и уставилась огромными глазами на вошедшего. Это был Егор, который просто-таки влетел в комнату и остановился напротив меня, поставив руки в боки и широко расставив ноги.
— Вставай, — приказал он довольно грубо.
— Что случилось? — спросила я, непроизвольно начиная сжиматься в ком под его колким взглядом.
— Ты мне ещё вопросы будешь задавать? Сказал — подъём, значит, встала и пошла. Живо!
Не дожидаясь, когда я всё же поднимусь с кровати, он крепкой рукой вцепился в моё предплечье, будто краб, и заставил принять вертикальное положение.
— Да в чем дело?! Что ты меня хватаешь? — возмутилась я, пытаясь вырвать руку, которую Егор даже и не думал отпускать.
— Я же тебе говорил, что ты будешь наказана — вот и я пришел наказывать. Не заставляй меня повторять дважды, — с этими словами Волк начал выпихивать меня в дверь.
— Я никуда не пойду! — я сопротивлялась, как могла, цеплялась свободной рукой за кровать, дверь, за всё, до чего удавалось дотянуться.
Устав со мной бороться, Волк многозначительно вздохнул и просто схватил меня за ноги, перекинул через плечо и потащил, словно неандерталец свою добычу в пещеру. Всю дорогу я громко возмущалась и лупила по спине Егора кулаками, но мужчина-скала будто бы не замечал этого вовсе.
