Лотэр жил на земле столько тысячелетий, что его трудно было чем-то удивить. Поступки этой девчонки оказались чертовски странными, став для него сюрпризом. И если выбежать под пули дело не хитрое, то вот годами планировать собственное убийство — это уже нечто.
Он никак не мог решить, чем же именно её обделила природа. То ли поскупилась на ум, то ли перестаралась с непроходимым упрямством. В любом случае, Элизабет Пирс была занозой в его бессмертной заднице и доставляла ему столько хлопот, что это уже ни в какие рамки не шло. Лотэр был известен тем, что половина бессмертных существ Ллора числилась в списке его кровных должников. Он умел оказаться рядом в трудную минуту и, используя безвыходное положение своих будущих союзников, предлагал, словно дьявол-искуситель, заключить сделку, от обязательств по которой впоследствии невозможно было отказаться. Вампир гордился своей книгой счетов, распухшей за долгие годы до невероятных размеров, однако из-за Элизабет ему уже пришлось истратить понапрасну пару таких долгов.
Для начала он заставил обязанного ему оракула следить за перипетиями жизни Элизабет в тюрьме, не спуская с девчонки глаз. А всего несколько минут назад задолжавший ему технопат пришёл с ним сюда и отрубил всё электричество, включая резервные генераторы. Вот почему не было света, и вот почему не работали видеокамеры, а люди бегали в панике и замешательстве.
На сегодня у Лотэра был донельзя примитивный план — технопат отключает электричество, а вампир устраивает бойню, пробиваясь к своей женщине. Смехотворно просто для прирождённого стратега.
Словно желая принести себя в жертву этому плану, два охранника преградили ему путь, высветив фонариками его красные глаза. Мгновения, пока люди ошеломлённо замерли, потеряв дар речи, хватило, чтобы оценить ситуацию и предугадать развитие событий.
«Здоровяк справа выстрелит первым. Успеет нажать на курок три раза, пока осознает, что я уже вырвал ему хребет. Тот, что слева, заикаясь, расскажет мне всё, что я спрошу. Хотя будет знать, что неизбежно умрёт после этого».
— Поднимите руки, чтобы мы их видели!
Лотэр напал. Первый выстрел, второй, третий…
Крик агонии. Лишённое позвоночника тело более крупного охранника рухнуло на пол. Отшвырнув окровавленный костный остов, второй рукой вампир схватил оставшегося охранника за глотку и приподнял.
— Где сейчас проходит казнь?
Пришлось ослабить хватку ровно настолько, чтобы человек смог прохрипеть:
— В-вам н-направо, потом… второй поворот налево. До конца коридора. Только умоля-я-я…
Шея с хрустом сломалась. Когда тело осело на пол, Лотэр был уже у второго поворота налево.
Он старался не думать об Элизабет, уверенный, что девчонка пока в относительной безопасности. В конце концов, ему не было дела до её душевного равновесия. Сейчас вампира заботило только тело, служившее храмом для божественной сущности его Невесты.
«Моя суженая».
Женщина, предназначенная ему. Какой же великолепной, кровожадной она оказалась…
Чувствовала ли Саройя угрозу казни? Может, именно в эту секунду она отчаянно боролась с девчонкой, пытаясь восстать, чтобы защититься?
Чёрные когти Лотэра впились в ладони до крови.
«Соберись! Соберись!»
Чем дальше он углублялся в лабиринты здания, тем сильнее им завладевали воспоминания о собственном недавнем заключении в застенках.
«Из-за этих людишек я опоздал на казнь своей Невесты».
Много недель назад вампир узнал, что казнь Элизабет назначена на этот день. В тот момент возможность спасти Саройю уже практически была в его руках. А потом он попался в сети Ордена — тайной армии смертных.
Лотэр сбежал из тюрьмы Ордена… но не слишком ли поздно?
Впереди по стенам запрыгали пятнышки света от фонариков охраны. Три охранника сопровождали колонну штатских.
— Кто здесь? — выкрикнул один из них.
Лотэр представил, как пройдёт ураганом, кося ряды смертных под их истошные крики и заливая кровью всё вокруг.
«Нет, соберись!»
Перспектива казалась приятной, но это было бы слишком эгоистично.
Поэтому, чтобы сэкономить время пришлось переместиться. Человеческий глаз был неспособен заметить его мгновенные передвижения.
Добравшись до обзорной комнаты, он телепортировался внутрь и увидел через стекло, как в расположенную по соседству экзекуционную камеру ворвалось двое вооружённых мужчин. Они встали на страже с автоматами в руках, и беспорядочно светили во все углы огромными фонарями.
И тут, впервые за пять лет, взгляд Лотэра упал на Элизабет. Последний раз он видел её лежащей на снегу. Тогда в этих удивительных серых глазах был такой очаровательный страх.
Девушка, одетая в грязно-оранжевую робу, лежала теперь на каталке, связанная по рукам и ногам. Длинные волосы цвета кофе, туго стянутые в пучок, полностью открывали её лицо.
Она была вне себя от страха и тщетно таращилась в темноту. Однако Лотэр не сочувствовал ей. Он испытывал чистую ненависть.
Всё это она сделала собственными руками! С её молчаливого благословения в изящные руки его Невесты вонзили иглы…
И по каждой из трубок уже текла прозрачная жидкость.
Сердце Лотэра подскочило, едва не разорвавшись от ужаса.
«Опоздал?..»
Взревев, вампир переместился в экзекуционную и расшвырял охранников в разные стороны, расколотив головы мужчин об стены.
— Кто здесь? — взвизгнула Элизабет, когда он дрожащими руками взялся за иглы, чтобы вынуть их из вен девушки. — Что происходит? Я ничего не вижу.
Лотэр склонился и, принюхавшись, едва не сполз на колени от облегчения. Физраствор. Никаких химических примесей. Простая солёная вода.
Чтобы увериться окончательно, он полоснул когтем по одной из трубок и попробовал жидкость на вкус.
Безопасная.
Но стоило только опоздать на какие-то секунды…
Лотэр рванул электроды, закреплённые на теле Элизабет, и, нависнув над ней, процедил:
— Маленькая смертная паршивка!
Элли судорожно втянула воздух и вдруг разразилась криком:
— Прекрати, ублюдок! Оставь меня в покое!
Разодрав когтями ремни, пригвоздившие Элизабет к каталке, вампир стиснул запястье девушки и рывком поднял её на ноги.
— Ты заплатишь мне за это, — пообещал он, прежде чем переместить их в безопасное место. К себе домой.
Элли качнуло вперёд, когда земля внезапно снова возникла у неё под ногами. Лотэр ухватил её за шкирку. Не оставалось никаких сомнений, что это именно он. Его голос она узнала бы из тысячи.
Этот глубокий тембр и акцент долгие годы преследовали её в кошмарах.
