- Я думала, что мы ко мне домой едем, - сказала я водителю.
- Мне велено доставить вас сюда.
Я хотела бы поспорить, но поняла, что это не было ошибкой этого парня. Джекс, вот, кто действовал мне на нервы. И раз уж он не был достаточно умен, чтобы дать мне успокоиться перед нашей встречей, то пусть получает меня в таком состоянии, в котором я нахожусь сейчас.
Один из камердинеров открыл дверь для меня, и я вошла. Водитель привел меня к лифту, набрал на панели код от пентхауса, затем оставил меня. Подняться на лифте я должна была сама, без сопровождения.
Двери лифта раскрылись у пентхауса, открывая взору Джекса, ждущего меня в частном холле. Его вид был для меня сильным потрясением.
Свой пиджак он, видимо, снял заранее, также как, и расстегнул свой жилет. Узел его галстука был ослаблен, и верхняя пуговица рубашки была расстегнута, открывая вид на его загорелую шею. Он закатал рукава, выставив напоказ свои сильные предплечья с выступающими венами.
Он был одет как бизнесмен, но его мужская мощь также была подчеркнута. Теперь мой гнев соперничал с возникшим вожделением.
- Помести свою ладонь на поверхность дисплея, - приказал он, дернув подбородком в сторону панели безопасности, которая располагалась рядом с парадной дверью.
Сжав зубы, я прошла мимо него, цокая каблуками по мраморному полу. Я хлопнула рукой по дисплею, после чего раздался звуковой сигнал: "Джианна Росси распознана, информация сохранена" - проговорил компьютеризированный женский голос и парадная дверь распахнулась.
Я последовала в его квартиру, напряженная и готовая к борьбе. Я слышала, что он закрыл дверь позади меня.
Я ожидала, что он хоть что-то скажет, но он просто встретил меня, медленно приближаясь ко мне, уверенный в себе и сексуальный как ад. Он вел себя как человек, который любит трахаться и знает, что он делает это очень хорошо. Это тонкое сексуальное высокомерие всегда заводило меня. Глупо было надеяться, что с ним я могу быть неуязвимой.
Остановившись у консоли, сделанной из металла и стекла, он налил жидкость янтарного цвета из хрустального графина в низкий стакан. Не поворачиваясь ко мне, он сделал один глоток.
В комнате повисла тишина. Бросив свой кошелек на одно из черных кожаных кресел, я скрестила руки на груди, изучая его, ожидая его дальнейших действий. Тем не менее, он продолжал стоять там, словно был один в этой комнате.
Не выдержав, я сказала:
- Я думала, что ты будешь допоздна работать.
- Я должен был, - ответил он ровным голосом.
- Тогда, почему ты здесь?
Он резко выдохнул:
- Что ты там сказала, когда была в Атланте? Что-то о том, что мы должны по-хорошему договориться обо всем этом дерьме.
- Не делай вид, что я могу хоть что-то решать в том, что у нас сейчас здесь происходит, - я скрестила руки, - Ты управляешь своим собственным шоу, а я просто иду у тебя на поводу.
Джекс резко развернулся ко мне.
- Я решил проблему, Джиа. Ты знаешь это.
- Дело не только в этом! Это не только Чед и моя семья. Это относится ко всему, что касается нас. Ты решаешь, когда и как, где и как долго. У меня нет права голоса. Никакого контроля.
Его лицо напряглось, он сделал несколько шагов, приблизившись ко мне.
- Это то, что ты думаешь? Боже, Джиа, да ты меня за яйца держишь!
- Если это правда, то это не то, чего я хочу. Я хочу, чтобы мы были командой, Джекс. Я не хочу, чтобы кто-то из нас находился в подчинении у другого.
Направляясь ко мне, он поставил стакан на журнальный столик.
- Я полностью в твоей власти, - сказал он мягко, его глаза были настолько темными, что казались черными. - Весь день я чувствовал будто каждый шаг, который я делаю, чтобы стать ближе к тебе, только больше отдаляет тебя от меня. И я чувствую, что ты отгораживаешься от меня... пытаясь сохранить между нами дистанцию. Я не могу выдержать этого.
- Я же чувствую, что имею дело с незнакомцем. Я не узнаю тебя, когда ты делаешь все эти вещи. Я задумываюсь, знала ли я тебя по-настоящему когда-нибудь. И если нет, то кто же тот человек, в которого я влюблена?
- Детка, - сжав мое лицо своими ладонями, он примкнул своими губами к моим. Он провел своим ртом по моему, из стороны в сторону. Один раз, затем второй. Когда его язык проскользнул между губ, я почувствовала его дыхание, теплое и влажное, со вкусом ликера, который он пил.
Я застонала и наклонила голову, пытаясь углубить поцелуй. Одной своей ладонью он схватил мой затылок, в то время как другая, опустившись вниз, сжала мое бедро. Его прикосновения были горячими, моя кожа покрылась мурашками. Его движения были мягкими, отчего моя грудь набухла и потяжелела, став очень чувствительной.
Я глубоко вдохнула, наполняя легкие его запахом. Мое тело отозвалось, признавая Джекса тем, чего отчаянно хотело и чему не могло сопротивляться. Я погрузила пальцы в густой шелк его темных волос, привлекая его ближе.
- Ты знаешь меня, Джиа, - шептал он у моих губ. - Ты любишь меня.
- Джекс, - я наклонилась к нему, прижавшись к этому твердому мускулистому телу, - Мы сделали слишком много ошибок?
- Вероятно, - его рот прошелся по моей шее, мягко посасывая кожу, - Но это то, с чем мы всегда могли справиться.
Его рука обернулась вокруг моей талии, и он покрутил бедрами, упираясь своей твердой эрекцией в мой живот. Моя киска сжалась, отчаянно желая его.
- Мы не можем оставаться в постели все время, - прошептала я, вспомнив выходные в Лас-Вегасе, когда мы едва могли друг от друга оторваться.
Джекс приподнял меня, укачивая, словно в колыбели, как будто я почти ничего не весила.
- Находясь два года на расстоянии, мы все еще любим друг друга. Благодаря этому опыту теперь нам легче быть вместе.
- Это не может срабатывать всегда, - сказала я, сняв туфли.
Он направился в свою спальню.
- Вот почему я сейчас собираюсь напомнить тебе, почему все это стоит затраченных усилий.
Буквально час назад я бы сказала, что шансы Джекса трахнуть меня равны нулю. Однако, сейчас, глядя на его красивое лицо, на глаза, взгляд которых был наполнен вожделением, а также, мягкостью и нежностью, все чего я хотела - это забыть обо всем, кроме того, что он заставлял меня чувствовать в данный момент. Я хотела напомнить ему о том, что было у нас когда-то, за что я держалась так крепко, то, что я надеялась обрести вновь.
Он положил меня на кровать и навис надо мной, поставив одно колено на одеяло. Поправив одной рукой выбившийся локон волос на моей шее, он переместил свой взгляд вниз, туда, где его другая рука скользила вверх по моему бедру под подол моей юбки.
