Старая Мемфис была мертва. Я убила эту версию себя. Я заколола её осколками разбитого сердца.
Скатертью дорожка. Старая Мемфис, хотя и не была такой уж плохой, была соплячкой. Мягкой и глупой. Она бы не пережила последний год. Она бы уступила требованиям своей семьи. Она не была бы той матерью, в которой нуждался Дрейк.
Мой сын не будет избалованным. Я буду учить его усердно работать. Как бороться за жизнь на своих условиях. Когда бы он проходил мимо горничной в отеле, он бы останавливался, чтобы сказать «спасибо».
Возможно, я потеряла свой блеск, но без него я стала лучше.
Нокс толкнул распашную дверь на кухню и придержал её, чтобы я вошла следом за ним.
Запах бекона, лука и хлеба с маслом заполнил мой нос, заставляя голод скрести когтями. Стол из нержавеющей стали в центре комнаты был заставлен мисками для смешивания. В меньших были соусы, в больших — салаты. Между ними лежали пять разделочных досок. На одной лежали нарезанные овощи, салат-латук, огурцы и помидоры, готовые для начинки сэндвичей и бургеров. На другой лежала говяжья грудинка, нарезанная тонкими ломтиками.
— Ты привёл меня сюда, чтобы пытать? — спросила я.
Нокс захихикал, это мало напоминало смех, скорее грохот из глубины груди. Он подошёл к краю стола, где мы с Элоизой сидели в мой первый день, и отодвигая стул.
— Присаживайся.
— Привет, Мемфис, — Скип оглянулся через плечо с того места, где он стоял у плоской столешницы, карамелизуя лук.
— Привет, — я помахала рукой и села.
— Хочешь пообедать? — спросил он.
— Я приготовлю, — Нокс поднял руку и подошёл к полке, изобилующей кастрюлями и сковородками. Он снял кастрюлю и наполнил её водой. Затем он поставил её на огонь и добавил немного соли, после чего исчез в кладовой и вернулся с четырьмя разными блоками сыра. Он резал и тёр, пока вода не закипела, а затем высыпал коробку сухих макарон.
Нокс перемещался по кухне с грациозной лёгкостью. Это было похоже на танец.
Какое-то движение сбоку от меня привлекло моё внимание. Скип поставил передо мной тарелку и салфетку, а затем подмигнул. Попалась. Я не просто смотрела на Нокса, скорее я пялилась на него.
Я покраснела.
— Спасибо.
— Хочешь новую вилку? — он кивнул на ту, что всё ещё была у меня в кулаке.
— Эта подойдёт, — я положила её на тарелку.
Скип вернулся к своим делам, отрывая листок с заказом, который выкатился из маленького чёрного принтера на стене. Он прочитал его, затем прикрепил к зажиму, который висел рядом с нагревательной стойкой. Лампочки светились оранжевым светом на фоне серебристой металлической полки.
Мой взгляд переместился на Нокса, когда он раскладывал салаты на три белые тарелки. Его руки отщипывали точное количество салата из миски. Его предплечья сгибались, когда он посыпал зелень измельчённой морковью и гренками из сковороды. Затем он добавил нарезанные помидоры черри и полил их фиолетовым ароматическим уксусом.
Эти голубые глаза оставались сосредоточенными, ни разу не переведя взгляд в мою сторону. Если он чувствовал, что я смотрю, он не поднимал глаз.
И снова я зачарованно следила за каждым его движением. Его шаги. Его руки. Его лицо. Его волосы были достаточно длинными, чтобы завиваться на затылке. Моя мама назвала бы его лохматым, хотя я бы сказала, что это сексуально. Я видела, что скрывалось под этим халатом в первую ночь в лофте. Я знала, как эти кудри выглядят мокрыми.
В моей душе зародилась слабая искра. Когда речь шла о Ноксе, всегда возникала какая-то нервозность, но это был завиток как нитка, наматывающаяся на катушку, всё туже и туже с каждым оборотом.
Нокс был аппетитнее любого блюда.
Опаснее, чем нож в его руке.
Распахнулась дверь, и внутрь зашла симпатичная женщина с каштановыми волосами. Чёрный фартук был повязан вокруг её талии. Её белая рубашка с длинными рукавами была идеально накрахмалена.
— Эй, Нокс. У нас закончилось шардоне в винном холодильнике. Может, у нас есть ещё что-то?
