— Так ты закончил? — осведомился Волдеморт. Я сделал знак Дину Томасу замолчать, всё равно он ничего путного не сказал.
— Да, мы посовещались, — холодно ответил я. — Мы посовещались и решили, что каждый волшебник в нашем мире настолько ценен, что нет смысла отправлять на смертельный поединок даже шестерых из собравшихся здесь. Я ещё раз бросаю тебе вызов и хочу сразиться с тобой один на один. Не будет ли исход этого поединка решающим для обеих сторон, не будет ли значить победу для одной из них?
— Будет, — кивнул Волдеморт, и я посильнее сжал в кармане палочку. — Однако ты не учёл моего желания, Поттер. Видишь ли... я хочу поразвлечься. Когда ещё представится случай понаблюдать за боем не в суматохе, а как во времена Древнего Рима?
— Мы откажемся от такого, — пригрозил я, уже чувствуя, что он переигрывает нас на нашем же поле.
— Откажетесь... — протянул Волдеморт, разговаривая как с несмышлёным ребёнком. Хуже могло быть только сюсюканье Беллы. — Видишь, Гарри, что у меня в руках? Эта книга написана самим Мерлином. И в ней есть, помимо прочего, описание правил настоящего волшебного поединка. — Он взмахнул палочкой, и тут же по полу, всё расширяясь, потёк круг, границы которого были отмечены светящейся линией. Это был ринг диаметром около сорока шагов, и когда круг застыл, я понял, что дело плохо.
— Вы не сможете отказаться, — спокойно произнёс Волдеморт. — Откажетесь — проиграете. Такова магия этого круга, а обмануть магию, как ты знаешь, нельзя...
«О Слизерин! — взмолился я мысленно. — И ты, Гриффиндор! Помогите своему потомку...»
— Три поединка! — провозгласил Волдеморт. — Сражайтесь же, выбирайте лучших в своих рядах, а я — в своих... Я бросил вам вызов!
Белла соскочила с ручки его кресла и упала перед своим повелителем на колени.
— Позвольте мне, мой Лорд! — воскликнула она, заламывая руки. — Позвольте мне, и я любого сотру в порошок!
Меня передёрнуло от такого безумного подобострастия, а Волдеморт погладил Беллатрису по волосам и произнёс:
— Не надо в порошок. Просто прикончи его, кто бы он ни был!
Лестрейндж подскочила, глаза её блестели. Без страха она вошла в круг, который на мгновение вспыхнул, и остановилась, подбоченившись и поджидая себе соперника. Я лихорадочно оглядывал свою армию, не в силах отправить на смерть кого-то из окружавших меня людей. Я знал, что пойдёт любой, на кого я укажу, и это было самым страшным.
— Поттер, я могла бы... — начала белая, как мел, МакГонагалл. Наша храбрая львица, конечно, она могла бы, опытный дуэлянт, Мастер Трансфигурации... Я уже почти принял решение, но вдруг услышал чей-то возглас:
— Нет, профессор, лучше я! У меня к ней свой счёт!
Похолодев, я обернулся: Невилл уже занёс ногу над красной линией, а в лице его было что-то сухое и жёсткое, выражение, совсем непривычное для того милого увальня и растяпы, каким мы все его знали, выражение, которое я уже видел на его лице в Отделе Тайн...
Люциус налетел на Лонгботтома, подобно коршуну, оттолкнул от круга.
— Не сметь! — приказал он, хватая его за грудки. — По праву сюзерена приказываю вам: не сметь!
Я почти не удивился, узнав, что Лонгботтомы когда-то давали Малфоям вассальную клятву. Не являлось ли несчастье Фрэнка и Алисы следствием её нарушения?
— Я должен! — отбивался мой сокурсник. — Отомстить ей за родителей!
— Подумайте о своих детях, которых не будет, если вы вступите в этот бой! — спорил Малфой. Невилл попытался высвободиться, оттолкнул его. Люциус пошатнулся, сделал шаг назад. Драко ахнул. Беллатриса безумно захохотала, с фальшивой радостью протягивая к нему руки: Малфой вступил в круг.
— Браво, мой скользкий друг... — произнёс Волдеморт. — Вот что бывает, когда общаешься с гриффиндорцами...
Люциус обернулся к нему, вежливо поклонился, сбросил чёрный плащ Пожирателя:
— Вы хотели зрелища, мой Лорд? — хладнокровно произнёс он. — Вы его получите.
Не описать, что я почувствовал, когда этот недоумок Лонгботтом вытолкнул моего отца в круг. Я видел, что он сделал это не нарочно, но его вины это не смягчало. Перспектива оказаться Главой рода прямо сейчас замаячила передо мной так близко, как никогда ещё раньше.
А противники, стоя в разных частях магического круга, уже отвесили друг другу церемониальный поклон и бросились в бой.
Сначала я не смог ничего разобрать из-за вспышек заклинаний или из-за собственного ужаса, который застилал мне глаза. Мне всё время казалось, что смертоносные зелёные лучи обязательно должны полететь в кого-то из нас, но потом понял, что магия круга удерживает все заклинания внутри ринга. Постепенно я привык к стремительным движениям противников и даже начал различать отдельные мелкие движения, которые в каждом бою были чрезвычайно важны. Я увидел, как Беллатриса едва удержала равновесие на каблуках и чуть не пропустила заклинание; увидел, как отец увернулся от Авады, которая пролетела рядом с его виском и обожгла ему волосы. Но самым ужасным было то, что ни он, ни она друг другу не уступали. Белла держалась на ярости и фанатизме, хоть через десять минут уже не хохотала и не насмехалась, а отец собрал в кулак всё своё мужество. Кто сказал, что у Малфоев его нет? Оно проявляется в минуты, важные для всего магического мира, в минуты, которые потом будут вписаны в историю...
Бояться всё время я просто не мог, поэтому отрешился и наблюдал. Напряжение уже начало отпускать всех, кто стоял на светлой стороне, однако все единодушно ахали, когда отцу грозила явная опасность. Гарри едва не подпрыгивал на месте и, не замечая, грыз ногти. Грюм бормотал себе под нос что-то вроде «Задай ей, парень!», а Молли Уизли тихо причитала. Я потихоньку оглядел собравшихся за моей спиной людей и обнаружил, что тревога в их глазах неподдельная. И вправду, ведь светлые не умеют притворяться...
В поединке наступил необходимый перерыв, когда противники вынужденно расходятся и изучают друг друга, готовясь к новой ожесточённой схватке. Отец тяжело дышал и смотрел только на Беллатрису, которая, видимо, только и ждала, чтобы он отвёл взгляд. Трость он держал так, чтобы в любой момент снова пустить её в ход.
— Что, зятёк, выдохся? — насмешливо крикнула тётка, откидывая назад свою растрёпанную чёрную гриву. — Так и знала, что ты сдашься! И что Цисси в тебе нашла такого, павлин надутый!
За отца я не боялся, знал, что он не поддастся на провокацию. И вот уже должен был наступить тот момент, когда бой продолжится, однако в этот момент Беллатриса пошарила рукой и внезапно выхватила из своих юбок вторую палочку. Мы дружно ахнули, кто-то из девушек вскрикнул, а тётка разразилась торжествующим хохотом. От раскрасневшихся щёк отца мигом отлила вся кровь: он знал, что теперь почти наверняка проиграет. Я сжал ледяные руки и жадно ловил каждое его движение, понимая, что в последний раз вижу его живым. У Малфоев есть мужество, а ещё они умеют смиряться перед неизбежным. В конце концов, это война.
