Ухмылка не исчезла с расквашенной моськи, когда мы вломились в чужие владения без соответствующего ордера и вооруженной группы за спиной.
— Свет не включай… э… как тебя зовут? — предупредила я, прижавшись к стене и выглянув из окна, выходящего на парковку.
Как раз вовремя. Успела полюбоваться, как мои братики крутят шайку с битами и кастетами. Мой раненый боец тоже решил посмотреть на шоу Борзовых и встал рядом со мной.
— Куда зовут? А, моё имя? Тим, — звучит низкий голос над моей головой.
Точно иностранец, хотя по-русски говорит очень даже прилично.
Моё тело снова осыпало иголочками только от легкого касания мягкой ткани его толстовки и теплого дыхания, скользящего по моей макушке. Это ведь странно, так реагировать на мужчину, которого совершенно не знаешь и даже ни разу не видела при ярком освещении. Но ощущение его тепла всего в паре сантиметрах от меня действовали на меня сокрушительно. Мимолетный невесомый аромат его парфюма кружил голову, оставляя странное чувство маленького счастья.
Списав всё на экстремальную ситуацию и переизбыток адреналина в крови, я сделала пару шагов в сторону шкафа и, открыв секретер, уставилась на ряд бутылок.
— Что дальше? Вскроешь сейф? — поинтересовался лохматый, увлеченно рассматривающий кабинет одним глазом.
— Да. А потом избавлюсь от одноглазого свидетеля, — не повелась я на его явную провокацию, но своё имя называть не спешила, дабы не сдал меня первому встречному патрульному.
Думается мне, что в его глазах я бесшабашная легкомысленная особа, не обремененная моралью.
Пошарив по шкафам, я наткнулась на маленький холодильник, в морозилке которого обнаружила лёд. Тим уже успел расположиться на небольшом диване, откинув голову на спинку и широко расставив ноги. Вполне возможно, у него адски болит голова, поэтому он лишь молча наблюдает за мной одним полуприкрытым глазом.
— Как думаешь, сколько этой бормотухи мы можем выпить на мой депозит в полторы тысячи? — опускаю рядом с ним бутылку.
Мельком глянув на пузырь, Тим приподнимает свой зад с дивана и, сунув руку в карман, извлекает портмоне.
— Этого хватит, — выуживают длинные пальцы пару купюр с изображением королевы Соединенного Королевства.
Нависнув над ним, я прикладываю пакетик льда к распухшему веку, второй рукой нежно сдвигая прядь волос со лба.
Тим не двигался и вроде даже не дышал, пока я с особой нежностью за ним ухаживала и, разумеется, пыталась рассмотреть черты его лица. Для меня один из главных показателей мужской привлекательности это волосы. У Тима шикарная шевелюра — густые, прическа слегка небрежная, но главное, они ухоженные — аккуратно пострижены и чистые. Высокий лоб, красивый изгиб широких бровей, нос с небольшой горбинкой — явно был сломан, и среди густой заросли умопомрачительные полные губы.
Здоровый глаз, воспользовавшись тем, что находится он на уровне моей груди, обосновался там неприлично долго. Потом скользнул ниже на мой открытый живот, бедра. Кожа горела под его ласкающим горячим взглядом, каждая клеточка трепетала. Господи, что было бы, если бы он проделывал это со мной двумя глазами? Наверняка я бы превратилась в пепел. Осыпалась бы на пол и балдела.
Тим тяжело выдохнул и перехватил мою руку с пакетиком льда, отодвигая от себя. Пальцы у него какие-то… интеллигентные. Длинные, красивые и свежие ссадины их ничуть не портят. В целом за его небрежной брутальностью невооруженным глазом заметны хорошие манеры и высокая степень культуры.
— Могу я узнать твоё имя? — отвлек меня бархатистый голос.
— Милена.
Имя в Москве довольно популярное, и найти человека по одному имени невозможно, поэтому я не посчитала нужным лгать.
— Милена, — перекатывая на языке, будто смакуя, повторяет Тим. — Никогда не слышал. Твое имя очень красивое, тебе подходит.
Мне много раз говорили подобные комплименты, но впервые это прозвучало настолько искренне и легко, что я слегка смутилась. И неожиданно для себя поняла, что хочу ему понравиться. С первой минуты, как его увидела. Эта мысль вызвала во мне волнение, и я поспешила убрать задрожавшие руки от отёкшей моськи подальше.
Пока я убирала улики в найденный тут же пакет, Тим поднялся с дивана и подошел к столу с бутылкой и стаканами.
— Выпьем, если ты никуда не спешишь, — вопросительно изогнул свою шикарную бровь Тим, откупоривая стеклотару.
Определенно между нами витало что-то неосязаемое. Мы оба были напряжены, словно ступали по минному полю с завязанными глазами, но в то же время никто не желал заканчивать вечер.
— Хочешь знать, не ждёт ли меня дома муж? — лукаво улыбнулась я.
— А он ждёт? — тут же спросил Тим и в ожидании ответа замер с бутылкой в руке, занесенной над бокалом.
По тому, как он напрягся, стало очевидно, что наш интерес к друг другу взаимный, и то, что для Тима этот вопрос принципиальный.
— Я не замужем. Пока не сменю сферу деятельности, мне замужество не светит, — вздохнула я. — А как насчет тебя? У тебя есть любимая женщина?
Тим снова попытался свести брови, но отёк ему не позволил, и медленно, словно нехотя, ответил:
— Любимой женщины у меня нет.
Протянув мне наполненный бокал, Тим уселся рядом со мной на диван. Не припомню второго такого случая, чтобы мне настолько комфортно и приятно было находиться наедине с незнакомым человеком.
Распивая спиртное в чужих владениях, мы совершенно забыли об опасности быть пойманными с поличным и просто болтали. Тим рассказал мне, что живет в Лондоне, а его приёмные родители в пригороде в ста километрах от столицы.
— У Билла и Синди сеть кондитерских «Захер». В Лондоне очень любят австрийские десерты. Я занимаюсь обеспечением, организацией снабжения. Часто езжу на выставки оборудования и прочие мероприятия.
— А в Москве часто бываешь? — мне до жути было интересно всё, что связано с бизнесом, но этот вопрос волновал больше.
— Не считая того, что я родился и прожил тут до пяти лет, это мой первый визит в Москву, — ответил Тим, и интонация его голоса изменилась, будто ему неприятно об этом говорить.