— В погребе есть ещё, — ответил он и вернулся к разделочной доске, на этот раз с красным перцем чили. То, на что у меня ушли бы минуты, он нарезал кубиками за несколько секунд, кусочки были ровными и тонкими. — Я забыл прихватить их сегодня утром. Позвони на ресепшн. Элоиза или кто-то другой может принести нам немного.
— Я могу сходить за ними, — предложила я.
Женщина посмотрела на меня и улыбнулась.
— Ты Мемфис, верно? Одна из горничных? Я Эйприл.
— Привет, — я помахала рукой. — Приятно познакомиться.
— Вот, — Нокс достал из кармана связку ключей. — Винный погреб находится через две двери от комнаты отдыха. Ты не против?
— Нисколько, — я взяла ключи и поспешила из кухни.
Я не могла, и не хотела позволить себе отвлечься на красивого мужчину. Только не снова. Моё сердце не выдержит ещё одного разрыва.
Не то чтобы Нокс был как-то заинтересован. По правде говоря, я была не так уж интересна. Я перестала беспокоиться о своей привлекательности в тот день, когда жизнь Дрейка зашевелилась в моем животе.
Поспешив в погреб, я отпёрла дверь и шагнула внутрь, сканируя тускло освещённые полки. Здесь было прохладнее, и по моим голым рукам побежали мурашки.
Мне было жарко всё утро. Обычно, когда я убирала номер, это происходило сразу после того, как гость принимал душ, и от этого в номерах становилось душно.
Я просмотрела этикетки вин, некоторые я узнала. Мои пальцы провели по гладкому горлышку каберне из винодельни, которую я посетила в Напе много лет назад. Это была бутылка, которую я больше не могла себе позволить.
Однажды.
Я перешла к полкам с белым вином, нагрузилась разнообразными сортами, а затем вытащила их из погреба, закрыв за собой дверь. За то короткое время, что меня не было, число посетителей ресторана, казалось, удвоилось. Без Нокса меньше людей заметили меня, когда я поспешила обратно на кухню, поставив бутылки с вином на подготовленный стол.
— Спасибо, — Нокс кивнул на мою тарелку. — Обед.
Рядом с тарелкой, которую принёс Скип, стояла дымящаяся миска с макаронами и сыром. На ней лежал тот же салат, который Нокс приготовил для заказа.
Я села на свой стул, зная, что никогда не съем всё, но взяла вилку и первым делом принялась за макароны с сыром. Богатый, сливочный вкус взорвался на моем языке. Из моего горла вырвался стон. Перец чили придал соусу остроту. Сыр был липким, терпким и насыщенным.
Нокс стоял на противоположном конце стола, и когда я встретилась с ним взглядом, на его лице не было ничего, кроме полного удовлетворения.
— Это действительно очень вкусно.
— Я знаю, — он приподнял бровь. — Больше никакой синей коробки.
— Я купила десять упаковок.
— Выбрось их. Я всегда держу ингредиенты под рукой, если хочешь.
— Спасибо, — улыбка натянула уголок моего рта, когда я съела на ещё один кусочек. Я не буду беспокоить его, чтобы он готовил для меня. Я приберегу свои дешёвые макароны и порошковый сыр для ужинов в одиночестве дома.
К тому времени, когда он возвращался домой в большинстве случаев, он и не смог узнать об этом.
Я уделяла слишком много внимания его расписанию на этой неделе, в основном в попытке не мешать ему. Но также ради редкого взгляда. Острые ощущения, связанные с Ноксом, вызывали привыкание. Только глупая женщина не оценит такого красивого мужчину, а я очень старалась не быть глупой женщиной.
Нокс вернулся к готовке, пока я с удовольствием ела. Он вырвал из принтера листок с заказом, и он присоединился к другим. Пока Скип возился с плитой, Нокс расставлял тарелки, затем опустил корзину с нарезанной картошкой во фритюрницу.
— Почему Куинси? — спросил он, нарезая булочку чиабатты. Он был так сосредоточен на хлебе, что я не сразу поняла, что его вопрос адресован мне.
— Я хотела маленький городок. Безопасное место, чтобы вырастить Дрейка. Я думала о Калифорнии. Блогер, за которым я слежу в Инстаграме, восторгался этими маленькими городками вдоль и поперёк побережья. Но они были слишком дорогими. — как бы мне ни хотелось жить у океана, я никак не могла себе этого позволить.
