Направляясь обратно к воротам, я замечаю включенные задние габаритные фары внедорожника, именно в тот момент, когда он въезжает на частную территорию, и ускоряю свой шаг, чтобы успеть проскользнуть мимо ворот, пока они не закроются.
Отчаянное любопытство разбирает меня, но тут замешано и немного больше. Это чувство собственности, меня одолевает ощущение, что это место принадлежит мне, когда—то так и было, но время было не на моей стороне. Оно и до сих пор не на моей.
Я шагаю с подъездной дорожки прямиком в снег, что покрывает ровным слоем землю. Я останавливаюсь позади деревьев, чтобы оставаться незамеченной и начать обследовать территорию. Крутые изгибы холмов покрыты кустарниками и деревьями, с которыми холодная погода распорядилась жестоко, истребив любое проявление жизни на их ветках, оставляя их неприкаянно стоять обнаженными. Если я прикрою глаза, то мне видится пышная зелень и разнообразные яркие цветы, которые могли бы вернуться к жизни, если бы теплое, ласковое солнце приласкало их своими лучами. Но красота все еще проглядывается, она не исчезла. Все выглядит чистым и нетронутым, лишь слегка припорошено свежим, рыхлым снегом.
Обращая свой взгляд вверх, я вижу, что дом возвышается на вершине холма. Мое сердце камнем ухает вниз, когда я рассматриваю через деревья каменную кладку того места, которое должно было быть моим. Я продолжаю пробираться дальше, бесцельно блуждая, когда внезапно обнаруживаю крошечный, искусственный ручеек, слегка присыпанный гравием, который тянется и спускается с одного из холмов. Этот маленький крошечный водоем покрыт замерзшей водой, и у самого основания, где смыкается искусственное озеро, стоит небольшая деревянная скамейка.
Чувство осознания жестко обрушивается на меня...
Медленно оглядывая окружающую меня обстановку, которая располагается в этом восхитительном по красоте месте, я, наконец, понимаю, что оно так похоже на то место, в котором я провела в мечтах всю свою жизнь. Маленький лес. Волшебный лес Карнеги. Эта мысль внушает мне приятное, обволакивающее чувство комфорта, но вместе с этим мне в грудь будто вонзается острый нож, потому что сейчас я ощущаю чувство потери гораздо сильнее.
Время проходит, пока я исследую территорию, полностью погруженная в свои фантазии, что могли бы быть и моими воспоминаниями. Когда я подхожу ближе к вершине холма, я могу хорошо рассмотреть сквозь переплетающиеся ветки деревьев переднюю часть дома. Этот особняк не похож ни на один их тех, что я видела раньше. Он величественный и обладает своим стилем, украшен большими кусками камня, и высотой в три этажа. Огромный многоярусный фонтан расположен в центре кольцевой подъездной дорожки. Он укутан легким снегом, но это не умаляет его красоты.
По периметру дома расположены кустарники, но в "живой изгороди" есть зазоры, и на земле видны ямы от выкорчеванных кустарников, скорее всего, их уничтожил мороз. Все смотрится прекрасно и ухоженно, за исключением двух недостающих кустов. Я делаю пару шагов, пытаясь рассмотреть здание, которое расположено немного в стороне от дома, когда меня настигает звук закрывающейся двери. Я быстро разворачиваюсь и слегка пошатываюсь, пробираясь глубже в лесопосадку, чтобы суметь вовремя спрятаться.
Машина заводится.
― Проклятье, ― бормочу я себе под нос, и я прекрасно знаю, что необходимо быстро добраться обратно до ворот, и при этом остаться незамеченной.
Я вижу, как черный внедорожник едет вниз по подъездной дорожке, и я со всех ног несусь к воротам, пытаясь сохранять равновесие и не упасть. Нет никакого гребанного шанса, что я смогу перебраться через стену, если ворота закроются, отрезая мне путь к выходу. Но на моем пути столько преград в виде скрытых заледенелых участков, что таятся под покровом снега, которые я стараюсь обходить, но они очень замедляют мою скорость.
