Я все же завела мотор и поехала домой. Припарковалась во дворах так, чтобы мою машину не было видно из окон, и еще долго вот так сидела. Слушала музыку и старательно гнала прочь тоску. А потом зазвонил телефон.
- Мариш, ну, где ты ходишь? – поинтересовался Вадик.
- Я уже у дома. Сейчас только в магазин зайду…
- Не надо ни в какой магазин. Я заказал ужин из ресторана!
Голос мужа звучал ужасно довольно. А я вот никак не могла взять в толк…
- Из ресторана? Ты выиграл в лотерею?
- Нет! Заработал вчера. Я же говорил.
Ах, это… И струны купил. Молодец. Что тут скажешь? То, что, приготовь он ужин самостоятельно, этих денег хватило бы на несколько дней? Нет. Тогда я буду мегерой. Он же старался меня порадовать. Наверное… Вот бы мне научиться так – жить одним днем, как Вадик. И ведь когда-то мне нравилась его беззаботность. В какой момент все изменилось?
Когда я вернулась домой, посиделки в кухне были в самом разгаре. Стол у нас был небольшой. Все за ним не помещались. Свекор дернулся, хотел уступить место, сославшись на то, что уже наелся, но я не позволила ему встать.
- Сиди, пап. Я не голодна.
- Как это не голодна? Целый день на работе!
- Я обедала.
- Марин, ну я ж твои любимые медальоны заказал! Попробуй…
Я сглотнула. Потрепала Вадика по волосам и на секунду прижалась лицом к его виску. У нас было… было много хорошего. И сейчас есть. Наверняка ведь есть, я просто разучилась замечать. Наверное…
- Спасибо.
Вадик улыбнулся. Усадил меня к себе на колени, и мы, как дети, взялись есть с одной тарелки под неодобрительным взглядом свекрови и снисходительным – дочки.
- Ну, и как там, на работе? – первой не выдержала Зоя Кирилловна. Я застыла с занесенной ко рту вилкой. К счастью, очень вовремя у меня зазвонил телефон, и я вскочила, ничего не ответив. Номер Федора я удалила из своей книжки, поэтому очень удивилась, услышав его рокочущий голос.
- Я звоню сказать, что меня устроила наша совместная работа сегодня, так что должность помощника я решил оставить за вами. С испытательным сроком, конечно. Это вас устроит?
Кое-как я справилась с шоком. Даже ответила ему что-то глухо. А у самой по коже мурашки. И весна… весна на душе, хотя за окном – считай, осень. Отложила трубку. Подпрыгнула, как девчонка. Вошедшая в комнату Дашка уставилась на меня, открыв рот.
- Что случилось?
- Ничего! Ничего, Дашка! Жизнь прекрасна… Все хорошо, боже, все хорошо…
- А было плохо? – озадаченно свела брови дочурка.
- Ай, да ну тебя! – отмахнулась я от нее и вернулась в кухню. На радостях обняла Вадика. Подмигнула свекру. А потом демонстративно повернулась к свекрови и отрапортовала:
- На работе у меня все хорошо. Завтра оформят на испытательный срок.
- А почему только на испытательный?
- Потому что так всегда делают, - я не удержалась и закатила глаза.
На следующий день в офис я неслась будто на крыльях. Теперь, став частью этого коллектива, я могла смело признать, что он мне с первого взгляда понравился. Это было немаловажно, хоть и не основополагающе. Гораздо больше меня волновал сам Федор. И те странные чувства, что я испытывала рядом с ним. Те чувства, которые еще там, в пабе… заставили меня признаться ему в том, что дома меня ждет муж. Потому как, чем дальше, тем сильнее было искушение утаить от него эту информацию и совершить какую-то чудовищную непоправимую глупость.
Как и вчера, мы встретились в холле. Он сухо кивнул, я немного растерялась. Наверное, если бы не то наше знакомство, такое к себе отношение мне бы не казалось каким-то… удивительным, что ли. Но я знала Федора совсем другим. И теперь это сбивало с толку. А впрочем, оно и к лучшему, что он вот так от меня дистанцировался. Мне тоже следовало настроиться на рабочий лад.
Зашли в лифт. Такой же переполненный. Он навис надо мной. Мы стояли так близко, что я могла разглядеть небольшой порез от бритья на его шее. И ощутить аромат, который, надо признать, волновал меня очень сильно.
Нет. Все… Надо прекращать это. Он просто мой начальник. И видный мужчина. Наверняка несвободный. Как и я. Так решив, я сосредоточилась на работе. Мне нужно было многое изучить, чтобы оправдать доверие начальства. Но главное, чтобы не потерять место. Ведь деньги мне были гораздо нужнее всяких ненужных чувств. Таких странных… и сбивающих с толку.
Первые дни были самыми сложными. На то, чтобы втянуться в новую работу, уходили все моральные и физические силы. Казалось бы, тут уж совсем не до глупостей, но… Нет. Я все равно залипала на Федоре. И со страхом понимала, что… в нем мне нравится буквально все. Он был таким уверенным, таким надежным! Меня восхищала даже его манера руководить. Казалось, нет такого вопроса, который бы он не знал, как решить, и нет такой задачи, которую он не смог бы выполнить. Клиенты перед ним выстраивались в очередь. Сотрудники боготворили, а нерадивые прорабы боялись его гнева, как сопливые мальчишки боятся отцовского ремня. И… я понимала, почему так. Он мог разнести в пух и прах чью-то работу, наорать так, что начинали трястись стены, а потом, выдохнув, взяться исправлять чужие косяки, подспудно и терпеливо объясняя, что не так, и как сделать, чтобы этого больше не повторялось.
- Выжил? – улыбнулась я двадцатипятилетнему дарованию, которого в бюро Таирова взяли по причине исключительного таланта.
- Ага, - ошалело хлопнул глазами тот. – Нет, ну как он это все в голове держит? Я поплыл после…
Алешка не договорил, вслед за ним в приемную вывалился Таиров. Смерил нас злым взглядом и рявкнул уже на меня:
- Из Ди-строя надо забрать пакет. У них что-то там с курьером.
Я обернулась к окну, за которым стеной лил дождь.
- Прямо сейчас?
- Нет! Подождите до послезавтра!
Послезавтра как раз выходной. Так что сарказм я уловила. Пожала плечами, подхватила пропуск, пластиковую папку, которую собиралась использовать вместо зонта, и под его пробирающим до костей взглядом двинулась к выходу из приемной. Мне всего-то и надо было дойти до светофора, пересечь улицу и свернуть влево. Две минуты идти – думала, справлюсь. Но я очень сильно недооценила разыгравшуюся непогоду. Поднятая над головой папка от дождя не спасала вообще. Хватило каких-то секунд, чтобы вымокнуть просто до нитки. А потом эту самую папку и вовсе вырвало из рук. И, подхваченная ветром, она сначала ударила в стекло остановившейся на светофоре Шкоды, а потом полетела к небу, как наконец выпорхнувшая из гнезда ярко-красная птица. На перекрестке царил жуткий пробирающий до костей сквозняк…
К счастью, хоть в офис Ди-строя не пришлось подниматься. Облегчая мне задачу, те оставили пакет у охраны и заранее об этом предупредили. Забрать его было делом пары секунд. Я поблагодарила изумленно меня разглядывающего охранника и, улыбаясь, пошла прочь. А уже в дверях натолкнулась на…
- Марина…
- Федор Степанович?
Он как-то так на меня глянул…. что я невольно тоже опустила взгляд вниз. Ну, да… Видок у меня еще тот. С волос стекает вода, тонкая блузка прилипла к телу, а туфли на каблуках впитали в себя столько дождевой воды, что теперь чавкали при каждом шаге.
- Черт, - он стряхнул с лица морось. – Я уже когда тебя отправил, в окно посмотрел. А до этого ничего не видел.
- Да ничего, Федор Степанович. Это моя работа. - Мне стало ужасно неловко оттого, что ему приходиться передо мной оправдываться. - А вы что-то забыли, да?
- Нет, почему?
- Ну… - я занервничала, - вы же сюда, вроде, не собирались.
Он посмотрел на меня недоуменно. Провел рукой по сизой от пробивающейся щетины щеке и плечом дернул:
- Да ничего я не забыл. Зонт вот принес. Но, похоже, поздно.
Я моргнула. Его слова почему-то совершенно не хотели укладываться в моей голове. Принес зонт. Просто принес зонт. Чтобы я не намокла. Хотя да… Он прав. Поздно уже. Я облизала губы, тронутая просто до глубины души. Не находя слов. Не в силах отвести от него взгляда.