Хватаясь за стволы деревьев, я стараюсь изо всех сил поддерживать равновесие, пока спускаюсь, но затем я замечаю краем глаза, что джип останавливается, и я, затопленная чувством паники, со всех ног бегу к своей машине. Когда я поворачиваю голову назад, пытаясь присесть, чтобы пробраться под массивной веткой дерева, которая очень низко нависает над землей, я спотыкаюсь. Мой ботинок цепляется за кусок льда, что покрыт снегом, и я теряю равновесие. Пытаясь сделать большой шаг, чтобы восстановить ускользающее от меня равновесие, я практически проезжаю пару шагов, сильно поскальзываясь, затем падаю на землю, ударяясь животом. Мои ладони саднят от боли, когда я пытаюсь хоть как—то остановить свое падение или сделать его менее болезненным.
Не желая быть пойманной за проникновение на частную территорию, я пытаюсь сделать все возможное, чтобы подняться на ноги.
― Эй, ― кричит мне мужчина, но мое колотящееся сердце заглушает все крики, потому что его громкий стук раздается в моих ушах.
Я замедляю свой шаг и останавливаюсь, проклиная себя за то, что повела себя настолько глупо. В тот момент, когда я поворачиваюсь к нему лицом, дверь машины открывается, и когда мужчина выходит, мои легкие наполняются до предела кислородом. В один момент все, над чем я так упорно трудилась, чтобы поддержать себя на плаву, исчезает, наряду с болью, я резко вскидываю руки и прикрываю ладонями рот, поглощенная чрезмерным восторгом и шоком от происходящего.
О, боже мой.
Смятение, страх и беспокойство растекается по венам.
Все буквально останавливается.
Время замирает.
Я не могу двигаться, не могу моргать, не могу дышать.
Я рассматриваю его фигуру, пока секунды пробегают между нами.
Это нереально. Ты слишком долго просидела на холоде. Ты расстроена, и у тебя галлюцинации, Элизабет. Это нереально.
Но он двигается.
Он жив! О спасибо Боже, он жив... но как?
Что—то похожее на крик срывается с моих губ. Я не могу остановить улыбку, которая расцветает на моих губах, которые спрятаны за моими руками, и я готова бежать за ним. Он жив и стоит на земле, а не похоронен глубоко под ней, как я думала. Он невредим и прекрасен, и мне нужно укрыть его своим теплом, так же, как и чтобы он накрыл меня своим. Чтобы излечить эти страдания, которые вгрызлись в мою плоть, прямиком в каждую клеточку моего тела.
Я делаю вдох, когда он делает шаг от своего внедорожника.
― Что, мать твою, ты тут делаешь?
Я опускаю руки, определенно ошарашенная его грубым тоном, который убивает надежды, только что возрожденные в моем сердце.
― Ты настоящий? ― спрашиваю я, но мои слова едва слышны под моим тяжелым дыханием. Мой пульс бешено стучит, и я даже не уверена, что то, что я вижу ― реальность.
― Ты оставила меня умирать, ты, подлая сука!
― Нет!
Нет!!!
Мои мысли несутся вперед, пытаясь защититься, убрать эту ненависть из его взгляда. Его слова отравляют меня.
― Ты врала! ― его слова выскальзывают так быстро, как и гнев, который закипает в нем.
― Нет! ― я цепляюсь за это слово, и, кажется, не могу найти никаких других в состоянии шока. Я хочу вновь спросить его, настоящий ли он, но яд, который льется из его рта, пугает меня.
― Ты тварь!
― Нет, погоди! Все было не т...
― А как тогда? А? Расскажи мне, как все было, Нина? ― понимающая улыбка растягивает его губы ― злобная улыбка ― когда он делает шаг ко мне, но остается слишком далеко, чтобы я могла прикоснуться к нему. ― Или Элизабет? Кто ты, черт тебя подери?
― Я не знаю, ― бормочу я пристыженно и продолжаю: ― Я не знаю, кто я. Я очень давно не была собой. ― Мои слова подобно ножу вырезают по кусочку моей плоти. Становится дико больно, когда я произношу признание. ― Единственное, что я знаю, что я твоя.
― Скажи еще мне, что я не был твоей игрушкой!
― Этого никогда не должно было произойти. Деклан. Пожалуйста...
― Что именно? Что ты превратила меня в убийцу? Разве не таков был твой план?
― Я люблю тебя. Пожалуйста. Ты должен понять, ― молю я.
Через три быстрых шага его руки на мне, сжимают мои плечи, разворачивая меня по кругу, словно я ничего не вешу, яростно впечатывая меня в дверь его машины.
